Школа темных. Ангел шторма - Пашнина Ольга Олеговна Страница 21

– Почему?

– Потому что она хотела свободы, а я хотел ее. И считал, что я сильнее, старше, умнее, а там, куда она рвалась, ей непременно сделают больно. Я посадил ее в золотую клетку, замкнул ее мир на себе, а когда ей удалось вырваться, случилось то, что случилось. Не факт, что с тобой не получилось бы так же. Педагогика – не совсем мое.

– Вокруг меня постоянно происходило что-то… мироздание подбрасывало намеки. А я не видела, не понимала, не замечала.

– Ты жалеешь, что попала в Штормхолд?

– Нет. Я жалею, что, попав в него, не стала такой, какой хотела меня видеть мама.

– Она хотела видеть тебя живой. Поэтому и сбежала. Все остальное – мелочи.

Декорации снова начали меняться. Отвернувшись от Кеймана, я вытерла слезы и выдохнула. Наверное, хуже кошмара сознание не подкинет, с остальным я справлюсь.

Уж с праздничным актовым залом – точно. И Балом Огня, который гремел и сверкал сейчас вокруг нас. К потолку поднимались огненные цветы, в центре гимнастка лихо жонглировала горящими сердцами. Стайки наряженных адепток возбужденно переговаривались и хихикали в ожидании начала танцев.

– Деллин!

Сквозь толпу ко мне подбирался… сердце екнуло, замерло – и забилось сильнее. Эйген.

– Делл! Как же я по тебе скучал! – улыбнулся он.

Потом осмотрел меня и нахмурился.

– А где твой костюм?

В зале воцарилась тишина. Все взгляды обратились ко мне, а я мучительно покраснела. Странное ощущение: щемящее болезненное сожаление при виде мертвого друга и жуткая паника от мысли, что я пришла на бал без наряда.

– Я… э-э-э… костюм… он здесь, я просто… вот!

Подняла руку с зажатым в ней костюмом – и пространство взорвалось диким гоготом. Я крепко сжимала гигантского плюшевого гуся, который печально свисал под действием проклятой силы тяжести. Тяжелый, тварь, аж рука задрожала.

– Это… – Я растерянно обернулась к Кейману.

– Да, я понял. Что-то из разряда женских кошмаров. А почему гусь?

– Просто давай сделаем вид, что этого не было, ладно?

Зал и люди вокруг вновь превратились в бесформенное пятно. Только на этот раз я ощутила сожаление: растерянность и страх прошли, а с Эйгеном я поговорить так и не успела. Пожалуй, я до конца не осознала, что это всего лишь сны.

– Где это мы? – спросила я, когда поняла, что мы с Кейманом стоим на балконе какого-то замка, а впереди простирается красивая долина, окруженная горным хребтом.

Не получила ответа, оглянулась – и увидела, что Кейман заметно напрягся.

– Что? Это не мой сон?

– Это не сон. Воспоминание.

Он кивнул на что-то позади меня. Вновь обернувшись, я увидела… себя.

То есть, конечно, это была Таара. Совсем непохожая на девушку с рисунков в книгах. В светлом платье, с игривой, слегка растрепанной косой. Грустная, какая-то потерянная. На миг показалось, будто у нас общие эмоции: меня захлестнуло тоской.

– Таара?

Акорион выглядел моложе. Так странно: я никогда не задумывалась, до какого момента взрослеют боги. Кейману на вид было лет тридцать, может, тридцать пять, если хорошо сохранился. И в моих снах он выглядел так же, как сейчас. А Таара смотрелась совсем девчонкой, и Акорион совсем не напоминал взрослого и опытного (пусть и поехавшего крышей) мужчину. Пожалуй, поставь рядом с ним Бастиана, забудь о характерах обоих – и можно любоваться на симпатичных парней.

– Что происходит? – почему-то шепотом спросила я.

Хотя это ведь мой сон. Хочу – ору, хочу – с балкона прыгаю. Хотя последнее лучше все-таки не делать.

– Я не знаю. Это то, что происходило без меня.

– А почему я не на ее месте? Не как в прошлых снах?

– Потому что ты – не она.

Черт, а для Кеймана это вряд ли просто. Сколько лет прошло? Сотни, должно быть. Я с ужасом окунулась в совсем недавние события, а он сейчас смотрит на прошлое, с которым попрощался. На живую и здоровую Таару, жену, которую убил собственными руками, на непримиримого врага.

