Карина Демина - Леди и война. Цветы из пепла Страница 21

Существо – Меррон все же пришла к выводу, что называть всадников людьми неправильно, – скользнуло в сторону. Движения его странным образом сочетали плавность и гротескные, неестественные позы, в которых существо замирало на доли секунды. Оно выворачивало конечности в суставах там, где суставов быть не должно бы!

Меррон затошнило.

И в локоть Дара она вцепилась.

– Не бойтесь, милая дева, карто, конечно, не совсем живые, но сейчас безопасные. Как собаки, только умнее.

От существа, державшегося поблизости, исходил отчетливый трупный запах. И вблизи выглядело оно еще более мерзким: с поплывшей, словно бы начавшей разлагаться кожей, неестественно вывернутой шеей, на которой виднелся грубый поперечный шов, выпуклыми глазными яблоками, каменными, кажется.

– И нюх великолепный! Всего-то капля крови на язык…

Тварь вывалила язык, длинный и тонкий, словно травинка…

– …и стая отыщет вас, где бы вы ни были. Мой предшественник был столь любезен, получил весьма качественный образец.

Дар сжал ладонь, успокаивая.

Меррон не боится.

Ни толстяка, ни его уродливых созданий, ни собак… ничего, пока Дар рядом.

А верхом ехать все лучше, чем идти.

– Вы не настроены на беседу? – Толстяк держался рядом, пожалуй, слишком уж близко. Воняло потом, благовониями и той же мертвечиной. – Ах, простите, я недостаточно вежлив, чтобы представиться. Харшал Чирандживи. Эмиссар. Магистр скрытых путей. Вас я знаю, Дар Биссот, последний из рода Биссотов. И Меррон Биссот. Пара. Я правильно выразился?

– Жена.

Дар держал крепко, пусть бы Меррон и не пыталась сбежать.

– Ну, – толстяк подмигнул, – жен у меня дюжина, но такой, из-за которой я жизнью рисковать стану, нет. Поэтому давайте называть вещи своими именами.

В этот момент Меррон поняла, что не знает, кого сильнее пнуть хочется: толстяка с его намеками или дорогого супруга, который явно знал, о чем речь идет.

Ничего… вот останется наедине и все выскажет.

Накипело!

Остановились у шатра, и Меррон поразилась, что увидела его только сейчас. Как можно было не заметить сооружение из ярко-алого шелка, расписанного золотыми птицами?

– Полог, – бросил Дар, словно это что-то объясняло. – Прячет.

Шатер изнутри еще более огромен, чем снаружи. И стены уже не алые – бирюзовые с серебряным рисунком. Ковры. Подушки. Бронзовые светильники причудливых форм, но не свечи держат – светящиеся шары. Харшал хлопнул в ладоши, и свет стал ярче. Резче.

– Мы привыкли немного к иному спектру, – сказал он, извиняясь за этакое неудобство, – у вас здесь слишком темно.

Дар зажмурился. Ему же больно.

– Или ваше состояние требует чего-то… более естественного? Вы присаживайтесь. Чай? Или быть может, обед? Сегодня у нас жареные перепела в клюквенном соусе, седло барашка с подливой из белых трюфелей и семга на гриле. Зеленая спаржа гарниром.

– Спасибо. Воздержимся.

Он сел на подушки, скрестив ноги, и Меррон дернул, почти приказ, но сейчас не время капризничать. Есть хотелось… вчера вот рыбу получилось поймать. И жарили на раскаленных камнях, что тоже неплохо. Только вчера ведь. А сегодня Дар торопился.

Но, наверное, действительно в этом месте не следует ни есть, ни пить.

Мало ли чего любезным гостям в еду подсыплют.

– Жаль, у меня нет намерения вас отравить… тем более это несколько затруднительно, верно?

Пожатие плечами.

– Избытком любопытства вы также не страдаете.

Подали чай, и сладости, и фрукты, и крохотные бутерброды с мясом.

– Что ж, буду говорить я. – Толстяк приподнял виноградную гроздь, позволяя Меррон оценить: крупные ягоды с темной кожицей, сквозь которую просвечивает багряное сочное нутро и косточки видны… сладкий, наверное. И сколько она винограда не пробовала?

Года три уже…

…и ничего, жива пока.

Она опустила взгляд: лучше уж затылком Дара любоваться. Его, в отличие от винограда, и потрогать можно… не сейчас, а в принципе.

Подзатыльником, например.

– Признаюсь, что изначально Ковен планировал использовать вас как источник информации… во всех смыслах. Перетащить вас в нашу лабораторию было бы затруднительно, но и здесь, поверьте, нам хватит ресурсов для… изучения.

Он отщипнул ягоду и, покатав между пальцами, отправил в рот.

– И если мы не сумеем договориться, то, боюсь, я вынужден буду последовать рекомендациям Ковена. Кстати, моих коллег особо интересует вопрос эмпатической связи…

– Ближе к делу.

Дар злится.

– Вы изменились. Или меняетесь? Превращаетесь в полноценную особь, верно? Имаго, я бы сказал. И скоро, сколь понимаю, процесс завершится? Но не так скоро, как вам хотелось бы… вы еще не настолько освоились, чтобы защитить себя. Или пару. Кстати, виноград замечательный… или вы предпочитаете персики?

Он протянул один, и Дар принял. Понюхал. Отдал Меррон.

То есть персик ей можно?

Меррон очень даже персики любит. Сладкие, с бархатистой кожицей и нежной мякотью. Сок вот по подбородку течет. Наверное, смешно со стороны. И плевать… персик-то хорош, вне зависимости от ее манер.

– Но если перейти непосредственно к делу, то… вы направляетесь на встречу с Ллойдом? И мы бы хотели, чтобы эта встреча состоялась.

– Убрать?

– Именно. Видите, как мы замечательно друг друга понимаем. Ваш старший несколько… агрессивно настроен по отношению к Хаоту. И мы полагаем, что его ликвидация поспособствует переходу отношений на новый уровень. Его сын чересчур молод, что до остальных, то… по нашим сведениям, не все желают войны.

Дар не согласится. Он не должен соглашаться.

– Как?

– Маленький подарок… имитирует сильнейший ментальный всплеск. Ллойд делит территорию со взрослым сыном и много слабее, чем прежде. А вы ведь сейчас крайне нестабильны.

Серебряная цепочка и лиловый камень-клякса на ней. Покачивается, меняет оттенки… нельзя это трогать! Но Дар трогает.

– Несчастный случай? О вмешательстве Хаота не узнают?

– Именно. Протекторов осталось так мало… границы слабы… вам позволят закончить превращение. Возможно, отправят куда-нибудь на задворки мира, но разве это цена? Вы предотвратите войну. Сохраните многие жизни, в частности, этой милой женщины.

Ну вот почему все, кто занимается политикой, норовят убить Меррон?

– Вы ведь не повторите той своей ошибки? Говорят, что разрыв связи ведет к серьезным изменениям психики. Правда?

Дар молчит.

– И что у полноценных протекторов связь в разы сильнее… значит, и последствия куда более чувствительны.

Вот же сволочь жирная, подавиться бы ему виноградиной, но вряд ли следует ждать такой удачи.