Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой Страница 21

Нашла нижнее белье, опять почувствовала секундное головокружение, и мне предъявили все, что было на меня. Еле нарыла комплекты, чья ткань напоминала кружева и шелк. На всякий случай взяла более практичное, на мой взгляд, метнулась дальше, и пришел Облом Иваныч.

— Все, дорогая, время, — виновато вздохнул Роман, а в синих глазах читалось явное облегчение. Лицемер!

— А где мое добро? — хмуро спросила я.

— Уже в спайлере, — улыбнулся он.

Как это в спайлере? Почему в спайлере? Зачем в спайлере?! А ощутить приятный вес кучи пакетов? А гордо прошествовать с ними к машине и забить салон, ощущая себя хозяйкой всего этого? А сунуть нос в один пакет и умудриться не развалить все остальные? А выбрать тот, которым ты будешь трясти первым, рассматривая в машине, а подумать, как Лидка Макарова облезет от зависти?! Мли-ин, тут даже Лидки Макаровой нет! Сволочи! Они украли первый кайф от шоппинга…

— Что не так? — осторожно поинтересовался Рома.

— У вас все ни как у людей, — проворчала я, плетясь к выходу. — Ни примерочных, ни удовольствия потрясти пакетами с покупками, ни скидок, ни акций. Как я могу без примерки узнать, что мне все подойдет?

— Твои параметры учли, ты не могла этого не почувствовать в первый раз, — удивился синеглазый. — Ты выбирала, подтверждала, я оплачивал и отправлял в спайлер. Очень удобно, что тебе не нравится?

— Да ну вас, — совсем приуныла я. — Я хотела сразу же переодеться, сколько можно Антошкой ходить? — Я оттопырила штанины комбеза.

Роман как-то очень коварно осклабился и выдвинул предложение:

— В спайлере переоденешься.

— Маньяк, — фыркнула я и вышла на улицу.

Пакетов тоже не было. Были «флешки». Пластиковый ящичек с капсулами.

— Это что? — выдохнула я, тыкая пальцем в ящичек.

— Твои покупки, очень экономит место, — с намеком произнес Рома, подталкивая меня к сиденью.

— А пакетами пошуршать? — растерянно спросила я, упав на кресло и взяв в руки ящичек.

— Можешь носителями погреметь, — хохотнул синеглазый, и я сжала кулаки.

— Ни примерочных, ни пакетов, ни Лидки Макаровой, нелюди вы, — всхлипнула я и деловито перебрала капсулы. — Как оттуда добыть обновочку?

Предварительно спросив, что я хочу, Рома порылся в носителях и добыл нужный, после повернул верхнюю часть, и я открыла рот, глядя на мельтешение частиц, «ткавших» брючный костюм. То же он проделал с указанной обувью и нижним бельем. После, нажал мне на подбородок, закрывая рот, и весело рассмеялся, не забыв коротко поцеловать мою вытянувшуюся физиономию. Я моргнула, очнувшись от «дива-дивного» и начала деловито раздеваться.

— Глаза сломаешь, — проворчала я, стягивая комбинезон.

— Я помогу, — на меня посмотрели невинные синие глаза.

— Рома, не вздумай! Рома, отстань! Рома, руки! Рома… Ромочка… О-ох…

Когда мы подъехали к «Гордости» я все еще лежала на откинутом сиденье и мечтательно пялилась в прозрачный изнутри потолок. Рома водил пальцем по моему лицу, обрисовывая нос, губы, подбородок и улыбался, глядя на меня.

— Нужно одеваться, — сказал он, склоняясь ко мне и целуя в губы.

— Да-а, — протянула я. — Для пятидесяти трех летнего мужика, ты еще орел.

— Еще бы, это самый расцвет молодости, — усмехнулся мой синеглазик. — Если сопоставить с вашим земным возрастом, мне лет двадцать пять, может, чуть больше.

Я распахнула глаза и удивленно посмотрела на него. Ничего себе, ровесничек. Да он старше моей мамы на год!

— Я же тебе говорил, продолжительность нашей жизни больше вашей, — Рома слегка щелкнул меня по носу и протянул одежду. — Правда, пора одеваться.

— Черт с тобой, — вздохнула я, продолжая думать над тем, что он сказал.

Это что же получается? Когда мне будет пятьдесят три, я буду выглядеть старше его?! Нет, меня это не устраивает. И что тогда? Будет искать себе супругу посвежей? А меня куда? На Землю? Или в загородный дом, чтобы молодую жену не смущала примитивная?

— Любопытно, — неожиданно произнес мой инопланетянин, — по тебе сразу видно, когда ты начинаешь думать гадости. Расскажешь?

Я поправила безрукавку, заменявшую жакет, вздохнула и…

— Грейн, задерживаешься, — прозвучал недовольный голос Ардэна.

— У меня еще есть время, — не менее недовольно отозвался Рома.

Мы выбрались из спайлера, и я временно откинула мысли о несправедливости жизни. Мне не терпелось открыть все носители и пересмотреть — перемерить обновки, покрасоваться перед зеркалом, покапризничать, решая «и зачем я это купила», а потом с глубоким удовлетворением убрать все в шкаф. Мли-ин… И где я буду выгуливать обновки? Расстроилась и махнула рукой, найдем. Хоть перед Ромой. И сама же усмехнулась собственной мысли. Роме, по-моему, чем меньше одежды, тем лучше. Маньячина мой синеглазый, эх.

— У тебя такая загадочная улыбка, — заметил тайлар Грейн, ведя меня по переходам корабля.

Я промолчала, но улыбаться не перестала. В каюте, пока я чахла над своим богатством, как царь Кощей, Рома озаботился нашим пропитанием. Я бросила косой взгляд на самоходный столик, отгребла подальше разложенные на кровати носители и вновь углубилась в изучение диковинной упаковки.

— Ты похожа на гуалабарского паука-собирателя, — хмыкнул Роман и протянул руку к капсулам.

Я клацнула зубами рядом с его рукой и отгребла свое богатство еще подальше, произнеся голосом Горлума:

— Моя прелесть.

Мой сожитель рассмеялся и погрозил едва не отгрызенным пальцем.

— Не лезь к примитиву с обновками, — подмигнула я и все же перебралась поближе к еде. — Чем нас сегодня кормят?

— Вкусной и полезной пищей, — щелкнул меня по носу инопланетянин.

— Ясно, блюдо от шеф-повара «Хрень на постном масле», — деловито кивнула я и взялась за ложку.

— Я даже почти понял, что ты сказала, — развеселился Рома.

После обеда… или ужина, тут по пище не поймешь, мой гуманоид свалил на дежурство, оставив меня чахнуть дальше, над покупками, разумеется. Теперь я с детским восторгом открывала все носители. И даже не ради обновки — меня восхищал процесс явления шмотья народу. Полюбовавшись на воссоздание очередного предмета гардероба, я переходила к следующему, снова радостно сияя глазами.

— Офигеть, — порадовалась я, протянула руку назад и разочаровано вздохнула.

Носители кончились. Совсем. Окончательно и бесповоротно. Ну и ладно, зато гора одежды заняла почти всю кровать. И вот теперь можно было переходить к следующему этапу.

— Вот оно счастье, — усмехнулась я и приступила к придирчивому пересматриванию обновок.