Арена страсти (СИ) - Ларина Саша Страница 22

Я отшвырнула меч в сторону и наслаждалась оглушительной тишиной. Может наверху не было слышно, но бойцы явно впечатлилась моим перформансом. Все кроме Гинга, он вместе с Твиком двигался прямо на меня. Правда второй как-то подотстал и косился по сторонам. А вот рыжего было не остановить. Лицо перекошено, изо рта чуть ли не слюни капают!

— Жизнь, сука? Кто сказал, что у тебя будет жизнь! Я лично прослежу чтобы ты подохла!

И тут раздался горн. Клянусь, второй горн! Да бои же только начались. Не то чтобы я сильно хотела приносить себя в жертву. Но все же надеялась, что мое выступление не прервется, едва начавшись. А в идеале ещё и заставит людей о чем-то задуматься. Бойцы недоуменно заозирались, видимо тоже не понимая, что происходит. Тут барьер пошёл легкой рябью и из-за него показался бест. Огромный, размером с грузовую газель и мохнатый, словно пастушья собака. Тварь имела плоскую морду, из которой торчали три костяных нароста. Темно-коричневая, с чёрными копытами, она упиралась и брыкалась, а от каждого топота беста песок вздрагивал.

— Хьеб!

— Демоново отродье!

— Бежим!

Так вот чью задницу здесь принято вспоминать! Хьебы, хьебы… Сеарисс же что-то говорил про них. Тут хьеб взвыл и крутанулся вокруг своей оси. Песок вокруг него весь покрылся трещинами, а местность будто вспахали. Точно! Эти бесты управляют землей. Хьеб стал озираться и повернулся ко мне своей знаменитой пятой точкой. Которая, оказалась абсолютно лишена шерсти и была ярко-оранжевого цвета. Вот уж действительно хьебова задница!

— Отпусти, больно! Мне больно!

Монстр крутился и бил копытами, вокруг него уже образовался неглубокий овражек.

Бойцы же приняли волевое решение удивляться в безопасности и побежали к арене. Толпа на трибунах активизировалась и взревела. Только вот на этом празднике жизни кое кого не хватало. Видно, гладиаторов тоже не предупредили, потому что к твари никто не двигался.

— Беги, беги! — закричала я.

Может у меня получится? И пока Фарлес с остальными не вышел хьеб успеет скрыться? Тварь вдруг остановилась и уставилась на меня. Морда выражала такое искреннее изумление, что у меня даже сердце защемило.

— Говорящая?

— Да беги же ты!

— Сначала я разберусь с тобой, — в наш диалог вклинился рыжий.

Гинг не шелохнулся, и продолжал буравить меня тяжелым взглядом. Идиот подумал, что я кричала ему. Но видно его все равно не проняло. А потом крутанул свой меч и направился ко мне.

— Гинг, уже был горн, — даже не пыталась бежать, он быстрее, тем более я в платье. Что-то сейчас отчаянно захотелось жить и мой поступок уже потерял свою драматическую привлекательность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Плевать. Слишком долго ты скрывалась. Зарвавшаяся баба, я покажу тебе твое место.

По спине пробежал холодок, а время будто растянулось. Гинг рванул на меня, занося меч, я видела каждое движение его мускула. Он орал, изо рта брызгала слюна. Кто бы мог подумать, что моим палачом станет рыжий уродец. Его меч направлен прямо в мое сердце, ладно хоть смерть будет быстрой. Но вдруг в бойца врезается хьеб. Клинок соскальзывает, и я чувствую, как оружие меняет траекторию и ударяет мне в живот. А самого мерзавца протыкают насквозь все три костяных нароста. Хьеб начинает размахивать бойцом словно тряпичной куклой.

— Уходи, уходи, сейчас…

Я перешла на шёпот, потому что на меня так резко накатила слабость. Перед глазами все поплыло. Опустила взгляд. Странная картина, прямо под грудью торчит рукоять меча, а вокруг расползается красное пятно. Жалко платье, как-то отстраненно подумала я, мне оно даже понравилось.

Подняла голову и увидела, как бест стряхивает рыжего и начинает втаптывать его в землю. Нет, не трать время на мерзавца, беги же. И тут хьеб снова посмотрел на меня, а я лишь одними губами прошептала: «Прошу, беги». Хьеб недовольно фыркнул, но послушался. Развернулся к барьеру и поскакал во весь опор!

Ну и славненько! Хоть кто-то выживет сегодня, подумала про себя и свалилась без чувств.

