Невеста Тёмного Лорда (СИ) - Силаева Ольга Страница 22

В доказательство он прикусил внутреннюю сторону её бедра, и несколько лёгких, возбуждающих укусов последовали за ним, оставляя за собой горячий влажный след. И наконец его язык накрыл её лобок, приблизился к своей желанной цели, и Кира, неспособная ни двигаться, ни поднять голову, ни даже смотреть, могла лишь только бессильно извиваться, раскрываясь всё шире.

Она коротко вскрикнула, потом застонала долго, протяжно, чувствуя, как с каждым движением нарастает наслаждение. Она была скована, мышцы напряглись и застыли, но это лишь помогало ей чувствовать больше и острее. Она больше не была Кирой – мужчина у её ног доставлял удовольствие не только ей, но и всей комнате, кровати, целому зданию, лунной ночи за окном. Она была миром и мир был ей, и одновременно не было ничего, только горячий язык её любимого мужчины, и…

… Язык, лизнув её в поледний раз, исчез, и с коротким вдохом он вошёл в неё.

– А! – вскрикнула Кира, чувствуя, как по затёкшим мышцам снова разливаются живительные токи. Его магия… он контролировал её, не желая заполнять Киру или давать ей слишком много, но чуть-чуть всё равно просачивалась, как самый дорогой соус к изысканному блюду.

А она, Кира, была его ужином в эту ночь. Её ласкали его руки, обводя вздёрнутую грудь и податливые ягодицы. Её распробовал его язык, и теперь её мужчина наслаждался десертом.

– А я, – прошептала Кира, чувствуя, как удовольствие, затмевая весь мир, становится невыносимым, – получаю вас.

Он подхватил её под талию, немилосердно заставляя выгнуться в оковах – и Кира застонала от боли и нового, последнего витка наслаждения, когда он вошёл в неё именно так, как надо.

– Да! – выдохнул он ей в грудь, обхватывая её и сотрясаясь в последнем взрыве.

Кира едва почувствовала, как профессор разомкнул её оковы и отнёс на кровать.

– Мне было так хорошо, – прошептала она, когда он склонился над ней. – Никогда не предполагала, что там, в таком… в таком месте… может быть так хорошо.

Тихий смех.

– Я покажу вам ещё много таких мест. В некоторые из них, удивитесь, даже можно приходить с детьми. Вы когда-нибудь были в оранжереях, мисс Риаз? Кроме оранжереи Академии, разумеется? В галереях, усыпанных орхидеями, в бесконечной пустыне кактусов? В аквариуме с акулами и скатами?

– Н-нет.

Вздох.

– Вы всё ещё та самая приютская девочка, которая почти ничего не видела в этой жизни. Придётся беспощадно избавляться от шор на ваших чудесных зелёных глазках.

Но он улыбался, она чувствовала, что он улыбался.

– Только с вами, – прошептала она. – А… это не опасно? Ведь мы беглецы.

– Нас уже пытались зацепить поисковыми чарами, – спокойно сказал профессор. – Но вы их не почувствовали и не почувствуете, а я держу оборону надёжно. Спите, мисс Риаз. Всё плохое позади. Завтра будет новый день.

– Как вы думаете, – внезапно подала голос Кира, сама от себя этого не ожидая, – что с ним сталось? В будущем?

Профессор совершенно не удивился.

– С ним? С Тёмным Лордом?

Кира судорожно кивнула.

– Да. Ведь вы обрели воспоминания, верно? Что случилось потом?

– Я думаю, всё случилось, как должно было, – мягко сказал профессор. – Я – это он, но он – это не я, потому что я – он и ещё нечто большее. Я сам. Вам понятно? Вижу, что нет. Спите.

Кира успела лишь обнять его и прошептать что-то невнятное, как он накрыл её одеялом, и мир исчез вместе с ней, растворяясь в объятьях сна.

Кира назвала бы следующие дни лучшими в своей жизни, если бы не боялась спугнуть своё счастье.

Им было необыкновенно хорошо вместе. Прогулки по паркам, долгие поцелуи в полутёмных гротах и промокшие от тающего снега туфли, которые нельзя было высушить магией у всех на виду; зубы, вонзающиеся в горячие булочки под холодным ветром, пустынные анфилады музеев, бесценные статуи и тихие пояснения, которые с лихвой заменили Кире пару дюжин именитых искусствоведов.

