Ульяна Соболева - Изгой Страница 23

Он перемахнул через высокую ограду. К дому подъехал черный лимузин, дверца автомобиля открылась, и Иван исчез во мраке салона.

Казалось, его окружала непроглядная тьма, но вампир знал, что он не один. Того кто позвал его видеть необязательно. Присутствие демона чувствуется кожей, каждым волоском на теле, которое вибрирует от страха и преклонения.

— Почему на связь не выходил? — голос прозвучал тихо, но он оглушал Ивана изнутри.

— Не мог, они подозревают, что кто то работает на два фронта.

— Так твоя задача запутать их и вывести на ложный след, а не трястись от страха за свою шкуру. Я тебе гарантировал защиту?

— Да, — прошептал Иван, стараясь не смотреть в сторону собеседника.

— Скоро все изменится. Ты мне нужен, Иван. Палач придет в дом Мокану, а ты его прикроешь и будешь во всем помогать и следить за каждым его шагом.

— Палач? — Иван побледнел, чувствуя, как кровь стынет в жилах.

— Да, Палач. У него свое задание и ты здесь не причем. Ты с Чужим встречался?

Иван кивнул и нервно стиснул пальцы.

— Они готовятся?

— Да, мой господин.

— Девчонку нужно выкрасть. Она последняя из тринадцать детей, она замкнет круг. Мы должны завершить начатое моим братом Аонесом. И ты получишь свою награду. Будь на связи, Иван и помни — я тебя вижу. Каждый твой шаг, я читаю твои мысли, и если ты посмеешь меня предать — я сдеру с тебя кожу живьем.

Глава 8

Я проснулась рано утром, я привыкла вставать с самыми первыми лучами рассвета. Когда за окном еще не пели птицы, а нежные солнечные лучи розоватого цвета бросали блики на окна. В эту ночь я наконец то спала. Вырубилась. Сказалось все и волнения и дикая усталость. Тем более, сегодня, я спала на роскошной постели с благоухающим атласным бельем. Мне нравился этот дом. Как ни странно, хоть я и понимала, что в какой то мере это моя тюрьма, но мне он нравился. Я никогда не видела более роскошных апартаментов. Теперь в лучах солнца я могла рассмотреть комнату. Все выдержанно в золотисто–бежевых тонах, на потолке лепка. Мебель белоснежная с золотистой отделкой. Трельяж с огромным зеркалом на всю стену стоял напротив постели. Красивый шкаф, на изогнутых ножках слева у окна. Маленький круглый столик в углу с двумя плетеными креслами. Но шедевр это постель: необъятная, огромная, с невероятным количеством подушек. Я встала с кровати и ноги утонули в пушистом белоснежном ковре. Мои вещи кучкой валялись на полу и источали неприятный запах. Вот такая вот грязнющая, чумазая и вонючая, я завалилась спать, голая, прямо на покрывало. Мне стало противно. Я приподняла кончиками пальцев свою кофточку и ужаснулась. Вся в черных разводах, кое–где порвана, заляпана грязью и чем то темным, наверное кровью монстров, убитых Изгоем. Неужели мне придется все это надеть на себя снова? От чувства брезгливости меня передернуло.

Я зашла в просторную ванную комнату и умылась, почистила зубы, наконец то расчесалась, а потом с диким удовольствием залезла в ванную. Вода стекала по моему телу, и я чуть ли не стонала от удовольствия. Четыре дня без душа — это слишком. Я чувствовала себя грязной, липкой и дурно пахнущей. Теперь я терла кожу, намыливала волосы душистым шампунем и закрывала глаза от удовольствия. Еще немного и заурчу как довольная кошка. Я провалялась в пене наверное больше часа, добавляя горячую воду. Теперь моя участь уже не казалась настолько жалкой и безнадежной. Все могло быть хуже. Там, в том доме Вышинских, я могла остаться навечно, а ведь я жива. Я дышу этим воздухом, я купаюсь в роскошной ванной, я вижу небо над головой. А этот жестокий и страшный вампир–убийца спас мне жизнь. И притом не один раз. Какие бы он цели не преследовал, но благодаря нему я жива. Что он там просит, помочь ему? Сыграть роль его любовницы? Почему я так разозлилась? Сколько раз в своей жизни я исполняла роли на сцене? Самые разные. Балерина — это та же актриса. Пусть это будет одна из очередных ролей, а плату за нее я получу в виде свободы. Честная сделка. Я не должна была так на него злиться.

Я вылезла из ванной, протянула руку за полотенцем и в этот миг дверь распахнулась настежь. Изгой зашел в душевую неожиданно, я даже отреагировать не успела. Я вскрикнула от неожиданности, и мы на несколько мгновений замерли. Он смотрел на меня по–другому. Странно смотрел. Я еще никогда раньше не видела, чтобы его взгляд изменился настолько. Радужка потемнела, зрачки расширились. Взгляд скользил по моему телу, а я не могла пошевелиться, словно вросла в кафельный пол. Капли воды стекали по коже, становилось холодно, а внутри меня нарастал пожар. Я чувствовала, как затвердели мои соски, и не могла понять от прохлады или от этого горящего взгляда. На меня никогда и никто не смотрел так откровенно. Точнее, я впервые оказалась обнаженной под взглядом мужчины. И вдруг я поняла, что там, в глубине сознания, мне нравится, что он на меня смотрит. ТАК смотрит. Будто хочет разорвать на части. Кровь быстрее побежала по венам, сердце забилось чаще, а в горле пересохло. Если он ко мне прикоснется, я умру от избытка чувств. Внизу живота заныло, такое незнакомое покалыванье, будто что то нарастает и увеличивается как снежный ком. Каждая капля, стекающая по телу, казалась ощутимей удара. В висках пульсировало. Я видела, как его взгляд опустился к груди, и невольно выпрямила спину. Все длилось ровно минуту. Изгой швырнул мне полотенце. Он резко отвернулся, а я завернулась в махровую материю, щеки запылали и наверняка стали пунцовыми:

— Мог постучаться. Я не бесполое существо.

Я снова разозлилась. Прошла мимо него в комнату. Руки мелко тряслись, и я не решалась посмотреть на Изгоя еще раз.

— Константин нашел для тебя одежду, переоденься. Мы уезжаем за покупками.

Только сейчас я заметила, что на постели лежит шерстяной свитер и юбка. Насчет колготок, трусов и лифчика Константин наверняка не подумал.

— Этой одежды не достаточно, — сказала я и покраснела еще больше.

— Почему?

Я обернулась, встретилась с ним взглядом и в горле снова пересохло. Минуту назад я позволила этому мужчине разглядывать себя, я не закричала, не выгнала его и даже не возмутилась. Теперь я должна говорить с ним о том, что мне нужно нижнее белье, колготки и многое другое из женского туалета.

— Потому что на улице мороз, зима. У меня голые ноги.

Изгой задумался, а потом кивнул, мой ответ удовлетворил его.

— Напиши список, все чего не хватает — Константин принесет.

Только сейчас я заметила, что Изгой тоже переоделся. Теперь он выглядел несколько иначе. Больше походил на человека, на современного мужчину. На нем светлый джемпер с высоким воротником, темные джинсы и обычные ботинки, начищенные до блеска. Волосы собраны в хвост на затылке. И еще он побрился. Я невольно залюбовалась правильными чертами его лица, четкими, резкими, словно вылепленными талантливым скульптором. Он походил на викинга. Без густой щетины, стал казаться младше. Если бы не шрам то он, несомненно, очень красив. Той странной холодной красотой, которая разбивает женские сердца. У него чувственные губы. Верхняя чуть тоньше нижней, резко очерчен каждый контур, на подбородке ямочка. Какие его губы на вкус? Холодные? Жесткие, как он сам? Или мягкие, страстные, жгучие? Я бы хотела, что бы эти губы целовали меня? Сердце замедлило бег и стало трудно дышать. Да, я бы хотела. Это откровение самой себе потрясло меня до глубины души. Я отвернулась и подошла к столу, все еще завернутая в полотенце.