Рэйчел Кейн - Солнечный удар Страница 22

– У людей есть сила. Созидание, уничтожение, воспоминания… все эти действия заключают в себе великую мощь. Гораздо больше, чем кто-либо из них осознает.

В этом было что-то попирающее смерть. Я чувствовала неописуемую энергетическую мощь даже с того места, где стояла.

– Можем мы подойти? Посмотреть поближе?

– Ты – нет. – Ответила она. – Слишком молода. И слишком много энергии. Для тебя это будет то же самое, что оказаться в солнечном ядре.

Она повела меня прочь. Мы в быстром темпе двигались в людском потоке. В это время дня – самый час пик. Люди, спешащие на работу, женщины в деловых костюмах, мотоциклисты, двигающиеся в волнах гудков, выхлопных газов, потоков машин, рядом с тротуаром. Каждая машина была желтым такси с тарифами, написанными на боках. Казалось, каждый имел дамскую сумочку, рюкзак или портфель. Половина говорила по телефону.

– И я сказала ему…

– …сука, быстро все исправь, прежде чем я решу, что ты еще более тупа, чем кажешься…

– …Я говорю, как можно быть таким придурком? Конечно же, это цыпленок!

Я задумалась о том, представлял ли кто из них, как их личная жизнь звучит для остального мира. Заботился ли об этом. Мне стало интересно, слышит ли кто из них нас. Если это и так, то все равно всем безразлично. Очевидно, для всех это просто еще один обычный день Нью-Йорка.

Мы не пользовались невидимостью, но это не мешало людям с пугающей скоростью нестись вперед, не видя нас. Рэйчел увернулась, избегая столкновения с особенно сосредоточенной блондинкой в жакете от Энн Тейлор и юбке от Кмарт. На обесцвеченных волосах женщины виднелся провод от наушников к сотовому телефону, на кончике носа сидели шикарные очки супер-женщины, и ей было глубоко плевать на окружающих. Этот тип был мне знаком. Черный пояс в ходьбе по магазинам, никаких детей, никаких собак, никакого мужа, денежные вложения в ***. Живет, скорее всего, в крошечном, но дорогом чулане и работает в Сити-банке или же в Чейз.

Она заметила нас, и ясно было, что даже для Нью-Йорка мы – не совсем обычное зрелище. Около секунды ее серые глаза изучали Рэйчел, нацеливаясь как ракеты, потом она свернула и пронеслась мимо нас, вернувшись к напряженному разговору о последнем падении индекса Доу Джонсона. Рэйчел улыбнулась.

– Как-нибудь ночью у нее будет сон. Сон о полетах и падениях или, например, о монстрах. И она не будет знать причины.

– Ты его нашлешь?

– Нет. Они делают это сами. Небезопасно смотреть на нас слишком долго, ты же знаешь. Это не для них. – Она окинула меня взглядом и нахмурилась. – А может, ей присниться кошмар о твоих волосах.

– А что с моей… – я притянула к себе прядку, вновь завивавшуюся локоном, и уставилась на нее. – Черт! Я снова как Шерли Темпл.

Рэйчел потянула меня в сторону, где мы остановились зашитой бело-красного полосатого тента перед пыльным обувным магазином. Тротуар был заляпан голубиным пометом и старыми табачными плевками. Она стояла передо мной, закрывая от случайных взглядов, и мягко гладила мою голову своими пальцами с длиннющими ногтями. Я чувствовала, что кудри распрямились.

– Вот так. – Сказала она. – Запомни это ощущение. Просто воспроизводи его, когда это необходимо. – Она посмотрела на меня более внимательно. – Твои глаза.

Я вернула им более нейтральный серо-голубой цвет, который создавала ранее. Она кивнула.

Мы снова влились в поток пешеходов. У нас была милая двенадцатиминутная прогулка. Я не рекомендовала бы вам повторять подобное в ультрамодных туфлях.

В конце нашего путешествия, которое я назвала Манхэттенским Маршем Смерти, перед нами вырос огромный квадратный массив Эмпайр Стейт Билдинг. Его образ имел богатую и глубокую историю.

– Не кажется ли тебе, что наш поход слегка затянулся? – спросила я, разглядывая здание. Оно внушало страх своими размерами. Мне хотелось посмотреть, как оно выглядит на эфирном плане, но я знала, что если сделаю это, то не смогу сохранить цвет глаз и вид прически. Лучше пока придерживаться простых вещей.

– Нам туда, – сказала Рэйчел, и потянула меня к большим стеклянным автоматически раздвигающимся дверям. Я, превозмогая усталость, проплелась за ней. Последние метры, и мы оказалась в просторном благородном холле под пристальным взглядом шеренги парней из охраны, одетых в броские синие пиджаки.

Здесь пахло свежей краской и старым деревом, и было на что посмотреть, даже не заглядывая на тонкий план. Великолепный интерьер, ощущение основательности и историчности этого места вызывали желание остановиться и впитать все это. Так много людей побывало здесь за все эти годы, принося с собой свои тревоги, свою любовь, надежды и мечты. Я чувствовала отголоски чувств, заключенных в каждой плитке пола, в каждой стальной балке каркаса. Это было… безумно тягостно.

Посетители стояли в очереди за красным бархатным шнуром рядом с табличкой с надписью «ТУРЫ». Шнур тянулся до металлодетектора, и я была уверена, что немецкая овчарка, красиво сидящая в углу, находилась здесь вовсе не для украшения.

– Иди через детектор, – произнесла Рэйчел, – и ни к чему не прикасайся.

– Хм… люди в очереди…

– Обойди их.

Я так и сделала. Никто на меня не смотрел. Теперь, когда я сконцентрировалась, то почувствовала – что-то висело вокруг меня, не абсолютная невидимость, а своего рода серая завеса типа «не смотри на меня». Ее создала Рэйчел. Во всяком случае, я стала лучше видеть такие вещи, а раньше не смогла бы ее даже уловить.

Я подождала, пока возникнет промежуток в очереди, проходящей через детектор, и бросилась туда, пронеслась сквозь него, испытала чрезвычайно странное ощущение, словно бы ожог глубоко внутри. Стоп. Странно.

Собака смотрела на меня. Сначала я решила, что она просто смотрит в моем направлении, но она следила за мной, пока я шла сквозь охрану, и когда Рэйчел присоединилась ко мне, я слегка подтолкнула ее локтем и указала подбородком на нашего пушистого друга.

Она кивнула.

– Животные видят нас такими, какие мы есть. Собаки не представляют опасности, но остерегайся котов. Они могут быть весьма неприятными.

– Хорошо.

Она нажала кнопку. Мы ждали лифт. В конце концов, он прибыл, и мы быстро втиснулись внутрь, отсекая поток туристов быстро закрывшимися дверьми. Рэйчел нажала кнопку – какую именно, я не увидела – а затем повернулась и уставилась в пустой угол металлической кабины.

– Хм, – на этот раз мне было сложно подобрать слова, – здесь что-то…

– Тихо, – оборвала меня Рэйчел, – я думаю.

Я замолчала.

Я слушала поскрипывание лифтовой кабины, шорох тросов, поднимающих нас к небесам. Отдаленные голоса доносились одновременно с разных этажей, отрывки бесед переплетались в единое целое так, что было сложно хоть что-то уловить.