Черт побери! - Кейти МакАлистер Страница 21

Основную часть клуба занимал танцпол. Как и все помещение, он был черным с пересекающими его серебристыми жгутами. Вдоль танцпола находились затененные ниши, внутри которых можно было скрыться от посторонних глаз. Я двигалась сквозь толпу танцующих неосознанно подстраиваясь под ритм музыки и с улыбкой кивая на адресованные мне приветствия. Вот только искала я кое-кого конкретного, одного мужчину, того единственного которому я бы отдала все что у меня есть.

Время от времени из ниш раздавались звуки и можно было разглядеть шевеление, предупреждая меня, что она занята, но, увы, не тем, кто мне нужен. Лишь дойдя до последней ниши, я увидела изумрудное мерцание.

Я улыбнулась и медленно обогнула столик, приблизившись к темной фигуре, почти полностью скрытой тенями.

– Наслаждаешься? – полюбопытствовала я, откидывая непослушную прядку черных волос со лба Дрейка.

– Пока нет, – протянул он голосом, буквально сочившимся желанием, от которого у меня по телу пробежал табун мурашек.

– Потанцуем?

Он покачал головой. Позади меня тускло горела свеча, света которой едва хватало, чтобы разглядеть черты его лица, зато глаза, пылающие страстью, манили к себе подобно маякам во тьме.

– Уже танцевали.

– Чем тогда займемся? – спросила я, вспыхнув под его блуждающим по моему телу взглядом. На мне было выбранное им же платье – черное, облегающее и с открытой спиной. Вырез круто спускался к талии, а ткань льнула к телу, словно лаская его.

Лицо Дрейка состояло сплошь из жестких линий, без малейшего намека на мягкость – от черных росчерков бровей до надменного орлиного носа и упрямой линии подбородка. Выражение его глаз говорило само за себя.

– Разве надо спрашивать?

– Наверное, нет, – ответила я, вложив ладонь в его протянутую руку. Он усадил меня верхом к себе на колени, материал его штанов грубо терся о нежную кожу моих бедер. Поза была довольно рискованной для общественного места, но я надеялась, что окружающая нас темнота скроет от посторонних глаз. Мои пальцы танцующе касались его кожи, пока я расстегивала его шелковую рубашку, упиваясь своими ощущениями. Его руки скользнули по моим обнаженным ногам, подхватили под бедра и прижали к телу Дрейка, настолько тесно, что единственной преградой между нами осталась лишь одежда… и место.

Губы Дрейка прокладывали огненную дорожку поцелуев по моей шее, медленно спускаясь к груди.

– Любимый, – проговорила я, чувствуя неловкость, когда его рот накрыл мой сосок, лаская его кончик языком. – Не то чтобы я хотела тебя останавливать, но это общественное место.

– Нас никто не увидит, – ответил он, опаляя драконьим пламенем мою плоть. Я выгнулась от накрывших меня ощущений, а тело сжалось, будто готовое взорваться.

– Кто-нибудь может захотеть с тобой поговорить…

– Тут никого нет. Только ты и я. – Его взгляд обжигал, зрачки походили на узкие щели в сверкающей зелени глаз.

Мои руки вцепились в тугие мышцы его плеч, когда его ладони пробрались под платье и стянули с меня шелковые трусики. Его рот властвовал над моей грудью, пока пальцы ласкали чувствительную плоть. От охватившего тело драконьего пламени перехватило дыхание, заставляя выгнуться вновь. Каждое его прикосновение усиливало напряжение во мне, подводя к грани.

Люди вокруг нас танцевали, пили, разговаривали и возможно занимались любовью в темных нишах… также как доставляют сейчас наслаждение мне руки и губы Дрейка.

– Для меня это слишком, – простонала я, стягивая с него рубашку, а с губ сорвался еще один стон, стоило мне прижаться к нему. Моя обнаженная грудь терлась о мягкие волоски на его груди, легкие наполнял волшебный пряный запах дракона, который казалось пропитал все мое нутро.

– С тобой слишком не бывает никогда, kincsem, – пророкотал он, пока мои ладони скользили по великолепным мышцам его тела. Я хотела касаться его везде, где только можно – руками, губами и кожей, моя страсть разгоралась подстегиваемая желанием доставить ему столько же наслаждения, сколько его пальцы дарили сейчас мне.

Я поцеловала его, призывая и телом, и мыслями наконец дать мне то, что хотела больше всего… и он это сделал. Пламя дракона наполнило меня, прокатившись обжигающей волной через мое сердце и душу, воспламеняя все мое существо, из-за чего казалось, будто я вот-вот превращусь в бушующий смерч, что уничтожит нас обоих. Огонь возвратился от меня к нему, полный оборот завершился, заполняя меня удовольствием настолько совершенным, что чуть не толкнуло меня через границу экстаза.

– Отвези меня домой, – всхлипнула я, борясь с раздирающей меня жаждой быть с ним и желанием вновь и вновь иступлено упиваться пламенем, что мы разделили на двоих. – Боже, Дрейк, живо отвези меня домой!

Он обнял меня и, увлекая за собой, упал спиной на подушки, скидывая их с нашей кровати на пол. Ткань его штанов растаяла, сменившись стальной горячей кожей, кожей на мгновение блеснувшей золотисто-зеленым, чтобы потом вновь превратиться в знакомые мускулистые бедра.

– Ты обернулся, – выдохнула я, когда его пенис толкнулся в мою чувствительную плоть. – На секунду ты обернулся, так же как когда ты достигаешь оргазма.

– Что скоро и случится, – прорычал он, покусывая мою шею. – Я хочу тебя, Эшлинг. Ты нужна мне. Я не могу без тебя жить. Ты принадлежишь мне, мое сокровище, моя любовь и никто и никогда не отнимет тебя у меня.

– Никогда, – поклялась я, пытаясь извернуться, чтобы коснуться его, коснуться той части его тела, что я отчаянно желала почувствовать глубоко внутри себя.

– Нет. Не сегодня. Сегодняшняя ночь только для тебя, – пророкотал он, языки его пламени ласкали мою кожу. Он перевернул меня лицом вниз и накрыл сзади своим телом. Моя грудь, ставшая чувствительной от драконьего огня, терлась о прохладные шелковые подушки, когда он развел мои ноги в стороны и слегка вошел в меня, заставляя тело томиться в предвкушении.

– Дрейк! – вскрикнула я, сминая подушки от невозможности ощутить его во мне.

– Я не хочу навредить тебе.

– Доктор заверил, что мы можем совершенно спокойно заниматься чем угодно, если это не доставляет дискомфорта. И если ты сейчас же не закончишь эту пытку, я умру от неудовлетворения, и тебе придется всем объяснять, почему у моего трупа такое хмурое выражение лица.