Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова Страница 22

— Почему ты в этом не видишь смысл?

К моему счастью, Айзен не двинулся с места, стоял довольно далеко, чтобы у меня не проснулся лишний повод для переживаний.

— Потому что ничего не изменится. Тот факт, что моя слабость едва не стоила мне жизни, просчет, из-за которого я могла умереть в бою с меносом… это не изменить, можно сделать только выводы. А вывод таков, что пора мне снять розовые очки и взглянуть на жизнь по-новому.

— Не будь к себе столь строга, Хинамори. Ты прекрасный лейтенант, тебе не зачем прыгать выше головы из-за одной ошибки.

— Ошибки, которая едва не стоила мне жизни.

А, может, и стоила, потому что Хинамори Момо уже нет, и игнорировать данный факт я отказываюсь. Зачем учиться на собственных ошибках, когда можно учиться на ошибке девушки, в чьем теле я очнулась? Каким бы образом я здесь ни оказалась, я не хотела умирать. Потому что понятия не имею, что меня ожидает после смерти. За минувший месяц я уже убедилась, что окружающий меня мир достаточно реален.

И, конечно, замечание Айзена не обошло меня стороной. Делая вид, что меня куда сильнее беспокоили собственные переживания, я отчетливо прочитала намек о том, что слишком умный и сильный лейтенант будет для него невыгоден. Я даже не знала, как вести себя в сложившейся ситуации. Усталость давила на плечи, мысли путались, однако имелся один вариант, который имел шанс на успех.

Если не можешь переиграть актера, подыграй ему.

— Вы очень добры, капитан, — измученно улыбнувшись, я опустилась на диван и уронила взгляд к рукам. — В последний месяц я доставила вам массу проблем, а вы не перестаете обо мне беспокоиться. Понимаю, что мое поведение могло вас озадачить, но мне тяжело быть оптимистичной и радостной от мысли, что я так просто могла умереть. Что могла подвести вас… и опозорить пятый отряд.

— Не думай о себе так плохо, Хинамори. Ты прекрасный шинигами, я увидел в тебе потенциал, поэтому повысил до звания лейтенанта.

Двинувшись в моем направлении, мужчина заставил меня напрячься, и я упрямо прятала взгляд, чтобы не выдать нервозность. Когда он присел рядом, мне дорогого стоило, чтобы не сорваться на нервный вздох. Несмотря на то, что слова Айзена звучали с искренней заботой, и весь его образ излучал дружелюбие, сложно было это воспринимать всерьез. Зная, какой он на самом деле…

— Возможно, для вас этого достаточно. Но не для меня, — как бы я ни пыталась сдержать эту мысль, она требовала быть озвученной. Если пройти по тонкому льду с особой осторожностью, у меня мог появиться шанс не только не провалиться в глубокие воды, но и выбраться на берег. — Я хочу стать лучше, достичь такого уровня, при котором люди перестали бы смотреть на меня, как на великое одолжение этому миру. Если потребуется тренироваться до изнеможения, я буду. Если потребуется прыгнуть выше головы, то буду прыгать.

— А если ты не сможешь, что тогда?

Намекает на то, что у меня недостаточно сил и воли? Для банального любопытства вопрос прозвучал довольно провокационно.

— Наверное… прозвучит жестоко и некорректно с моей стороны, — неуверенно забормотала я, чтобы хоть немного сохранить былую репутацию святой добродетели, — но буду использовать все и всех, кто поможет мне достичь желаемого. Я… не имею в виду, что подставлять кого-то, а, скорее, про поиск возможностей. Да. Как-то так.

Стоило, возможно, обойтись без последнего комментария, прозвучавшим жалким оправданием.

— Поэтому ты решила тренироваться по утрам с офицером из одиннадцатого отряда?

Что?! Как он?..

Наверное, я чересчур ярко отреагировала на озвученный вопрос, адресовав Айзену настороженный взгляд. Хотя, скорее, выглядела, как кот, который посмел своровать колбасу с хозяйского стола.

— Не смотри на меня так удивленно, — как ни в чем небывало улыбнулся мужчина, — я в курсе всех событий, которые происходят на территории пятого отряда.

— А-а… ладно.

— Но почему ты у меня не попросила помощи?

Да потому что тебе один черт нужно, чтобы твой лейтенант умел постоять за себя!

— Вы и так слишком заняты, — закрыв глаза и сдержав вспышку негодования, я уж думала добавить еще что-то, но не стала. Чем больше оправданий, тем это нелепее выглядело.

— Вообще я удивлен… не припомню, чтобы кто-то из одиннадцатого отряда помогал бы другим шинигами. У них ведь своя… идеология, скажем так.

Шантаж и угрозы, мой капитан, учусь у лучших. И только я хотела подкинуть оправдание с выигрышем в споре, рискуя поднять неприятные воспоминания, Айзен меня опередил:

— Я бы хотел, чтобы ты прекратила с ним видеться.

Я бы искренне, искренне хотела одарить собеседника взглядом в духе «excuse me, but wtf», однако просьба прозвучала столь абсурдно, что мне и сказать оказалось нечего. Из горла вырвался нервный смешок.

— Что? П… почему?

— Старшие офицеры, конечно, достаточно дисциплинированы, но иметь дело с одиннадцатым отрядом для такой хрупкой девушки небезопасно и…

— Нет.

Жесткий отказ с моей стороны мог только усугубить шаткое положение, однако злость, что подступила к груди неожиданным жаром, не оставила иного выбора. Ни о каком притворстве уже и речи не шло, это было сродни чеки, сорванной с гранаты. Болезненно впиваясь ногтями в ладони, я до дрожи сжала кулаки и с откровенным отчаянием посмотрела на мужчину. Чувствовала себя кошкой, вставшей на дыбы перед огромным псом, смотрящим на меня не то со снисхождением, не то с холодным чувством превосходства.

— Хинамори, если ты хочешь улучшить навык фехтования, я могу помочь тебе с этим. Ты мой лейтенант, поэтому я помогу тебе, я смогу найти для этого время.

Да что с ним не так?! У меня едва хватило самообладания, чтобы не подскочить с места. Хотелось закричать, возмутиться, жжение в груди казалось нестерпимым. Чувствовала себя ребенком, которому родитель запрещал заниматься любимым делом, либо принуждал к чему-то, более подходящих ассоциаций в голову не приходило.

— Я не понимаю… — выдавив из себя срывающийся на дрожь голос, я оперлась локтями о колени. Спрятав лицо в ладонях, я почувствовала, как к глазам предательски подступали слезы. — Почему вы запрещаете?

— Ты сейчас не в себе, Хинамори. Твое поведение сильно изменилось за последний месяц, и мне больно наблюдать за тобой. Поэтому я больше не могу молчать. Тебе не обязательно прыгать выше головы. Я уважаю твое желание стать сильнее и поддержу его, но нужно здраво подходить к этому. Прошу