Лав Кэти - Клыки и воспоминания Страница 21

Ощущение никуда не делось. Наоборот, стало сильнее. Что-то влажно-липкое коснулось лодыжек и скользнуло вверх по ногам. Обвилось вокруг рук, вдавливая ее в матрас, не давая пошевелиться.

Джейн посмотрела на часы. Шесть тридцать утра. Комнату все еще слабо освещал ночник, стоящий на столике, скоро встанет солнце. Она знала, что это глупо, но сейчас ей было все равно. Джейн чувствовала, что здесь кто-то есть. Кто-то или что-то, и это что-то плохое. Она поняла, что надо бежать. Давление усилилось, Джейн начала задыхаться.

Собравшись с духом, она задержала дыхание и спрыгнула с постели — мимо возвышения, сразу на пол — словно ребенок, испугавшийся монстра под кроватью, но ей было плевать. Она просто знала, что нужно срочно выбраться отсюда.

Джейн промчалась мимо двери Себастьяна, хотя его комната была ближе. Ее единственной мыслью было добраться до Риса.

Она не стала стучать, просто распахнула дверь и забежала внутрь. Только захлопнув дверь, она поняла, что осталась в абсолютной темноте. Слегка приоткрыв ее, чтобы впустить свет из коридора, Джейн бросилась в ванную, включила свет, вернулась к двери и снова закрыла. На этот раз на замок.

Она посмотрела на кровать, где на спине лежал Рис, одеяла укрывали его от талии, оставляя открытой грудь. Глаза его все еще были закрыты.

Как можно спать, когда она тут носится, хлопая дверьми?

Джейн подошла к постели и дотронулась до его плеча, удивившись прохладе его кожи.

— Рис, — прошептала она.

Когда он не пошевелился, она повторила его имя громче.

Нет ответа. Запаниковав, она пихнула его в бок, чуть не прокричав его имя. Что если зло, которое она почувствовала в своей комнате, сперва добралось до Риса? Он не двигался, и в тусклом свете Джейн не могла понять, дышит ли он.

Когда она уже собиралась бежать проверить Себастьяна, ресницы Риса дрогнули.

— О слава богу, — воскликнула она и обвила его руками, насколько только позволяло его положение.

Вяло, словно еще толком не проснувшись, он поднял руки и обнял ее в ответ.

— Джейн… что случилось?

Она отстранилась.

— В моей комнате кто-то есть.

Рис нахмурился, на его лице отразилась растерянность.

— Что?

По его тяжелым векам Джейн поняла, что он кажется растерянным скорее от усталости, чем от ее слов. Поэтому она медленно повторила:

— В моей комнате кто-то есть.

— Ты видела кого-то?

— Нет… но я знала, что он там.

Рис кивнул, хотя она была почти уверена, что он ей не поверил. Он похлопал по постели.

— Ложись.

Она остановилась в нерешительности, потом обошла кровать и забралась под покрывала. Повернувшись к Рису, она поняла, что он уже снова заснул. Он опять был абсолютно неподвижен.

Она перевернулась на бок и посмотрела на запертую дверь. Холодное, противное ощущение исчезло. Все казалось таким нормальным, но она ни за что не вернется в коридор. Или в свою комнату.

Джейн передернуло, и она сильнее завернулась в покрывало. Может, это был просто дурной сон. Или она перенервничала из-за того, что случилось с тем парнем из бара. Или даже из-за ограбления. Но сейчас это неважно, потому что она останется здесь — даже если утром Рис решит, что она трусиха.

Кристиан появился в заброшенном здании, которое сделал своим временным убежищем, как раз когда на горизонте появились первые лучи солнца.

Он упал на матрас, который положил посреди зала — там, куда не доставали смертоносные лучи.

Его одолевала усталость — для таких, как он, это было нормально, особенно в ясные солнечные дни.

Но последняя его мысль, прежде чем он погрузился в черное забытье, была о женщине Риса. Он пришел проверить, как тот пережил нападение, и обнаружил маленькую смертную из аллеи. От нее пахло Рисом.

Как интересно.

Нужно за ней приглядывать.

Оперевшись на локоть, Рис смотрел, как Джейн спит. Они оба умудрились проспать весь день.

Она лежала, прижавшись к нему, положив голову ему на изгиб локтя. Ровное тихое дыхание тепло щекотало грудь и плечо.

Он не мог понять, чем ему так нравится то, как она дышит. Но в этом было что-то завораживающее, почти возбуждающее. То, как билась жилка сразу над ямкой между ключицами.

Он поднял руку, чтобы потрогать ее, но вместо этого откинул прядь медных волос с ее щеки. Его пальцы чуть задержались, и он подумал, какая нежная у нее кожа, чистая и гладкая, как бледно-розовый фарфор. Его палец скользнул к ее губам, кожа здесь была розовее и еще мягче.

Он убрал руки, боясь разбудить ее. Она казалась такой расслабленной — совсем не похожей на настороженную, неуверенную в себе женщину из предыдущей ночи.

Конечно, он понимал ее страхи. Ее лишили всего, что она знала, и она оказалась в абсолютно новом мире в окружении незнакомцев, совершенно не похожих на нее.

Слишком непохожих, — подсказал внутренний голос, но он отбросил эту мысль. Нет — он все делает не так. Ему просто нужно заставить ее понять, по-настоящему понять, что теперь он будет о ней заботиться. Под всей ее неуверенностью он чувствовал смелость. У нее все будет хорошо.

Он положил ладонь ей на талию и обнял.

Она с довольным вздохом приникла к нему, а потом вдруг открыла глаза и посмотрела на него. Вся ее доверчивость испарилась.

— Доброе утро.

— Привет, — сказала она, отодвигаясь.

Он знал, что нужно отпустить ее, так должен был поступить настоящий джентльмен, это было правильно, но его рука крепко держала ее.

Она еще шире распахнула глаза, замерла, сглотнула и сказала:

— Мне не следовало сюда приходить. Я… я думала, что в моей комнате кто-то есть. Но, наверное, это был просто плохой сон.

Рис кивнул. Он помнил.

— Я сейчас проверю. Нужно было сделать это еще ночью, но я устал сильнее, чем думал.

— Тогда я лучше оставлю тебя отдыхать. — Она попыталась соскользнуть с матраса.

Да, он устал, устал сильнее, чем когда-либо. Сон окутал его неотвратимой чернотой. Но сейчас он чувствовал себя великолепно. Полным энергии, словно заново родился.

— Я и так хорошо отдохнул, — заверил он ее, позволив слегка отодвинуться, но так и не отпустив талию. Он нежно погладил ее бок, его прикосновения не были ни настойчивыми, ни агрессивными, скорее убаюкивающими и успокаивающими.

Она снова замерла, зеленые глаза поймали его взгляд.

— Я знаю, что должен отпустить тебя, — честно сказал он. — Но мне нравится обнимать тебя. Прикасаться к тебе.

В ее глазах отразилась тревога, но Рис видел, что они потемнели от желания.

Какое-то мгновение она молчала. А потом призналась: