Екатерина Неволина - Дар ангела Страница 21

Алиса плакала долго. Но даже самые горькие слезы не бывают бесконечными и вдруг иссякают, оставляя после себя чувство пустоты и усталости.

— Бабушка, а что делать, если запутался и не знаешь, как поступить? — спросила, наконец, Алиса, шмыгая носом.

— Это сложный вопрос, — покачала головой бабушка. — Всякие философы небось уйму книг про это написали…

— Психологи, ба, — машинально поправила девушка.

— Так кто их разберет, мудрецов всяких. Но вот моя мама всегда попросту говорила: «Что бы ни случилось, слушайся своего сердца. Оно одно правду знает». Вот и вся наука.

Алиса попыталась прислушаться к себе. Пустота. Бескрайняя пустота, словно выжженная солнцем равнина.

— Не получается, — она подняла на бабушку покрасневшие от слез глаза.

— Конечно, не получится! Ты сейчас умом думать пытаешься, а я же говорю: сердцем. Оно мудрее тебя. Когда придет время, все само подскажет. Только не прослушай. Поняла?

Алиса кивнула.

— Вот же дура я старая! — вдруг подскочила с места бабушка. — Про борщ-то совсем забыла. Хорошо, хоть отключила вовремя, а то всю кастрюлю бы сожгли!.. Вот уж бестолочь тебе в бабки досталась!..

9. Сожженные крылья

Вместе со слезами ушла и нерешительность. Теперь Алиса знала, что ей делать.

Закрыв за бабушкой дверь, она нашла в мобильнике номер Миши, который тот дал ей еще в первый день знакомства, и, уже не сомневаясь, набрала его.

Миша откликнулся тут же, однако голос его звучал странно, будто очень издалека.

— Привет, Алиса, — сказал он тихо и немного грустно.

— Привет! Я хотела бы встретиться с тобой сегодня, если ты, конечно, не против… — немного смущенно произнесла она. Ей еще никогда в жизни не приходилось звать парня на свидание.

— Конечно, не против.

По его голосу нельзя было понять, рад он или не очень. Но терять Алисе было уже нечего, и они договорились о встрече.

Вытащив из косметички тональный крем, Алиса долго втирала его в кожу под глазами, стараясь замаскировать покраснение и припухлость, но, в конце концов, махнула на это рукой. То, как она выглядит, было не самым главным. Самым главным было сказать Мише, что она его любит. Да, это не имело никакого отношения к истории с Дэном или со Светланкой. Но это было единственным, что подсказывало ей сердце. Теперь, когда Алиса услышала его, ей вдруг стало необыкновенно легко.

Она не загадывала далеко вперед, не выстраивала в воображении сцену разговора, не придумывала за Мишу его реплики. Она просто знала, что прямо скажет ему о том, что его любит, а дальше — не важно. На душе стало так спокойно, словно она все делала правильно.

Алиса даже не стала переодеваться и вышла из дома точно так же, как ходила в институт: в старых джинсах и короткой курточке.

Ее путь лежал к пруду. Это место она особенно любила в детстве. Здесь, на высоком извилистом берегу, они с девчонками играли в первооткрывателей, отправляясь в опасные экспедиции.

Алиса поспешила. До условленного часа оставалось еще пятнадцать минут. Но Миша уже был на месте. Девушка заметила его издали. Он стоял на краю обрыва и смотрел вниз. В своей вечной черной кожаной куртке, с капюшоном на голове.

Теперь их разделяли считаные секунды, и Алиса ускорила шаг. Парень, будто услышав ее торопливые шаги, обернулся, одновременно снимая с головы капюшон. И солнце тысячью ярких искорок вспыхнуло на его золотых волосах.

Не дойдя всего-то пару метров, девушка остановилась.

— Ну здравствуй, Алиса, — сказал Кассиэль.

Лицо его было, как прежде, прекрасно и безоблачно.

— Здравствуй… — ее снова ослепил исходящий от него свет, однако сейчас в груди не поднималось ни восторга, ни благоговения. — Я хотела увидеть не тебя.

— Неужели? — тонкие красивые брови едва заметно приподнялись. — Но отчего же? Разве не я возвысил тебя над другими людьми? Разве не я наделил тебя великим даром?..

Девушка поморщилась. Пронзительно-ярко блестела вода, отражая в себе небо. И никого не было — только они двое. Она и ангел, у ног которого послушно лежала тень с нелепо растопыренными крыльями.

— Мне не нужен твой дар! Забирай его обратно! — сказала Алиса, делая шаг навстречу ангелу. — От него одно только горе!

Кассиэль пронзительно расхохотался, запрокинув лицо к небу.

— Глупые люди! Они всегда ищут причины во всем вокруг, только не в себе! — произнес он, отсмеявшись. — Разве я велел тебе поступать так, как ты поступила? Разве мой дар изменил тебя? Нет! Он только открыл то, что было в тебе, то, что ты прятала до поры. Ты все сделала сама. Благодаря вашей хваленой свободе воли! Разве тебе не было приятно чувствовать себя избранной, вершительницей судеб?

Он снова засмеялся.

Алиса смотрела на него и не верила собственным глазам: он оказался не так красив, как ей всегда казалось. Его чертам недоставало тепла и жизни, они были словно вырезаны изо льда — безупречно-правильные, совершенные, неживые.

Она смотрела на его золотистые волосы, мягкими прядями спадавшие до плеч, и вдруг явственно вспомнила свой сон: знакомая с детства комната, теплый солнечный свет и темный силуэт ангела, держащего на ладони живую бабочку.

Озарение пришло сразу — яркой вспышкой приближающегося поезда:

— Ты не тот! Это не ты приходил ко мне в детстве!

Кассиэль равнодушно пожал плечами.

— Конечно, не тот. Я и не утверждал этого. Ты сама все выдумала за меня. Ты вообще способная девочка.

— Но ты… ты… — Алиса запнулась, не зная, что и сказать. Слова вдруг стали бесполезными и ненужными, как золотая фольга из-под конфет, зачем-то брошенная на дне пустой коробки.

— Я не подталкивал тебя ко злу. Я просто предоставил тебе возможность, и ты сама, по свободной воле избрала свой путь, — Кассиэль небрежным жестом отвел с белоснежного лба упавшую на него прядь волос. — Я победил, — добавил он и вовсе непонятно.

— Нет, ты проиграл. Проиграл и потерял все, что у тебя было, — послышался вдруг голос.

В пятно солнечного света, словно пародировавшего освещенную софитами сцену, вошел Миша. Только теперь он стал немного другим. Алиса узнавала его и не узнавала. Его короткие темные волосы были взлохмачены, серые, со стальным отливом глаза смотрели на ангела строго.

Она ничего не понимала. Неужели они знакомы?! А еще она вдруг узнала его. Это тот же незнакомец, что смотрел на нее на набережной Москвы-реки после их первой встречи с Кассиэлем, а затем она видела его во сне. Кассиэль дал понять, что это существо опасно… Но можно ли верить самому Кассиэлю?..

— Ты проиграл, — повторил темноволосый.