Ольга Гусейнова - Сумеречный мир Страница 21

— Ну хотя бы самые распространенные сведения? — состроив просительную рожицу, я подхалимски уставилась на рассказчицу.

— Вот кошачье племя… — насмешливо покачала головой Мели и сдалась. — В основном, оборотни держатся родовых кланов, но в городе может быть иная иерархия. Во главе стоит либо самый сильный и непременно хитрый, и умный, либо самый старший, тоже наделенный умом, хитростью и силой. Обычно не обладающие властью члены клана живут своими семьями, либо одиночками и платят налог за защиту в общую казну. У кланов свои территории, иногда целые городские районы или часть земель вокруг города, или на окраине…

— … а как же верховые и группировки? — не поняла я.

— … или входят в крупные группировки, объединенные, как правило, коммерческими интересами. В них входят оборотни разных видов, чаще всего образуя большие банды со своими внутренними законами и правилами. Где жизнь вертится вокруг лидера. Есть и верховые во главе. Кстати, наш Марк давным-давно держит несколько кварталов под собой.

— Надо же… — от каких-либо комментариев я удержалась. Эмоции тоже держала под контролем.

— Вообще-то, что бы ты ни думала, в городе у оборотней больше свободы.

— Неужели? — изумилась я. Зная, насколько опасно жить в городе, страшно представить, что творится за его пределами.

— Не сомневайся. В кланах, обосновавшихся подальше от городов, царят строгие патриархальные нравы. Заправляют старейшины. Помнишь, я тебе о староверах рассказывала?

— Мели, вы вскользь упомянули, а поподробнее можно? — настояла я.

— Можно, — согласилась она. — Пятьсот лет мы воевали, рвали глотки друг другу, пытаясь осознать кем стали. Как с этим жить дальше. Нелепо звучит, но для многих принять себя такими, измененными оказалось сложно. Кроме того, в уничтожении серых люди принимали активное участие, сжигая поселения, убивая не похожих, иных. Представляешь, какое тогда было время?

Я судорожно сглотнула, кивнув, — фантазия у меня богатая.

— Еще бы! В наших школах история того времени входит в обязательную программу. События довольно подробно описываются, правда, несколько с другой стороны…

— Догадываюсь с какой, — хмыкнула Мели. — Серые — звери и убийцы. Поголовно. Да?

Я виновато пожала плечами и попробовала оправдаться:

— Но ведь что-то соответствует учебнику, на себе испытала…

— Ой, — шеф-повар махнула рукой, поправила сползший на лоб белый колпак и, нарезая морковку соломкой, продолжила. — В общем, после образования Стены, жизнь на серых землях начала налаживаться. Формировались кланы, сперва — семейные, общинные, потом — территориальные и видовые. Законы там действовали старые, которые еще до катастрофы были. Так и живут по сей день. Мужики — во главе, а бабы — по хозяйству. Затем, с развитием торговли и увеличением городов, ситуация тоже изменилась. Появились инакомыслящие, всяко разно, а старейшинам не пришлось по нутру, вот и уводили своих оборотней дальше, в менее освоенные и населенные места.

— И что теперь? — я ловила каждое слово, как на самой интересной лекции.

— Теперь города — оплоты свободы, а поселения староверов — древних устоев. И отсюда следует: прежде чем принимать предложение вступить в клан, сначала выясни — в городской или староверческий, — щелкнули меня по носу.

— А то заставят ходить в холщовых платьях до пят? — улыбнулась я.

— Если бы только, — многозначительно посмотрела на меня хозяйка дома. — Девочек у оборотней рождается мало, самцов — гораздо больше.

— Странно…

— Перенаселения у нас нет из-за слишком высокой смертности. Слабые не выживают. К тому же, звериная натура спокойно жить мешает. В войнах и драках чаще гибнут мужчины, вот природа и берет свое, их больше рождается. Сейчас, конечно, обстановка спокойнее, а девочек все равно мало. У староверов закон: самка обязана принести несколько пометов, таким образом выполнить долг перед родичами. — (Одна терминология чего стоит!) — У кошек в помете бывает до четырех-пяти котят…

— Сколько?! — ошарашено выдохнула я.

Женщина-перевертыш с пониманием хмыкнула и продолжила:

— Однако выносить и родить несколько раз не каждая сможет, да и согласится ли, но выбора нет.

— А у волков? — моему любопытству не было предела. Страшно интересно.

— У всех псовых тоже самое, но не более двух-трех щенков.

— Маловато что-то! — мрачно съехидничала я.

— Потому что щенки рождаются крепче, здоровее, живучее. Котят меньше выживает. Вот и берут количеством… — так же мрачно ответила Мели.

— Потрясающие жизненные перспективы…

Если утром, на «свежую» голову, я задумалась о том, чтобы найти Рогова и признать родство, то сейчас, если бы увидела его, забилась бы в щель поглубже. Выяснять в какой клан он меня определить собирался, совершенно расхотелось. Ну какая родня барсам рысь?..

— Да ладно, все утрясется, — погладила меня по плечу ежиха. — Не бери близко к сердцу.

— Спасибо, Мели, главное усвоила: замуж выходить лучше за городского волка, — едко резюмировала я, про себя решив лучше не выходить вовсе.

— Тебе выбирать, — снисходительно усмехнулась она. — Только вот о чем подумай: тебе нужна преданность или верность?

— И в чем разница?

— Волки те же псы, преданы тому, кто их кормит, или любит… как собаки. Ты готова разделить их преданность любимому делу… хозяину… клану…

Моя обожаемая «колючка» с улыбкой смотрела на меня, ожидая вопроса, и я ее не подвела:

— А кошки?

— Кошки себе на уме. Всегда. И заботятся лишь о своем благе.

— Тогда почему…

— Зато кошка сама выбирает хозяина и хранит верность до самой смерти ему одному. И неважно, кормят ли ее вкусно, богат ли хозяйский дом… Однажды определившись со своими чувствами, кошка становится самым верным защитником и спутником. Кто ты, откуда и как к ней относишься — дело десятое.

— Ясно, — уныло вздохнула, посчитав себя неправильной кошкой. — Придется мне за своими чувствами следить, а то выберу кого-нибудь непутевого, и всю жизнь буду мучиться.

На кухню влетела испуганная, трясущаяся Настя. Округлившимися глазами посмотрев на нас, выпалила:

— Ксения, там к тебе пришли… оборотни… огромные и хищные.

— Мне конец, — придушенно пискнула я.

В зал я выходила, усилив внутренние щиты, чтобы мой страх не вырвался на свободу. Не торопясь, с высоко поднятой головой и бесстрастным выражением на лице. По крайне мере, очень на это надеялась, ведь старалась же выглядеть достойно своей хищницы.

Занятыми оказались всего два столика у окна: магом, который живет в нашем квартале, работает электриком и частенько столуется у нас по причине холостяцкого положения; с ним по соседству щебетали две кунички — сестры милосердия из больницы, расположенной на соседней улице, частенько забегавшие сюда в зеленых рабочих халатиках.