Амелия Хатчинс - Насмешка судьбы (ЛП) Страница 23

– Что ты такое, Райдер? – спросила я, подняв взгляд, чтобы встретиться с его глазами.

– Я тот, кто приведет тебя в свой мир, Син, в наш мир. Тот, чье имя ты очень скоро начнешь выкрикивать.

Я повертела головой. На лбу выступили бисеринки пота, и затылок был мокрым. Я ощущала жар и это меня пугало. Я менялась. Пульс резко подскочил, в голове шумела кровь, в ушах звучал ритм, в ответ которому мое тело обольстительно качнулось. Должно быть, от охвативших меня ощущений, я на какое-то время закрыла глаза, потому что хриплое рычание заставило меня их открыть.

Райдер стоял передо мной. Футболки на нем не было, и в руках он держал тонкое серебряное ожерелье, которое походило на изящный ошейник. Его глаза внимательно всматривались в мои, в поисках ответа.

– Начинается. Можешь ощущать зов? – спросил он, глядя на меня.

– Я боюсь, – повторила я сказанные ранее слова. – Боюсь того, что произойдет. Боюсь, что этого не запомню.

– Я подробно перескажу тебе каждый момент, если тебе этого захочется, – предложил Райдер.

– А что если я превращусь в чудовище? – спросила я, не сумев сдержать в голосе дрожь. Я могла превратиться во что угодно, и понимание того, что я могла проснуться частью Орды, просто ужасало.

– Ты не станешь чудовищем, и даже если и так... ты все еще будешь моей. Лично мне нравятся женщины с рожками и сексуальным маленьким хвостиком.

– Кажется, у меня лихорадка, – запинаясь, произнесла я, не желая даже рассматривать факт превращения в монстра.

Райдер шаловливо улыбнулся. Шагнув вперед, он приподнял уголки губ.

– Мне нужно одеть на тебя вот это прежде, чем Переход войдет в более интенсивную стадию. Это удержит тебя от просеивания. Цепи на кровати дадут возможность двигаться, пока, но, в случае необходимости, позволят мне держать дистанцию.

– Так ты сможешь меня мучить, отказываясь дать то, что мне нужно? – спросила я в замешательстве.

– Ох, малыш, я планирую обеспечить тебя всем, в чем ты нуждаешься, и даже гораздо-гораздо большим. Я не причиню тебе вреда, не буду никак тебя мучить... если только это не добавит тебе наслаждения. – Он наклонился так, чтобы мой нос мог втянуть больше его мужского запаха, и понимающе улыбнулся. Я жадно зарычала и почувствовала, что что-то внутри меня толкнулось, пытаясь вырваться наружу.

Когда Райдер застегнул ошейник на моей шее, я ощутила сильный импульс магии, пронесшейся по комнате и зажегшей свечу. Затем вторую, третью, пятую... и больше, и больше. Зажглись все свечи и осветили декоративные держатели, вмонтированные в стены по всей комнате.

Свечи создавали тени. Я внимательно осмотрела комнату и мой взгляд остановился на кровати.

Достаточно большая, чтобы на ней разместились несколько людей, как и остальные кровати, с которыми я уже начала ассоциировать Райдера. Вот только у этой был современный вид. Толстый, черный металлический каркас, окружающий матрас и четыре, подобно перилам, балки, которые возвышались над кроватью на несколько футов, сгибаясь в изящной кривой, заканчивающейся квадратным черным решетчатым навесом, чуть меньшего размера, чем матрас.

Навес увенчан небольшими латунными шпилями, соединяющими каждую балку. Матрас покрывали черные шелковые простыни. В изголовье лежало невообразимое количество подушек.

К каждой балке была приделана длинная серебряная цепь, на конце которых были на вид прочные, черные кожаные наручники.

В вазах, расставленных в разнобой по комнате, стояли белые и красные розы. Я взглянула на Райдера и поймала намек на неуверенность, будто это не то, что он часто делал... если вообще делал.

Я медленно осматривала цветы, зная, вскоре я не буду в состоянии оценить красоту. Райдер чуть прочистил горло.

– Мы единожды проходим Переход, малыш. Я верю твоим словам о женщинах, которым нравится – как ты это сказала – принимать мужчин с распростертыми объятиями? – Я невольно улыбнулась задумчивости Райдера, пытающегося настроить меня на непринужденность того, что собиралось произойти. Это так на него не похоже, но все же, попытка не могла не тронуть мое сердце.

– Спасибо, – тихо сказала я, не зная, что сказать еще.

У меня заканчивалось время, проигрывая сражение с тем, что внутри меня. Медленно я подошла к кровати. Я хотела быть прикованной по собственной воле, не потому что должна, а потому что хочу. Я опустилась на черные простыни и проползла по ним, пока не добралась до середины кровати.

– Ладно, Фейри, давай сделаем это, – мой голос звучал немного неуверенно.

– Фейри? – спросил Райдер, приподняв одну бровь.

– Ага, – прошептала я.

Он улыбнулся и рассеялся. Появился меж моих ног, его большое тело аккуратно опустилось на мое.

Он ложился на матрас с озорной улыбкой на губах.

– Боишься? – спросил Райдер, наблюдая как я дрожу. Мне не нужно было отвечать. Он видел это по тому, как от неизвестности тряслись мои губы и тело.

Протянув руку, он осторожно закрепил одно мое запястье в наручник, затем второе. Цепи, прикрепленные к наручникам, слегка звякнули, что напугало меня, но послало по телу лучики жара, объединившиеся в моем лоне. Я отдалась на его милость, а ее у него нет... не в постели.

– Ты входишь в наш мир многого не зная о нас, и я сожалею об этом, – тихо произнес Райдер. – Как я обещал в контракте, я обучу тебя тому, что могу. Сейчас я посвящу тебя в то, о чем Фейри не говорят, а люди хотят наверняка знать. Знаешь почему люди решают впустить в свою кровать Фейри, Синтия?

Я покачала головой. Я лично могла это попробовать, но на самом-то деле не могла понять, что такого делали Фейри, что люди так жаждали их заполучить.

– Потому что мы можем ощущать их потребности, можем ощущать то, чего они желают, прежде их самих. Мы слышим ритм их сердец, как он ускоряется от желания и страха неизвестности. Можем ощущать запах их возбуждения меж бедер; понимаем, когда люди хотят быть просто оттраханными или, когда им нужно доставить больше удовольствия. Наши способности позволяют нам знать, где нужно прикоснуться и что больше всего нужно. Мы можем ощущать, как нарастает оргазм, как он близится. Можем остановить его несколько раз, чтобы создать тот, который разрушит весь их мир. Можем забрать душу или скормить обратно. В наших языках есть слюнной проток, который немного отличается от человеческого. Наша слюна выделяет жидкость, которая превращает их наиболее чувствительные места в зоны удовольствия, отличающиеся от всего, что они когда-либо смогут познать вновь. Вот почему люди стремятся к нам и продолжают возвращаться.