Медвежья кровь - Елена Синякова Страница 23

— Ладно. Пора возвращаться в дом. Скоро дождь усилится, — наконец проговорил я, зашагав прямо к ней и ощущая, как она вся сжалась, хоть и не шелохнулась, а я подхватил пацана за его одежду в районе спины, держа его на весу, и просто пошагал вперед.

Иля тут же подскочила, бросившись за мной.

— У тебя вся спина в крови!

— Там что-то разошлось, — пожал я плечами, хоть и чувствовал, что кровь продолжает струиться по телу и уже стекает по ягодицам и ногам. — Посмотришь, когда вернемся.

Она быстро закивала в ответ, и теперь в ее душе разливались умиротворение и безграничная любовь к пацану.

А еще благодарность. Мне.

От этого она чувствовала себя неловко и, кажется, несколько раз порывалась догнать меня, чтобы помочь идти и заговорить, но каждый раз останавливала сама себя.

Мне же не нужны были слова.

Достаточно было ее эмоций. Потому что они не лгали и были куда выразительнее любых фраз.

— Ты точно в порядке? — взволнованно спросила девчонка, когда мы вошли в дом через ту же дверь, откуда уходили, и я молча занес пацана в его комнату, пару раз споткнувшись на непривычных лестницах и чудом не улетев с них вниз, когда пытался спуститься.

— Не помру. Занимайся пока братом.

**************************

Это все была моя вина!

Целиком и полностью! И если бы не медведь, то жутко было бы даже подумать о том, чем вся эта история могла закончиться!

Мои руки до сих пор дрожали и были холодными, словно лед, когда я порывисто обняла брата, шумно выдыхая и отстраняясь до того, как он успел замычать и начать отбиваться.

Эдя не любил прикосновений к себе.

Научился терпеть, только когда его мыли, помогали одеваться или причесывали. Он не понимал, как порой хотелось прижать его к себе крепко-крепко и не отпускать.

Мой маленький лунный мальчик.

Он даже не понял, в какой был опасности и что медведь мог растерзать его. Настоящий медведь.

А мне до сих пор хотелось сесть на пол и просто разрыдаться.

От страха и облегчения оттого, что все закончилось благополучно.

Эдя был весь в грязи, но, по крайней мере, не сопротивлялся, когда я стянула с него верхнюю одежду, потому что снова увлекся любимыми машинами, растянувшись на полу.

Он ничего не заметил и продолжал вести себя как обычно, а я никак не могла начать дышать нормально.

Первым делом его нужно было вымыть в бане.

И медведя тоже.

Потому что теперь он был настолько в крови, что я с трудом могла представить, сколько придется тереть его тряпочкой из тазика. Обнаженного.

Это было странно, но теперь я доверяла ему.

Действительно. По-настоящему.

Ведь он мог сказать, что не сможет помочь. Мог остаться лежать дома и не нестись через лес, чтобы затем драться с другим медведем, даже если ему самому при этом стало только хуже.

Это было благородно!

Может быть, зря я думала о нем изначально плохо?

По сути, я мало что знала о нем.

Почти ничего. Даже имени не знала.

Когда я спустилась на первый этаж, то первым делом принесла из подсобки молоток, длинные гвозди и просто заколотила вторую дверь, из которой смог выбраться Эдя.

А еще оба окна, которые были неподалеку. На всякий случай.

Медведя я нашла не на своем привычном месте у порога, где была его лежанка, а на кухне.

И снова я поражалась тому, насколько он спокойно и твердо ориентируется в пространстве, не видя при этом ничего.

Его глаза оставались неподвижными, только зрачок иногда то становился больше, то уменьшался.

А вот нос стал главным проводником в этом мире. И еще ни разу не подвел.

Медведь ел шмоток сала.

Крупный, длинный шмоток с большим количеством мясной прожилки, и, кажется, впервые за то время, что провел в моем доме, был безгранично доволен.

Так вот, значит, что запихала в мои руки та старушка, помимо трав.

Знала, как угодить больному!

— Может, тебе хлеба дать? — улыбнулась я, устало опускаясь на стул и глядя на то, как он только покачал головой, вгрызаясь своими клыками смачно и...по-звериному.

Странно, что и это меня уже не пугало в нем.

После того как я увидела его в другом обличии, медвежьем, кажется, в принципе меня можно было мало чем удивить!

Господи, какой же он был огромный!

И совершенно черный!

Только глаза оставались все те же, невероятные, сиреневые.

Я смотрела на него в обличии человека, но никак не могла выбросить из головы его в виде зверя, едва не поперхнувшись, когда медведь неожиданно замурчал.

Как большая кошка! Только намного громче и очень низко.

От этого звука у меня высыпали по телу мурашки, словно дрожь прошла по каждой клеточке тела.

— Нравится?

Медведь оторвался от смачного поедания сала и неожиданно сделал шаг ко мне, заставляя тут же напрячься и собраться на стуле, как бы спокойно и расслабленно я ни чувствовала себя до этого рядом с ним. Наедине. В одном сравнительно небольшом помещении.

— Очень необычно, — наконец кивнула я, с трудом подавив в себе желание встать и отойти от него подальше.

Я помнила, что он обещал не трогать меня.

И верила, что он сдержит свое слово.

Верила сегодня даже больше, чем еще вчера, потому что этот день показал, что медведь не лишен чувств и способен на помощь и, наверное, даже сострадание. А иначе зачем бы напрягался и помогал мне с поиском брата?