Ариэлла Одесская - Не родись красивой, а родись счастливой (СИ) Страница 23

— Тварь! Ты убиваешь всех, кто мне дорог! - прорычала я.

Вскидываю руку и представляю, как я сминаю все его щиты, сдираю с него, как бумажную обертку, сжимаю в руке в комок. Некромант швыряет в меня заклинания, которые, как черные горошины, отлетают от моих щитов. И тут я вижу страх в его глазах панику и дикий ужас.

— Ты, сволочь, так хотел нашу древнюю магию получить, только она оказалась тебе не по зубам. Получай!

Я ринулась в его сознание, я видела его жалкую черную душонку, которая забилась в уголок и жалобно скулила. Меня она не интересовала, я ринулась в его разум, сминая его. Я творила, не осознавая своих действий, мной руководили инстинкты и опыт собранный веками моих предков. Я покинула сознание этого в прошлом некроманта, а в нынешнее время дебила, пускающего слюни. Оглянулась вокруг, бой закончился, как только хозяин этого хаоса потерял свой разум.

Все замерли вокруг, как застывшие статуи в том положении, в котором находились в этот момент. Ничего не понимая, стала оглядываться и тут я увидела улыбающийся призрак своего отца.

— Папа,- кинулась я к нему. Удивительно, но я смогла его обнять, не знаю, это мое желание или он действительно стал материальным.

— Девочка моя! Ты умница! Я горжусь тобой. Времени мало, я пришел попрощаться с тобой и сказать, что я действительно тебя люблю, как дочь. Благодаря тебе, несмотря на свою призрачную сущность, я испытываю к тебе отцовские чувства.

— Зачем прощаться? Он стал дебилом, но он жив и может еще долго прожить. Закинем его домой и будем жить дальше все вместе, - расплакалась я.

— Санэя, милая, нельзя рисковать, он мог заранее оставить себе лазейку для такого случая. Я устал существовать, дочь, я счастлив, что могу оставить наш род в надежных руках. Ты лучшее, что было у меня за мою долгую жизнь, - поцеловал он меня в макушку. - Исполни мою последнюю волю!

С этими словами по движению руки отца в воздух поднялся меч Санэра и вонзился в черное сердце сидящего некроманта.

— Люблю тебя, дочь! - с этими словами призрак растаял в воздухе, и ввысь поднялась светлая, яркая душа моего отца.

— Ну вот, я опять осталась одна, - прошептала я, утирая слезы.

Мое лицо защекотали усы моего звереныша, который ластился ко мне с урчанием. Я его погладила.

— Ты прав, мой хороший, я не одна, у меня есть ты.

Я очнулась от крика Мартэна, который подбежал ко мне.

— Что с моим братом? - опустился он на колени возле него.

"Санэр, это из меня он пострадал, кинулся меня защищать", - мысленно возопила я, опускаясь рядом с ним.

Принялась обследовать брюнета, большая рана в районе плеча, хорошо его щит смог на половину обезвредить заклинание. Иначе он погиб сразу же, плохо только одно, что заклинание было паршивое, оно начало отравлять его организм.

Я прикоснулась магией и принялась очищать его рану, прогоняя свою силу через его тело, представляя, как она выжигает эту заразу в его теле. Судя по тому, как застонал и задергался Санэр, у меня получилось. Я достала из своей сумки флакон с голубой жидкостью, сделала пару маленьких глотков, остальное вылила в рот моего защитника.

Санэр открыл глаза и прошептал.

— Жива, я боялся, что ты погибнешь... я хочу... - он хотел еще что-то сказать, но я не позволила.

— Тебе нельзя сейчас разговаривать, нужно набираться сил, - погладила его по руке, затем слегка пожала.

Мартэн сделал знак, подошли воины подхватили Санэра и понесли в лагерь. А я заметила странный взгляд его брата, который мне очень не понравился.

Развернулась и ушла оказывать помощь пострадавшим. Раненых было много, хорошо хоть убитых не было. Обратила внимание, что лечить стало легче. Я чувствовала, как во мне бурлила сила магии, не забываемое ощущение.

***

Мартэн.

Сработала охранная сеть этой уродины, хоть какая-то помощь от нее и твари полезли на нас. Мы, как всегда с братом, встали плечо к плечу, нашей боевой паре нет равных мастеров мечей во всем королевстве. Твари падали от наших клинков, все было отлично, а потом я увидел, как Санэр ринулся на помощь к этой косноязычной страхолюдине. Оставил меня, брата, ради этой уродины и дело тут уже не в споре. Нет, ради ничего не значащих людей своей жизнью не рискуют, как мой братец.

Хорошо хоть она излечила его, но моя догадка оказалась верна. Санэр, как только пришел в себя, сразу начал беспокоиться о ней. Он бы ляпнул еще какую-нибудь глупость, хорошо хоть она не позволила ему говорить.

Мне совершенно не понравился его взгляд, когда он смотрел на нее. Почему она?! Это страшное чудовище, от присутствия которого тошнит. Как он мог променять меня, брата, на этот кошмар?! Вокруг столько было красавиц, и нет же, только на нее он смотрит так, как будто испытывает к ней чувства. Или все же испытывает?

Я не допущу этого, ты мне, братец, еще потом спасибо скажешь за это. В нашей дружбе не место таким уродинам, я не позволю ей встать между нами. Твой отец и мой дядя тоже мне спасибо скажет, что я уберег тебя от безумного поступка.

А вот и она, вспомни чудовище, и она появится тьфу ты. Когда она подошла на расстояние слышимости нашего разговора, я обратился к брату, который порывался встать. Я толкнул его обратно на лежак и закрыл ему обзор, чтобы он не видел ее.

***

Закончив с лечением, я направилась к нашим спальным местам. Мартэн сидел возле Санэра, тот видимо чувствовал себя отлично, потому что все порывался встать. Брат ему не позволил, и тут я услышала, как блондин громко обратился к нему.

— Предлагаю признать наш спор в ничью, эту уродину мы не интересуем оба. Золотой внесем в фонд следующего спора. Уже тошнит от ее присутствия, надоело ее обхаживать. Ты согласен со мной. Она не стоит даже золотого!

Что ответил ему брюнет, я уже не слышала, я развернулась и скрылась в темноте.

А брюнет зашипел на брата и процедил сквозь зубы.

— Я, вообще, отказываюсь от этого спора, мне надоело волочиться у тебя на поводу за каждой юбкой. Слышишь, и не смей Санэи говорить об этом споре, иначе я забуду, что у меня есть брат, - гневно сверкнул он глазами, - и, вообще, она спасла нас, рискуя своей жизнью, будь хотя бы за это ей благодарен и прояви хоть каплю уважения к ней.

Превозмогая душевную боль, пошла в сторону лошадей. Несмотря на то, что я догадывалась о нечистоте их мотивов, действительность правды все равно оказалась тяжела для меня. Как же больно, такое ощущение, что на меня вылили ведро помоев. По отношению к Мартэну я не испытывала обиды, он говорил правду, он и до этого не скрывал своего отношения ко мне.

А Санэр? Я ведь не верила ему и все равно в глубине души была малюсенькая надежда, что я для него что-то значу. Хорошо, что после поцелуя, сделала вид, что ничего не было. Как же больно, но разве можно претворяться так?! Ведь поцелуй - это чувства! А после он странно себя вел и кинулся меня спасать.