И её магия восстанавливалась. День за днём, час за часом. Препараты остались позади, и редкое, едва заметное подрагивание кончиков пальцев, нагонявшее её раз или два в день, тоже исчезло.

– Скоро, – прошептала она. – Скоро мы вернёмся.

– Я бы дал для верности ещё неделю, не меньше, – уронил профессор. – Вы ещё не восстановились до конца. Но, да, скоро.

Они сидели на ночной террасе пентхауза под согревающими чарами, заканчивая ужин. На этот раз профессор решил не изнурять её экзотическими блюдами: им привезли свежие бургеры из отличного мяса, которое украсило бы собой любой безбожно дорогой стейк, и Кира с жадностью вгрызлась в свой, чуть не перепачкавшись потёкшим сыром.

Но сейчас близилась полночь. Бургер, съеденный до крошки, напоминал о себе лишь парой пятен на пустой тарелке, бокал с апельсиновым соком был пуст, и пора было думать о том, чтобы готовиться ко сну и строить планы на завтра.

Но Кире совсем не хотелось идти спать. Ведь завтра…

… Уже почти сегодня…

… Был её день рождения. Наполовину.

Ей исполнялось восемнадцать с половиной, и Кира тихо отмечала эту дату.

Это было очень важно для неё. Стать чуть старше, чуть взрослее. Ближе к нему. Может быть, и он будет ближе и понятнее ей – совсем немного?

Но, конечно же, он понятия не имел об этом её безмолвном празднике. Этот день был только для неё.

Профессор встал первым, а в следующую секунду, едва Кира встала, он оказался за её спиной.

– Мне нравится ваше платье, – негромко сказал он. – Настолько, что я хочу, чтобы вы сняли его сами, осторожно и аккуратно. Впрочем, я помогу вам с молнией.

– Почему-то всё с вами начинается именно с этого, – пробормотала Кира.

– Для занятия, что я подготовил для вас, сорочки и панталоны только помешают, – серьёзно отозвался он. – Но всё куда невиннее, чем вы думаете. И продлится совсем недолго: как восстанавливающей силе адептке, вам давно пора в постель.

Кира выскользнула из платья, и его руки освободили её от белья.

– Но вы разрешили мне задержаться попозже из-за… чего?

– Понятия не имею, – последовал совершенно безразличный ответ. – Врождённая тяга к тому, чтобы не давать вам спать, скорее всего.

Он мягко развернул её от входа на террасу лицом к ночному городу, лежащему под ними. Далёкий шум машин внизу, алые поблескивающие огни вертолётов в ночном небе, и его руки, обнимающие её.

… Полночь.

Кира не знала, как почувствовала её. Должно быть, профессору передалось ожидание Киры, и она ощутила этот миг вместе с ним.

А потом она резко вздохнула, сжав его руки до боли.

Над террасой поднимались алые бумажные фонарики.

В каждом горел огонь, и, невесомые, они парили в воздухе, поднимаясь всё выше. В них, должно быть, совсем не было магии – только тонкое искусство восточных мастеров.

– Вы… – прошептала она.

Профессор сделал шаг назад, и Кира вдруг почувствовала, как на её обнажённые руки ложатся красные бумажные фонарики такой же формы, закрепляясь на локтях, и тут же начинают светиться. Минута, и её обнажённые колени постигла такая же участь.

А потом она почувствовала, как приподнимается в воздух в полутьме.

– Что… – беспомощно прошептала она. – Как?

– Наверняка какой-то весьма деятельный маг проходил мимо, – предположил профессор, остановившись перед ней. – Возможно, он решил показать ваше нагое очарование всему городу и вот-вот отдаст команду на настоящий взлёт, чтобы вы поплыли под небоскрёбами.

– Или просто решил побаловать меня, – прошептала Кира. Она обожала левитацию, она мечтала летать, хотя ей пока не хватало ни умений, ни сил, ни мастерства, и сейчас Кира жадно ловила каждую секунду. – Спасибо.

– Спасибо вы скажете, когда наконец-то выздоровеете, – негромко ответил он. – И если для этого нужно сотворить несколько приятных мелочей в ваш особенный день – да, мисс Риаз, я чувствовал, как бьётся ваше сердце в предвкушении, и сопоставил даты, – уверен, любой был бы рад доставить вам удовольствие. Бьюсь об заклад, дары лорда Хили затмили бы мои без особого труда.