Сдать королевство, женить Императора (СИ) - Аманда Франкон Страница 21

Оказавшись в комнате в одиночестве, торопливо заперлась изнутри. Задвижка несколько раз выскальзывала из дрожащих пальцев, не оставалось сил даже на то, чтобы дойти до кровати. Так что я опустилась на ближайшее кресло, подхватила подушку из красного бархата, прижала ее к лицу и беззвучно закричала, что было сил.

В долгий, сиплый выдох я постаралась вложить все, что разрывало сердце во время разговора с Лайонелом: разочарование от несбыточной мечты о любви, глупая надежда, которую подарили его неосторожные слова «я люблю», боль от бестактного вопроса и вообще от того, что мне приходится каждый день на него смотреть. Боль, почти отчаяние, при мысли о том, что он не узнает меня, и страх от осознания, что если узнает, то не бросится передо мной на колени, не станет извиняться, что разочаруется, увидев повзрослевшую, немного раздавшуюся в плечах женщину с морщинам меж бровей, со шрамами на руках, с грубым голосом и уверенными, четкими движениями. Ведь я уже совсем не такая, какой он меня помнит.

Глава 12

Лайонел

Золотые подсвечники, фарфоровая посуда с росписями, столовое серебро, вышколенные слуги и обилие еды на столе: Войцеха как могла старалась уцепиться за остатки былого величия своего полуразрушенного, обнищавшего дома. И, надо признать, сумела даже в нынешней ситуации сделать так, чтобы и принцессы, и их приближенные, и сам замок выглядели вполне достойными. Сейчас само здание походило на пожилую, но аккуратную аристократку, которая, обнищав, не утратила привычки к чистоте и порядку, хотя и живет без лишних трат, по средствам.

Пасмурное небо за окном сыпало то дождем, то мокрым снегом. По углам гулял сквозняк, но здесь, на верхних этажах, где постоянно суетились слуги и топили камины, все же теплее, чем внизу, возле тюремных камер.

Мы с Рейком опросили того дворянина еще раз, он начал путаться в показаниях. Будь у меня чуть больше времени, хотя бы еще несколько свободных часов, хитреца удалось бы расколоть: после второго разговора с ним я почти уверен, что возле веревки, которая поддерживала люстру, он стоял один, и готовясь к тому, что его поймают, решил свалить вину на людей старшей принцессы. Значит, работал не на нее. Оставалось только выяснить, на кого именно.

— Ваше Величество, вас что-то тревожит? — спросила младшая из принцесс — кажется, Жулита — поднимая на меня взгляд на удивление выразительных и более ярких, чем у ее сестер, глаз.

— Вопросы безопасности. Вашей, ваших сестер и регента, — я мельком взглянул на Войцеху, которая с преувеличенным вниманием смотрела в свою тарелку. С самого начала обеда она лишь поприветствовала меня и больше не сказала ни слова, благоразумно уступая инициативу моим потенциальным невестам. — Уверен, вскоре мне удастся выяснить, кто стоял за инцидентом на балу, — заметив на лице юной принцессы тень испуга, поспешил добавить я.

— Это так благородно с вашей стороны, — ресницы юной красавицы затрепетали, она рвано вздохнула и потупила взгляд. Разговор затих сам собой, чему я скорее радовался.

Говорить ни с одной из принцесс не хотелось. Ханна поглядывала на меня напряженно, однако к ней то и дело обращался Пьер. Всякий раз, когда он это делал, я замечал улыбку на тонких губах старшей дочери Жерома. Средняя бросила уже несколько мечтательных взглядов в сторону варваров: военачальники, среди которых и одна женщина — из тех, что носят маски. Рейка среди них не было — он остался, чтобы продолжить допрос подозреваемого. Интересно, кто из северян успел пленить сердце Дороты, да еще за такой короткий срок? Жулита то ли демонстрировала смирение, то ли действительно чувствовала неловкость из-за того, что сидит так близко ко мне, однако то и дело поднимала взгляд из-под густых ресниц, когда думала, что я смотрю в другую сторону.

Заметив, что я не настроен на разговоры, Пьер сумел завязать светскую беседу, объединив почти всех, кого Войцеха пригласила на пышный обед. Я, разглядывая принцесс, с досадой констатировал, что ни одна из них не вызывает во мне не то, чтобы влюбленности, но даже симпатии. Взгляд сам собой сместился на Войцеху.

Она оставалась спокойной и собранной даже за столом, и казалось, готова в любую минуту вскочить и отстоять свою честь и жизнь с оружием в руках. Ее манеры очень походили на манеры северянки, которая сидела тут же, неподалеку. Маска той женщины, украшенная волчьим мехом и двумя опалами, изображающими глаза, была подняла так, чтобы не мешала есть. Эта высокая, уже совсем не молодая женщина с седой косой и шрамом на левой щеке, не прятала лицо всерьез, надевала украшение скорее в дань традициям. Они с Войцехой держали похожую осанку, почти синхронно двигали руками, одинаково вскидывались на резкие звуки. Но все же в поведении леди регента то и дело скользил налет королевских манер, избавиться от которого ей не удалось даже за долгие годы жизни на севере.

Изящное движение пальцев, поворот головы, мягкая полуулыбка — ответ на не слишком уместную шутку одного из старых министров. Поймав себя на том, что любуюсь временной королевой, я отвернулся и подавил вздох.

Когда она засмеялась — неприлично громко для леди — я все же не удержался и взглянул на нее еще раз. Свет гонял мягкие блики по волнам ее густых волос, заостренные черты, будто выточенные в камне холодным ветром, выглядели хищными. Грубоватый голос одновременно напоминал какой-то далекий, давно забытый звук, но в то же время отличался от всех остальных, которые я когда-то слышал.

Сердце заныло от странных, противоречивых чувств. Я наконец понял, почему эта женщина так меня раздражала: каждый раз, глядя на нее, я начинал сомневаться в том, действительно ли до сих пор люблю Эр-ху, или настало время отпустить прошлое?

Войцеха

Во время торжественного обеда я то и дело ловила на себе странные взгляды Лайонела, смысл которых