Ларисса Йон - Обреченные любить Страница 21

Эйдолон выдержал паузу, ДНК демона взяла верх над ДНК человека и тянула ее во врата, и по коже его пробежал холодок. Только люди с темной душой и находящиеся в бессознательном состоянии могли пройти сквозь врата, но эгисы, конечно же, найдут способ обойти эту преграду. Когда они узнают, как использовать врата для перемещения, их уже ничто не остановит, обнаружат его госпиталь, смогут путешествовать за считанные секунды по всему миру и захватывать государства демонов. Большинство демонов, в особенности те, которые не показываются людям, строго придерживаются правил, когда находятся на территории людей, но у людей совсем другие принципы.

Перспективы были просто ужасающими.

— Это врата, правда? Врата в ад, — пробормотала она, и он не стал ей противоречить. Чем меньше она знает об этом мире, тем лучше. — Отлично. Игнорируй меня. — Она кивнула на кровавое пятно на перекрестке, а потом на проход: — Кто-то принес сюда твоего вампира.

— Похоже на то.

— Или же они зашли сюда сквозь эти врата.

— Те, кто в ответе за то, что произошло с Нэнси, не демоны.

Она закатила глаза.

— Ну конечно, во всем виноваты эгисы.

— В общем-то да. — Хотя демоны враждовали и готовы были пытать и убивать друг друга, смерть Роуга от рук эгисов оставила шрам в его душе.

Волосы на загривке Эйдолона зашевелились за секунду до того, как в воротах блеснул свет.

Охваченная страхом, Тайла метнулась в сторону, а он встал между ней и вратами.

— Они стали активными, — сказал он, пряча ее за собой, потому что неизвестно еще, что именно покажется из этого портала. — Ты ведь не можешь видеть этот свет, — это правило действует, разумеется, только для людей, но, как он обнаружил, Тайла была не совсем человеком.

— Да, но…

Из портала появились четыре особи мужского пола демонов-найтлэшей; в целом они были похожи на людей, если не считать их уродливых когтистых лап. И зубов, похожих на кинжалы.

Тайла придвинулась к нему и заглянула в глаза.

— О, смотри. — Она говорила отрывисто, словно уже находилась в полной боевой готовности, кулаки ее были сжаты. — Демоны. А я вообще без оружия.

Светлые серебристые глаза сверкнули в темноте, где-то в двенадцати дюймах от глаз Эйдолона, прожорливый рот скривился в усмешке.

— Нам везет сегодня, брат. Легкая ночная добыча.

— Демон-семинус, — прорычал другой. — Никаких меток на лице… да он еще щенок. Если мы убьем его, нам никто за это даже «спасибо» не скажет. — Один из них, тот, что побольше, приблизился к ним, принеся с собой запах болотной гнили. — Мы возьмем человека, — сказал он Эйдолону. — Иди, и мы сохраним тебе жизнь.

Эйдолон улыбнулся.

— Этот человек — мой. Поищите себе на ужин кого-нибудь другого.

— У меня есть идея получше, — сказала Тайла. — Почему бы мне не прикончить вас всех, и тогда не нужно будет искать себе ужин?

— Надеюсь, твое «всех» не включает меня? — спросил Эйдолон. — Потому что я согласен с твоим планом. — Он вложил нож в руку Тайлы. Нет сомнений в том, что она может защитить себя и голыми руками, но ее ранения могли помешать ей больше, чем она рассчитывала.

Демоны атаковали, их пасти раскрылись еще шире, когти вылезли из подушек лап еще сильнее. Тайла встретила их, двигаясь словно танцор, брызнула кровь, и хотя он благодаря прошлому Посредника Правосудия и урокам Рейта вовсе не был неповоротливым, Тайла оставила его в облаке пыли. Она ринулась на демонов, нанося удары, рубя направо и налево, этакая смерть на сексуальных длинных ногах.

Двигаясь по сравнению с ней словно во сне, Эйдолон принялся за того демона, что побольше, и со знанием дела одним четким движением сломал ему шею. Тайла, сметая демона, нанесла жесткий удар, и оба они полетели на стену.

Один из братьев лежал неподалеку, извиваясь словно змея, его голову Тайла почти полностью отделила от туловища. Двое других еще стояли на ногах, хромая, истекая кровью, а один из них неуклюже держался за свой лоб. Во вратах вновь блеснул свет, и в них появился еще один сукин сын — круэнтус.

— Голодный… убийца…

— Черт побери, — пробормотал Эйдолон, потому что оставшиеся демоны теперь знали, с кем сражаются.

Демоны выпустили когти, из их пор волнами покатился горький запах. Эйдолон изловчился и ударил по уродливым лапам одного из братьев.

— Я возьму на себя обиррата! — крикнул он, когда Тайла глубоко вонзила нож в грудь демона-найтлэша.

— Не трогай их кожу!

Серия быстрых движений — Эйдолон оказался за спиной медлительного создания и нанес ему сокрушительный удар. Обиррат хлопнулся на круэнтуса, который взвизгнул и попытался отпрыгнуть назад.

— Тайла! Вскрой его!

Несколько мгновений она смотрела на него словно на душевнобольного, и эта заминка спасла ее. Когти круэнтуса просвистели прямо перед ее лицом и задели щеку. Взревев, Эйдолон опустил кулак на морду зверя, наслаждаясь хрустом под костяшками пальцев.

— Ну давай же! — закричал он, и хотя в глазах Тайлы промелькнула нерешительность, она воткнула нож в живот обиррата и резко дернула, вспарывая ему брюхо, будто застегивая молнию на плаще.

Он заверещал так, что заложило уши. Тайла отскочила, потому что из раны с неимоверной скоростью начали выскакивать личинки. Они расползались в разные стороны без видимой цели, но наткнувшись на живую плоть, начинали ее пожирать.

Эйдолон схватил Тайлу за руку и потащил по тоннелю в сторону жилища Нэнси; за ними постепенно стихали звуки борьбы и вопли боли.

Когда они ворвались в кошмарное пурпурное логовище вампирши, Тайла захлопнула дверь, а он запер замок. Кровь сочилась из раны на щеке, оставленной когтями круэнтуса, но, казалось, она не замечала этого.

— Мы рисковали, оставив дверь открытой, — произнесла она, едва переводя дыхание.

«Мы». Очень интересно.

— Ты в порядке?

Она тут же выпрямилась, упрямо вздернув подбородок.

— Все отлично. Могло быть и хуже.

— Ты ведь никогда не прекращаешь борьбу?

Она осторожно посмотрела на него, когда он провел ладонью по ее щеке. Знакомое тепло исходило от его пальцев. Под его руками соединились ткани и сосуды, после чего он вытер кровь с новой кожи без единой отметины.

— Как… как ты это делаешь?

— Все члены моей семьи обладают одним из трех даров, все три связаны с исцелением. — Наверняка умение заживлять раны было не самым главным из них — главным была помощь в репродукции на стадии завершения эсгенезиса. Шейд использовал свой дар для стимулирования ранней овуляции, Рейт — для обольщения и для исцеления умственных расстройств, Эйдолон мог создавать благоприятные условия для оплодотворения яиц.