Прибыток в доме с секретом - Ольга Станиславовна Назарова Страница 20

Короче говоря, за столом собралась исключительно приятная компания, которая засиделась допоздна, да так удачно, что Лёлик, засмотревшись и заслушавшись, неплохо поел, и даже как-то слегка повеселел.

Регина, лучезарно улыбаясь, болтала, шутила и незаметно подкладывала на тарелку внука небольшие кусочки то того, то этого. А когда все начали расходиться из-за стола, Таня проводила Лёлика в комнату, отведённую ему в гостинице, и вернулась назад, то услышала слова Регины:

– Ну, я же знала, что тут ему будет невозможно бултыхаться в том отчаянии, в которое он себя загнал! Всё иначе, не так, как он привык, очень тепло и необычно, а мы, лисы, весьма любопытны и не можем удержаться от того, чтобы слушать новое, узнавать новое, обонять что-то для нас непривычное. Короче, для него тут самое место! А потом… Он же сам заговорил о Тане! Да, понятно, что это людская девушка, но он уже давно ни о ком сам не хотел разговаривать. Лёлик говорил односложно и только по крайней необходимости, а об особах женского пола, неважно, лисах или людях, вообще ни слова! Так что это прогресс! Да, а расскажи-ка мне, как случилось, что Танечка до сих пор без мужа!

Таня притормозила в коридоре, прямо у прохода, и сообразила, что вот туда сейчас идти не надо.

«Разозлюсь, наговорю ещё чего-то лишнего… Лучше я пока к Ильдару схожу, как раз и лекарства ему дам, и посмотрю, как там у него с едой – не надо ли принести ещё?»

Так она и сделала – зашла в комнату, где был размещён орёл, пообщалась с ним, принесла еду на ужин, уточнила, не беспокоит ли самочувствие, вовремя сдержала смех, увидев крайне деловитого карбыша, который превосходно утаскивал то, что надо было убрать, а заодно подбирал и все перья, которые находил. Дёргать оперение Ильдара он, конечно, разумно не осмеливался, но уж что упало, то его!

«Действительно, у нас собрался на редкость странный коллектив! – посмеивалась Таня, выходя из комнаты Ильдара. – Ну, надеюсь, что Рууха уже обсудила всю мою личную жизнь и на этом успокоилась!»

Тщетные надежды… Регина давненько не встречала новых и интересных ей людей, а раз так, то как же тут можно удержаться?

– Танечка, ты же на нас не сердишься? – уточнила у Тани яркая-преяркая рыжая, тонколапая и очень красивая лиса, восседающая на диванчике. К её боку привалилась сонная Мышка, которую заботливо прикрывал роскошный лисий хвост, рядом на подлокотнике сидела Шушана, а напротив – Терентий, упоённо чем-то чавкающий.

Таня даже уточнять не стала, чем именно. Видно же, что отнять всё равно не получится.

– Эээ, а что? Есть причина? – осторожно спросила она у лисы.

– Ну, многие люди очень трепетно относятся к личной жизни, прямо ужасно обижаются, если о них говорят… Ну а как удержаться-то? А? Ну вот никак же! – лиса обескураженно помотала головой. – А, да… Спросить хотела, а можно мне поближе познакомиться с вашим карбышем?

Переход от её личной жизни до карбыша был несколько неожиданным, но Таня была готова знакомить лису с кем угодно, лишь бы отвлечь её от собственной скромной особы.

– Конечно, можно! – Таня переглянулась с Шушаной, та постучала лапкой по стене, и через пару минут под диваном зашуршало. – Вот, пожалуйста, общайтесь на здоровье!

Почему-то Рууха позвала карбыша к себе в комнату, туда же ушла Шушана, а Таня, с совместной помощью Врана и Крамеша, сумела оторвать Терентия от стола и перебазировать продукты со стола в холодильник.

– Эх выыы… котику рыбоньки пожалели! – занудно ныл Терентий, который, оказывается, всё застолье рассчитывал добраться-таки до чехони. – Я о ней так мяяяучтал! Мнууу о ней рыбаки рассказывали столько всего вкусного и хорошего, а выыы…

– Она с перцем, тебе будет плохо! – уверяла его Таня.

– Мне будет хорошо! Мне будет преотлично! Совести у вас у всех нет!

«Ну, теперь-то я точно знаю, что именно вопят коты, когда мяукают у холодильника! – думала Таня, собираясь спать и радуясь, что завтра суббота и что эта суббота и воскресенье у неё не рабочие! – Выходные – это такое счастье», – мысли текли мягко, мечтательно, постепенно погружая Таню в блаженное дремотное состояние.

Рядом сопела крохотная, но тёплая и приятная Мышка, вдалеке ныл Терентий, и это почему-то воспринималось как шелест волн или шум деревьев в лесу…

– Ииииййаааррр! – пронзительный вой какого-то зверя, явно попавшего в практически безвыходную ситуацию, сходу разогнал дремоту и безмятежное состояние.

Мышка моментально нырнула за Танину подушку, а сама Татьяна в пижаме кинулась на звук.

Почему-то в кухне был открыт проход, а в коридоре метался молодой рыжий лис, пытаясь стряхнуть с хвоста что-то такое… такое знакомое.

– Гудини! – Таня сходу опознала карбыша и рявкнула так, что Вран, спешивший на помощь, едва-едва не врезался в стену.

Карбыш отцепился от лисьего хвоста, шустро ринулся к батарее и пропал в междустенье, а лис по инерции добежал до Тани, упал, и через миг у Таниных ног оказался запыхавшийся Лёлик в красной пижаме и с абсолютно ошалевшим выражением лица:

– Ччто это ббыло? А? Я ни-ничего не пон-нял!

– Лёл… в смысле, гм… Алёшенька, вы, может, встанете? – Таня участливо склонилась над бедолагой, потянув его за локоть.

– Дда, кконечно. Ппрости. Я ттебя нап-пугал? Если чес-сно, я ссам напу… в смыссле, исспугался!

И тут Таня сообразила, что Лёлик-то, конечно, заикается, но…

– Гораздо меньше! – торжествующе произнесла его бабушка, выходя из своей комнаты. – Ну вот… я же говорила, что если уж пугать, так пугать!

– Бба-буля! – обречённо вздохнул Лёлик, поднявшись и сходу став гораздо выше Татьяны. – Ну, я жж ммог ссообразить, что это твои лиссьи ххитрости!

– Мог, конечно! – фыркнула Рууха. – Но раз не сообразил, то, видишь, и полечился!

– Ббабушки… – с непередаваемым выражением высказался Лёлик. – У мменя в ккомнате ещщё кто-то ессть? Ну, ккрокодил там… или ещё какой ххомяк?

– Нет-нет, мой золотой, больше никого такого! Гудини свою миссию выполнил! – с исключительно правдивым выражением лица кивнула Рууха.

«Я бы на месте Лёлика встревожилась! – подумала Таня, перехватив усмешечку Регины. – Ой, сдаётся мне, что это ещё не конец шокотерапии!»

Глава 11. Попытки и неудачи

Лёлик не сразу смог перевести дыхание после такой ночной побудки. Нет, конечно, он держал морду, делая вид, что всё прекрасно, но когда пришёл в свою комнату, то принимать нормальный лисий вид не спешил.

«Вот так усни лисом, а потом без хвоста останешься», – думал он.

Думать ему всегда было легче, чем говорить – мысли не запинались, не путались друг в друге, не тянулись бесконечным