Меня мутило. В ушах стоял звон. Во рту будто кошки… сдохли. Я кое-как продрала глаза и попыталась сфокусироваться. Потолок, стены, лежанка. Все это очень похоже на комнату, что же получается, я жива?

— Саша! Саша, ты очнулась?

Надо мной склонилась огромная фигура, а я скривилась от громогласного окрика.

— Ну если ты не хочешь меня добить своим криком, то да.

— Вот глупая баба, как же ты меня напугала.

Не успела я проморгаться, как Фарлес все-таки заграбастал меня в объятья.

— Больно, больно — захрипела я. Меня наконец отпустили и сели рядом.

— Дурная башка, ты что там учудила! Подохнуть собиралась? — Фарлес смотрел на меня очень грустно. Мне стало стыдно.

— Да. Нет. Не знаю. Яростный, пойми. Я не выдержала. Меня и так шпыняли постоянно. А потом переключились на вас. А ведь вы правда стали мне близкими, поэтому я сорвалась. Думала привлечь внимание. Ладно, не знаю о чем я думала. Хотела доказать, что не рабыня. Что могу ещё хоть что-то решать сама.

— Вот это ты решила, конечно. Как помереть. Слушай, на арене творится какой-то кошмар. Сначала твое выступление, потом нападение Гинга, а в завершении всего хьеб просто сбежал, мы даже дойти до беста не успели. Короче, тебя оправдали, за то, что ты пережила нападение из-под тишка. Но смотритель свирепствует. Сейчас ночь, я к тебе и так тайком продирался.

— Вытащил меня тоже ты?

— Да, — улыбнулся гладиатор — и драться за тебя в следующий раз буду тоже я. Даже не спорь!

— Фарлес! Перестань, тебе не нужны эти проблемы.

— Мне не нужна мертвая подруга. А тем Не менее я ее чуть не получил. Поэтому будь добра, не спорь!

— Ну и как ты себе это представляешь?

— А что? Как в день нашего знакомства. Только будем одеты в этот раз. Между прочим, в этих комнатах и кровати намного мягче, и вино с фруктами всегда приносят.

— Да там все комната огромная кровать, это я помню.

— Ну значит мы вдвоём там точно поместимся.

Мы рассмеялись, но я быстро скривилась от боли.

— Саша, серьезно. Никуда не выходи. И на следующих боях я за тебя выступлю. Бойцы не определились как относится к твоей пламенной речи. Кто-то проникся и теперь все думает, что же пошло не так. Особенно местные, те вообще стали постоянно вспоминать времена, когда жить на перекрёстке было почетно, а работы всегда всем хватало. А кто-то окончательно встал на сторону рыжего, и для них ты теперь великое зло. Даже его трусливый выпад они оправдывают.

— Фарлес, это, конечно, очень мило. Но мне надо есть. И справлять нужду. И вообще.

— Саша, хотя бы раз в жизни, побудь ты просто слабой. Не надо драться, не надо никому ничего доказывать, даже не надо предлагать мне что-то взамен. Ты мне дорога, и я хочу о тебе позаботиться, тем более, когда тебе так нужна эта помощь. Прошу!

— Знаешь, а я понимаю почему женщины тебе не отказывают. Кто-то тает от твоей дикой красоты и сексуальности, а остальных ты просто берёшь жалостливостью! — захихикала я, но не долго, рана в животе сразу напоминала о себе — Хорошо-хорошо. Буду тише воды, ниже травы.

— Чего?

— Того! Заботься теперь обо мне. Можешь прямо сейчас начинать, я голодная, как собака. И помни Фарлес, мы в ответе, за тех, кого приручили. Не смей бросить теперь меня.

— Да разве тебя бросишь? Догонишь ещё и изобьешь потом.

Яростный стал подниматься и уже был у двери.

— Фарлес, спасибо. — я окликнула уходящего гладиатора — Обо мне даже родной брат так не заботился.

— Знаешь, я теперь понимаю почему мужчины по тебе с ума сходят. Кто-то влюбляется в твою смелость, силу и недоступность, а остальных ты добиваешь своей неожиданной женственностью! — захихикал гладиатор.

— Да ну тебя!

Я быстро восстанавливалась. Спасибо Филку. Мелкий приносил мне какие-то травы из диких миров, обрабатывал раны. Да и просто был рядом. Что помогло мне не сойти с ума в четырёх стенах. Ругался, конечно, сильно.