Моя ассистентка: Кошка - Елена Анатольевна Казанцева Страница 23

Амалия вслушивалась в разговор и у нее возникло любопытство, что это там за племянник такой, что Йохем так упорно продвигает его.

Наконец, аудиенция Йохема закончилась, он откланялся. И гвардеец сопроводил его на выход.

Но Кошка не торопилась уходить. Она поспешила в след Королеве, протиснулась сквозь открытые створки больших, откатных дверей в сад, и попала в большой павильон, что служил Королеве художественной судией.

Королева рисовала. На ее рисунках были зеленые сады с буйной растительностью, обилием роз, кустами гортензий, на некоторых картинах скульптуры, увитые плющом и виноградной лозой. Королева явно была натура романтичная, возвышенная и одухотворенная.

— Хм, понятно, — пробормотала Кошка. — Кажется то, что надо.

Она развернулась и выскользнула в сад.

Ей предстоял долгий путь домой.

Но не успела она пробежать и сотни метров, как наткнулась на свору собак.

Король был большим любителем охоты на фазанов, поэтому держал свору отборных кабелей для охоты. К борзым собакам были приставлены два псаря, которые следили за их здоровьем и выгулом. Царскими псарями были два увольня, здоровые и туповатые детины сейчас шли по царскому газону, держа на повадках с десяток борзых собак.

— О, смотри, кошка! — восторженно завопил один. — Давай собак спустим, пусть поохотятся.

— А вдруг она принадлежит фрейлинам Королевы.

— Да ну тебя, у фрейлин у всех собачки, ну, такие…лохмато-подушечные, — заржал один из псарей.

— А вдруг гость какой с собой привез?

— Тю, так не было гостей сегодня…

— Ну, давай.

И они, посвистев, сняли карабины поводков с ошейников. Собаки заволновались, нервно залаяли, предчувствую охоту, виляли хвостами и встряхивались, каждый раз, когда псарь отстегивал очередной карабин с собачьего ошейника.

— Оо, — пробормотала Кошка и оглянулась. Вокруг нее простиралась гладь газонов и цветников да несколько кустов у одиноких скамеек. И только вдалеке высилось дерево с многолетней кроной.

Кошка не стала дожидаться, когда свора бросится за ней в погоню, и понеслась со всех лап в сторону дуба.

Вот только она немного не успела. Свора была хорошо обучена загонять дичь и быстро разделилась на три стаи. Одна пошла напрямую, а две другие загоняли, не давая дичи уйти в сторону.

Амалия неслась со всех лап. Тело слушалось плохо, не давало ей бежать так быстро, как хотелось.

И вот уже центральная стая почти достигла ее. Еще два прыжка и главарь стаи схватил бы ее за хвост, но Кошка, высоко подпрыгнув, щёлкнула когтями, и первые собаки споткнулись и полетели кубарем. Через мгновенье вся стая была сбита. Одни упали и вставали, отряхиваясь. Другие пытались бежать дальше, но спотыкались о тех, кто упал. В общем, образовалась куча мала, которая дала Кошке фору.

И Кошка рванула вперед, но её наперерез неслась вторая стая. Остановиться и поколдовать Кошка не успевала, в любой момент ее могла разорвать стая борзых. И Амалия сделала ход конем, резко рванув в другую сторону. Собаки еще какое-то время по инерции неслись в прежнем направлении, пока до вожака дошло, что дичь ушла в сторону. Пока они разворачивались, Амалия уже была далеко.

Но ей навстречу неслась третья стая.

И тут Кошка подумала: А что если…

И она понеслась навстречу гончим. Те уже нервно начали гавкать, предвкушая добычу, как кошка взвилась в воздух.

Амалия точно рассчитала свои движения. Она подпрыгнула так высоко, как могла, приземлившись на спину вожака стаи. Он был самым крупным и высоким псом, он вел стаю на охоту.

И Кошка не прогадала. Вцепившись в круп собакена, она вогнала когти в его кожу. Пес взвыл и метнулся в сторону ограды.

А стая заскулила и начала топтаться, не понимая, куда делась добыча и почему их вожак так глупо себя ведет.

— И зачем мне автобус, если у меня есть такое средство передвижение? — хмыкнула Кошка, еще сильнее вгоняя когти в бока пса.

Тот уже плакал горючими слезами, а его наездница мысленно представляла путь в сторону своего дома.

Они пулей пронеслись мимо привратников, пес выскочил на широкую королевскую дорогу и помчался по обочине, поднимая пыль.

— Что это было? — удивленно спросил королевский привратник у своего товарища.

— Из псарни опять кобель сбежал, — махнул рукой второй служащий. — Нагуляется, вернется.

Кошка же ехала верхом домой.

Уже вечерело. Солнце пошло на закат. В сумерках их почти никто не замечал. Только изредка им сигналили автомобили, проезжающие мимо.

До дома кобель донес кошку только к полночи. Он остановился у ворот и упал почти без сил.

— Берта, Берта, — прокричала Кошка.

Заспанная кухарка выглянула из дома.

— Накорми и напои несчастное животное, — приказала Кошка и прошествовала в свои покои, задрав вверх хвост.

Глава 19

Фокс стояла, прижавшись к стене, и дрожала. Она не выполнила приказ Вильгельмины, не нейтрализовала ведьму Амалию, за этим могло последовать наказание. Его Фокс не так боялась, как то, что надо было связаться с королевой ведьм. И тогда пришлось бы прибегнуть к тому предмету, что лежал в ее сумочке.

Это был очень древний артефакт, откуда он появился в королевстве, Фокс было неведомо. Вот только с помощью его можно было заглянуть в любой из двадцати шести параллельных миров, а также можно было вызвать любого человека или существо в этих мирах. Именно через него Фокс должна была связаться с Вильгельминой и отчитаться.

Вот только у этого артефакта было одно очень плохое свойство: он высасывал из говорящего жизненную силу.

Даже несколько минут общения с предметом, забирали у говорившего годы жизни. А если пользоваться им слишком долго, то и жизнь отдать можно было. Отдавший жизнь не умирал, умирала его тело, оболочка, а душу же всасывало в зеркальную поверхность, и там она оставалась в заточение навсегда. Голодная неприкаянная душа теперь сама сосала энергию из тех, кто по своей глупости и неосмотрительности использовал предмет.

Фокс заметалась. Здесь, стоя у дома, где проходил бал, ей нельзя было связаться с Вильгельминой, да и в этом мире уже наступила ночь, а у нее не было пристанища. Оставаться долго возле большого дома было нельзя, мог вернуться защитник Амалии, и она побежала вниз по улице, оглядываясь по сторонам. Но на парадных улицах города гостиниц не было, иногда попадались фешенебельные отели, но на них у