Керстин Гир - Алый Рубин. Любовь через все времена Страница 23

— Ну, вероятность всё же существует, — ответил мистер Джордж. — Даже при том, что ваши мотивы кажутся мне более чем сомнительными, миссис Шеферд.

— Это ваша проблема, — холодно ответила мама.

— Если бы вы действительно хотели защитить вашего ребёнка, вы бы не позволили ей столько лет пребывать в неведении. Перемещаться во времени безо всякой подготовки очень опасно.

Мама прикусила губу.

— Я надеялась, что это Шарлотта…

— Но это и есть Шарлотта! — вскричала тётя Гленда. — У неё уже два дня однозначные симптомы. Это может произойти в любой момент! Возможно, это происходит прямо сейчас, а мы здесь вынуждены выслушивать неслыханные истории моей ревнивой младшей сестрицы!

— Может быть, ты включишь для разнообразия свой мозг, Гленда? — сказала мама. В её голосе звучала усталость. — Зачем мне выдумывать? Кто, кроме тебя, захочет такого бремени для своей дочери?

— Я настаиваю на том… — тётя Гленда не стала договаривать, на чём она настаивает. — Всё это окажется злонамеренным, бессовестным надувательством. В этом деле уже был саботаж, и вы знаете, к чему это привело, мистер Джордж. И сейчас, так близко от цели, мы не можем себе позволить новых портачей.

— Я думаю, что не нам это решать, — сказал мистер Джордж. — Следуйте за мной, миссис Шеферд. И ты тоже, Гвендолин. — С коротким смешком он добавил: — Не бойся, одержимые изотерикой псевдоучёные и фанатичные любители тайн не кусаются!

Ты притупи, о время, когти льва,Клыки из пасти леопарда рви,В прах обрати земные существаИ феникса сожги в его крови.

7

Нас вначале повели вверх по лестнице, а затем мы пошли по бесконечному коридору, то и дело поворачивавшему на 45 градусов и периодически поднимавшемуся на пару ступенек вверх или опускавшемуся вниз. Вид из немногих окон, мимо которых мы проходили, открывался всякий раз разный — то большой сад, то другой дом или маленький внутренний дворик… Это был бесконечно длинный путь, выстланный где паркетом, а где каменной мозаикой, ведший мимо бесчисленных запертых дверей и бесконечных рядов стульев у стен, мимо картин и шкафов, набитых фарфоровыми статуэтками и книгами в кожаных переплётах, мимо статуй и рыцарских доспехов. Было такое чувство, что мы попали в музей.

Тётя Гленда всю дорогу бросала на маму ядовитые взгляды. Мама, со своей стороны, старательно игнорировала сестрицу. Она была бледна и выглядела исключительно напряжённо. Мне всё время хотелось ухватиться за её руку, но тогда бы тётя Гленда заметила, что я ужасно боюсь, а это было последнее, чего я желала.

Мы никак не могли находиться в том же самом доме — по моим ощущениям, мы прошли по меньшей мере ещё три. Наконец мистер Джордж остановился и постучал в одну из дверей.

Зал, в который мы вошли, был полностью обшит тёмными деревянными панелями, примерно как наша столовая. Потолок был тоже обшит тёмным деревом, почти сплошь украшенным искусной, местами расцвеченной красками резьбой. И мебель была тёмная и массивная. Всё это должно было производить мрачное и гнетущее впечатление, но из высоких окон на противоположной стене зала лился дневной свет и был виден цветущий сад. За оградой сада в лучах солнца блестела Темза.

Но не только вид из окна и дневной свет придавали ясности общему впечатлению — резьба тоже излучала нечто радостное, несмотря на отдельные жуткие морды и черепа. Было такое ощущение, что стены живые. Лесли была бы в восторге, имей она возможность ощупать все розовые бутоны (выглядели почти как настоящие!), архаичные орнаменты и смешные головы зверей, чтобы проверить всё это на наличие тайных механизмов. Здесь были крылатые львы, соколы, звёзды, солнца и планеты, драконы, единороги, эльфы, феи, деревья и корабли — один фрагмент живее другого.

Но самым впечатляющим был дракон над нашими головами, который словно бы парил под потолком. Я не могла отвести от него глаз. Какой он был прекрасный! От восхищения я почти забыла, зачем мы здесь.

И что мы здесь не одни.

При нашем появлении все присутствующие словно застыли в немом изумлении.

— У нас, похоже, возникли сложности, — сказал мистер Джордж. Леди Ариста, свечой стоявшая у окна, спросила удивлённо:

— Грейс! Разве ты не должна быть на работе? А Гвендолин в школе?

— Я бы с огромной радостью, мама, — ответила моя мать.

Шарлотта сидела на одном из диванов прямо под великолепной русалкой, хвост которой был украшен искусной резьбой в виде чешуек, переливавшихся всеми мыслимыми оттенками синевы и лазури. К камину рядом с диваном прислонился мужчина в элегантном чёрном костюме и в очках с чёрной же оправой. Даже галстук у него был чёрный. Мужчина смотрел на нас исключительно мрачным взглядом. За его пиджак цеплялся маленький мальчик лет семи.

— Грейс! — Из-за письменного стола поднялся высокий мужчина. Его волнистые с проседью волосы падали на плечи львиной гривой. У мужчины были светло-карие глаза, напоминавшие цветом янтарь. Лицо было намного моложе, чем можно было предположить по волосам, и это было одно из тех лиц, которое, раз увидев, невозможно забыть — столько очарования было в нём. Мужчина улыбнулся, показав в улыбке ровные белые зубы. — Грейс. Мы давно не виделись. — Он обошёл свой стол и протянул маме руку. — Ты совсем не изменилась.

К моему удивлению, мама покраснела.

— Спасибо. То же можно сказать и о тебе, Фальк.

— Я поседел, — Фальк отмёл комплимент движением руки.

— Я считаю, что это тебе идёт, — ответила мама. Алло? Она что, флиртует с этим типом? Его улыбка стала чуть интимнее, а затем янтарный взгляд переместился с мамы на меня, и я снова ощутила дискомфорт от интенсивного разглядывания.

Это были действительно удивительные глаза. Они могли принадлежать волку или дикой кошке. Он протянул мне руку.

— Я Фальк де Вильерс. А ты, видимо, дочь Грейс, Гвендолин. — Его рукопожатие было крепким и сердечным. — Первая на моей памяти девушка Монтрозов, у которой не рыжие волосы.

— Я унаследовала цвет волос от отца, — сказала я застенчиво.

— Может быть, перейдём к делу? — подал голос мужчина в чёрном.

Фальк де Вильерс выпустил мою руку и подмигнул мне.

— Пожалуйста, — произнёс он.

— Моя сестра поведала нам совершенно немыслимую историю, — начала тётя Гленда, и было видно, что ей стоит гигантских усилий не кричать. — А мистер Джордж не хочет меня слушать! Она утверждает, что Гвендолин — Гвендолин! — уже трижды перемещалась во времени. И — поскольку она отлично знает, что это недоказуемо — она сочинила ещё и сказочку, объясняющую неправильную дату рождения. Я бы хотела напомнить вам о событиях, случившихся семнадцать лет назад, и о том, что Грейс тогда сыграла весьма неприглядную роль. Сейчас, когда мы так близки к цели, меня не удивляет, что она появляется здесь и пытается саботировать наше дело!