Анна Дишмак - Королевство Большой Медведицы. Трудно быть мужчиной, когда душа девичья! (СИ) Страница 21

Раньше я был частым гостем там, но думаю меня до сих пор помнят. Они постоянно меняют свою локацию, но для завсегдатого узнать, где они сейчас базируются не составит труда. Может и выбью все мысли с башки. Не стоит сходить сума от какого-то выскочки, из-за призрачного шанса вернуть прошлое.

14. «Дорогая Кристина»

Коста показался мне очень странным. Не потому что он пристыдил меня, я ведь, и сама поняла какая я тупица, что так повела себя с домовым. Пора бы уже поговорить с Костой, но для начала нужно решить все с домовым.

— Все в порядке? Я видел, как Коста выбежал из дома. Он меня проигнорировал, когда я хотел его остановить. У вас, что-то случилось? — Рэджи вернул меня в реальность. Его голос мне показался искренни беспокойным, это чувство передалось и мне.

— Я не уверен. Я почти ничего не успел сказать. Может я пойду за ним! — я не знала, что бы я ему сказала, но ведь людей не оставляют в таком состоянии. А он явно был взвинчен.

— Не нужно. Я пошлю Орика, ему не впервой. — Рэджи был взволнован, а его слова меня задели.

— Что значит «Не впервой»? — заинтересовалась, на правах коллеги.

— Коста, оказался в гильдии семь лет назад, но ничего что с ним было до этого он не помнит. Он часто закрывается в себе и иногда делает, то, о чем может пожалеть. Трудно не иметь прошлого. — закончив печальный рассказ, Рэджи покинул меня, не дожидаясь моей реакции.

Теперь мне хоть понятен его полный тоски взгляд. В каком-то смысле меня тоже лишили прошлого, но я хотя бы имею малый шанс что-то исправить и моих воспоминаний никто не забирал. Коста не заслужил того что с ним произошло. Хуже всего не знать кто ты. Я уверена, что он ничего не сделал, чтобы заслужить эту судьбу, он совсем не похож на отчаянного злодея.

Я решила исправить, то что еще в моих силах. Не хочу быть эгоисткой и неблагодарной. Не хочу, чтобы мое нынешнее положение меня изменило. Я никогда не вела себя так безрассудно, как за последние дни, проведенные в этом месте. Я лишена родного дома, более того я возможно мертва для своего дома и для своих родных. Но я должна видеть только шанс, ведь я жива. Только так я могу выжить.

— Домовой покажись прошу. Я хочу извинится! — просила я пустую комнату. Ответа я не услышала. Подождав еще минуту, я продолжила.

— Я вела себя не правильно и готова это признать. Я сейчас слишком зациклена на своих чувствах. Ну давай же, я знаю, ты меня слышишь! — совсем не притворно обращалась к домашнему домовому.

— Я то слышу, но главного ты так и не сказала. — домовой материализовался на самой верхней полки и оттуда смотрел на меня обличительно.

— Я прошу прощения! Я благодарна за то, что ты сделал для дома, хоть и сделал это из корыстных побуждений, я уверена. — сказала все, что хотела.

— А последнее могла и не добавлять, все испортила. — притворно обидчиво сказал домовой.

— Так что мир? — решила закрепить перемирье.

— Мир, но от пакостей тебя это не спасет. — ехидничал он.

— Ладно, тогда может скажешь, как тебя зовут? — и не представляю, как этого пакостника назвали родители.

— У меня нет имени. — неохотно признался домашний дух.

— Это как? У всех есть. — не поверила я.

— У всех есть, потому, что им его кто-то дал. Мне никто его не давал. — странно такое слышать, но судя по всему домовой не притворялся.

— Давай я дам тебе имя. — может так мировая будет обеспечена, мне ничего это не стоит.

— Это не так просто, имя должно быть от всего сердца. И… — замаялся домовой. Это даже на него не похоже.

— И…. продолжай. — настояла я.

— И тебе должно быть известно, что дав мне имя, я больше не буду от тебя зависеть. Поэтому нам и не дают имена, чтобы удержать в доме. — на одном дыхании сообщил и внимательно наблюдал за моей реакцией.

— Странно! — задумалась.

— Что странного? — немного раздражаясь спросил у меня.

— Если бы ты сразу сообщил мне, что дав тебе имя я от тебе избавлюсь, то это было бы первой вещью, чтобы я сделала после встречи с тобой. — сдерживая неуместный смех внутри. Судя по виду домового для него это все очень важно.

— Так ты согласна? — неуверенно спросил коротышка.

— Так молчать, сейчас буду тебя нарекать! …Так это не подходить и это тоже. — в мыслях перебрила все возможные имена. Нужно что ни будь солидное, но не слишком высокомерное, более приземленное, но не слишком простое.

— Я дам тебе имя Джек! — важным тоном проговорила и не стала уточнять, что когда-то так звали моего пса.

— Джек, ты серьезно? Из всех имен ты придумала имя из четырех букв. — возмутился этот неблагодарный.

— А заранее нужно сообщать, что у вас именами меряются, я бы назвала тебя Трахтибидох. А вообще не нравится могу обратно забрать! — дала ответку этому недоразумению.

— Нет, не надо мне нравится. Теперь меня зовут Джек, никогда не слышал такого имени. Я говорю спасибо. — домовой резко сменил тон на очень серьезный.

— Я говорю пожалуйста. — в ответ домовой даже немного склонил голову и с ухмылкой испарился.

Надеюсь комнату он оставит в прежнем виде, не хочу расставятся с моей новой мягкой кроватью.

Сразу после последней мысли я свалилась на пол. Сознание поплыло, а тело обмякло. Я очутилась в знакомом месте. Тот самый колодец, значит, это дело рук того бога. Но его не наблюдалось. Подойдя ближе, я увидела в отражении момент, когда даю новое имя домовому.

— И что это значит?

Никто не удосужился дать ответ. Повторив несколько раз свой вопрос, я не получила никакой реакции. На поверхности колодца несколько раз, как в проигрывателе повторялся один и тот же момент, когда я произношу имя домового.

— Молодец Кристина, ты выполнила первое условие. — меня напугал это мужской баритон, хоть я и узнала, кому он принадлежал.

— Присмотрись внимательней Кристина! Что ты видишь? — этот самопрозванный бог имел наглость обнять меня сзади, он не давал сделать даже минимальное движение.

— Это тот момент, когда я давала новое имя существу! — было и приятно от прикосновения другого тела, но и меня это раздражало, ведь я не давала своего разрешения на это. Такая женская противоречивая природа.

— Нет, это момент, когда ты даришь свободу другому существу. Осталось еще два условия! — все это время эго губы находились близко к моей щеке. Все это имело сексуальный подтекст, и на этот раз мне не хотелось подаваться. Хотя восторг от осознания, что я на шаг ближе к своей цели меня немного опьянила, но лишь немного. Женские формы моего прежнего тело также возвращал женскую хрупкость и уязвимость, от это и характер страдал.