Знать бы, как выйти из этого сна, потому что я не уверена, что хочу вот так подглядывать за прошлым своей души.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Акорион. – Я думал, готовишься к свадьбе.

Таара лишь повела плечом и снова уставилась в даль.

– Ты не хочешь этой свадьбы?

– Я не знаю чего хочу, – тихо сказала она.

– Не любишь его?

– Он вырастил нас. Как можно его не любить?

– Ты ведь понимаешь, о чем я.

– Я не знаю! Я не видела ничего, кроме замка, тебя, Кроста… я люблю и это место, и наш дом, но меня тянет к ним, понимаешь? К смертным… я смотрю туда, на драконов, поднимающихся у горизонта, и до ужаса хочу хоть глазком взглянуть на их мир.

– Крост считает, тебе пока небезопасно выходить.

– Я знаю, что он считает. Он запер меня от всего мира… как будто я не могу решать. Как будто я его собственность. Сначала воспитанница, потом жена… а я даже не знаю, что у меня за сила. Зачем она мне дана, на что я способна. Кто наши родители, Акорион? Откуда мы появились? Если Крост говорит, что в нас течет божественная кровь, откуда мы? И что должны сделать в этом мире?

– У меня нет догадок.

– И у меня, но я бы очень хотела узнать. Прежде, чем пообещать себя ему, я бы хотела понять, что отдаю в дар.

– Ты не обязана становиться его женой. Вообще чьей-либо… уходи, если хочешь.

Она невесело рассмеялась.

– Крост убьет меня, если я сбегу.

– Да плевать, Таара! Мы с тобой знаем, к чему все идет. Я выучусь и отправлюсь к смертным исполнять его волю, а ты будешь рядом, как любимая игрушка.

– Не говори так… Крост любит меня.

– Любит, я ведь не спорю. Но если тебе его любовь не нужна – беги. Сейчас беги, пока не стало поздно. Смотри свой мир, тянись к смертным, исследуй силу. Беги.

– А ты?

Акорион пожал плечами и усмехнулся – а вот усмешка со временем не изменилась. Возможно, на меня действовало то, что я уже знала о темном боге, но казалось, что в нем уже в это время горела ненависть к Кейману.

– Я хочу остаться здесь. Пока что…

– Ты объяснишь ему, почему я ушла? Я очень хочу сказать сама, но…

– Не отпустит. Я объясню. Бери крылья и уходи. Однажды мы с тобой обязательно встретимся, и ты расскажешь мне кучу интересного о мире, который увидела.

Объятия Таары и Акориона напоминали обычные объятия брата и сестры. Меня передернуло от совершенно не братского интереса, который Акорион в реальном мире проявлял ко мне. Да, я уже не его сестра, но ему и сестра, кажется, не мешала. Или легенды снова преувеличили, и ничего, кроме тесной связи близнецов, между ними не было?

Акорион покинул балкон, оставив Таару в одиночестве. Затаив дыхание, я ждала, что она сделает. Хотя и знала, что вряд ли решится: ведь за Кроста она все же вышла и прожила с ним достаточно долго. Значит, не сбежала, значит…

За спиной богини раскинулись крылья. Немного неловко, поддерживая длинные юбки платья, Таара взобралась на перила, расправила крылья и прыгнула вниз. Мое сердце ушло в пятки в унисон с прыжком. Я хорошо помнила это ощущение. Когда внутри все замирает, когда воздуха в легких почти нет. Но секунды страха сменяются чувством полета – и внутри все ликует.

Часть меня поняла, что будет дальше, а другая все еще жаждала увидеть на фоне трех лун изящный силуэт с большими крыльями.

Над долиной раздался крик. С балкона мне было очень хорошо видно, как Таара опускается на землю, а охваченные синим пламенем крылья быстро превращаются в горстку пепла, буквально осыпаясь ей под ноги.

– За что?! – крикнула она.

– Тебе так ненавистен брак со мной, что ты решила сбежать?

На секунду почудилось, что это говорит Кейман за моей спиной. Но он молчал, невидящим взглядом уставившись в одну точку где-то вдали. Говорил другой Кейман, хотя вряд ли тогда он уже носил это имя. Крост стоял внизу, неподалеку от осевшей на землю девушки, и в глазах не было ни привычной иронии, ни задумчивой серьезности. Только холод и, возможно, гроза – в воздухе пахло озоном и дождем.