Анетт Блэр - Ловушка для ведьмы Страница 22

Не будь он самим собой, то решил бы, что она попросту проверяет его на прочность, причем справляется с этим отлично. Черт, она определенно имела на него сильное влияние.

Почувствовав замешательство, которое ему далеко не часто приходилось испытывать, Кинг откашлялся, выбросил из головы все предупредительные сигналы, которые вопил ему мозг, и повернулся к ящику. Открыв его, он указал еще на несколько загадочных женских аксессуаров, хранившихся здесь с прошлых веков.

— Это брошь, — без заминки отвечала Хармони, — маленькая вазочка для цветов, которую женщины носили на платьях. Это — шкатулка для ювелирных украшений. Открывается вот здесь. Видишь? — Она щелкнула замочком, улыбнулась и насмешливо прищурилась, как студенты-ботаники, которых Пэкстон ненавидел всеми фибрами души. — А эта туфелька — коробка для нюхательного табака.

— Я тебя умоляю! Эта туфелька — банальная безделушка.

— Ничего подобно. Это коробочка для табака, сделанная в виде туфельки. — Достав ее из ящика, Хармони каким-то образом открыла у нее верх и поднесла к носу Пэкстона. — Понюхай.

Кинг отшатнулся, чихнул и достал из кармана носовой платок. Она рассмеялась, и ему очень понравилось, как звучит ее смех.

— Ты выиграла, — заключил Пэкстон.

— И что же я выиграла? — легкомысленно поинтересовалась соблазнительница.

— Еще несколько часов, чтобы побродить по замку, и мою веру если не в то, что у тебя есть антикварный магазин, то в то, что ты разбираешься в старинной одежде.

Хармони пожала плечами:

— Можно подумать, это имеет значение. Еще несколько часов поисков могли бы и помочь, но оставаться тут с тобой наедине не кажется мне благоразумным решением. Ничего личного.

— Я тебя целую без всякой задней мысли, показываю тебе свой голый зад, а ты боишься оставаться со мной наедине?

— Я уже все сказала.

— Из-за тебя я говорю, как извращенец.

— Ну, если голой задницы мало, попробуй поговорить о чтении по сиськам, как по Брайлю.

— У меня были смягчающие обстоятельства, о которых тебе, черт возьми, прекрасно известно.

Она похлопала его по груди:

— В который раз просто поражаюсь твоей сообразительности. Но оставаться наедине с человеком, которого я не знаю, в замке, о котором я ничего не знаю и в котором на меня могут напасть самые обыкновенные игрушки… Нетушки.

— Умница. — Он тоже поступил бы по-умному, если б отправил ее на материк вместе с рабочими, руководствуясь теми же причинами, что и она, не говоря уже о совершенно не характерном для него и не поддающемся контролю бездумном влечении к этой мегере. — Мы не будем совсем одни, — проговорил он, отвергая все разумные доводы. — Здесь постоянно живет повариха. Ее муж — главный садовник. Охранники, которых ты… очаровала, тоже живут здесь.

По ее заинтересованному виду Пэкстон понял, что нащупал ахиллесову пяту мегеры-миротворца. Его либидо станцевало победный танец, а здравый смысл печально покачал головой.

— Давай так, — начал он, — после того, как уедут рабочие, ты встретишься с местными и скажешь им, что мы будем работать допоздна. Так ты сможешь спокойно мародерствовать тут, сколько твоей душе угодно, пока я закончу свою работу. Договорились?

Хармони протянула ему руку:

— Договорились.

Пэкстон пожал протянутую руку и внезапно присел, наклонив голову, как будто его кто-то треснул по затылку.

— Что это было? — спросила Хармони, нахмурившись.

— Черт возьми, понятия не имею. Когда я тебя поцеловал, меня подстрелили в зад. Надо было заранее знать, что за то, что я пожму тебе руку, меня наградят шишкой размером с Род-Айленд[18].

— И правда, — отозвалась она. — Гасси предпочла бы, чтобы мы с тобой не ладили, потому что разногласия — ее визитная карточка. Но она потратила много сил в комнате с игрушками, так что, думаю, какое-то время вестей от нее мы не получим.

— Ты действительно в это веришь?

— Призракам требуется время, чтобы восполнить потраченную энергию, прямо как мужчинам после секса.

— А знаешь, ты настоящий ходячий сгусток смеха.

— И не один, чтоб ты знал, а целый миллион.

— Пощади меня.

— Как ты можешь сомневаться в моей искренности после всего, что сегодня случилось? Замок доверху набит доказательствами присутствия Гасси.

— Например?

— Да взять хотя бы то, что еще никому не удавалось до конца отреставрировать этого монстра, которого ты называешь замком. И почему ты так уверен, что у тебя получится то, что не получалось у твоих предков?

— До твоего появления я весьма успешно справлялся со всякими несчастными случаями, ссорами между рабочими и противными воплями. Я сильнее и решительнее своих предков. И у меня мертвая хватка в том, что касается завершения начатых дел.

— И, по всей видимости, ты решил, что твоя мертвая хватка поможет тебе найти покупателей, которые согласятся здесь жить.

Кинг шагнул назад.

— Теперь ты становишься ворчливой.

— Я? Ничего подобного. Я мыслю как реалист. Только посмотри на свою задницу. Ой, пардон, это анатомически невозможно. Тогда просто сядь на попу и скажи мне, что веришь, будто Гасси не сможет тебя остановить. Она не даст тебе закончить реставрацию и уж тем более не позволит продать замок каким-то незнакомцам. Ей не нравится даже то, что ты здесь.

— Тогда почему она не возражает против твоего присутствия? — спросил Пэкстон. — Дерьмо! Только послушайте! Говорю так, словно она действительно существует. К тому же ты ей тоже не нравишься. Вспомни, как она сегодня тебя напугала.

— Со мной она играла, а тебя ранила.

— Как бы там ни было, — вынужден был признать Кинг, — она (или оно, плевать) впервые за последние сто лет вела себя тихо.

— И ты знаешь почему, верно?

— Если прислушиваться к здравому смыслу, нет, не знаю ни одной причины, почему сегодня было именно так.

— Прекрасно, можешь и дальше не признавать этого, но, если я останусь, ты, по крайней мере, будешь знать, что на весь сегодняшний вечер тебе обеспечена безопасность. Хочешь ты этого или нет, но ты нуждаешься в защите.

— Да, черт бы меня побрал, да! — Пэкстон потер пульсирующую от боли ягодицу. — Ладно. Все. Меня ждет работа.

Прямо сейчас ему хотелось притвориться, что мегера действует на него, как красная тряпка на быка, поэтому он якобы не может держать себя в руках. Однако это желание было продиктовано тем, чем, как она говорила, думают все мужики. Здравомыслие же бессердечного бизнесмена, который прошел военную школу, твердило, что следует стоять на своем и придерживаться принятого решения не подпускать секс-бомбу, притворявшуюся миротворцем, ближе безопасного расстояния, чтобы его мегаактивное либидо не рвануло ядерным взрывом.