Ольга Гусейнова - Сумеречный мир Страница 24

– Он персиковый – моего любимого цвета! – в шутку обиделась я за свой новый «телефон». – И стразики в форме сердечка хорошенькие, блестят как настоящие бриллианты.

Я излучала столько радостных эмоций, что в магазине, торгующем электротоварами, – которыми, наверное, еще мои бабушки с дедушками пользовались в молодости, и «магической электроникой» местного «разлива» – отличающемся от типичных здешних лавок приличными размерами, царило необычайное оживление и веселье. Покупатели, находившиеся в этот момент рядом, заразившись моим удовольствием, тоже ударились в шопинг. Ошалевшие от внезапно увеличившегося спроса продавцы небольшого, по меркам моей родины, заведения, куда мы специально приехали за амулетом связи, сбились с ног, а народ, вероятно привлеченный повышенной активностью, продолжал подтягиваться.

– Дорогой, я тоже решила сменить свой старенький амулет! – не осталась в стороне от покупательского бума Мели. – Только хочу зеленого цвета, и тоже со стразами, чтобы…

Меркул добродушно улыбнулся, не в силах устоять перед магией эмпата, хоть и пытался учиться строить ментальные щиты в течение двух месяцев, что я у них жила, и пожурил:

– …Чтобы ты в очередной раз руками в тесте схватилась за него и потом вместо посуды, отмывала стразики полвечера. Девочки, вы настоящие транжиры!

Его половина надулась, неохотно выпуская из рук «игрушку», но под действием моих «чар» с улыбкой махнула рукой:

– А, ладно! Не очень-то хотелось. Чего это я?.. – она встряхнулась, с напускной строгостью посмотрела на меня, потом оглядела бурлящий от посетителей торговый зал и напомнила: – Детка, ты забыла об экране.

Меркул хохотнул и тихо заметил мне на ухо:

– И в отличие от «Пекарни Зотовых», здесь тебе с нечаянно привалившей прибыли премии платить не будут.

Я смутилась, виновато потупилась: действительно, всего лишь «телефон», а взрослая девица, совершенно забыв о подстерегающей опасности, о сохранении тайны, о своем даре, как маленькая, пищит, восторгаясь блестящей диковинкой.

– Простите меня, – виновато посмотрела на ежей. – Просто… сложно объяснить, – я не знала, как облечь в слова чувства, которые сейчас нахлынули. – Умереть, воскреснуть, измениться целиком, голодать и бродить по помойкам. А потом…

– …Розовый амулет связи купить… – понимающе хмыкнул ставший близким, родным оборотень.

– Персиковый! – одновременно поправили мы с Мели.

– Вам активировать? – подошел к нам маг продавец-консультант.

Понаблюдав за серыми, я сделала вывод, что «электроникой» и привычной, хоть и морально устаревшей, на мой продвинутый взгляд, бытовой техникой занимаются по большей части маги, особенно со слабым даром, стараясь его таким образом компенсировать в жизни.

Мы дружно кивнули, продавец активировал «телефон» и с улыбкой отдал мне. Повесив его на красивый плетеный шнурок на шею, выпятив грудь от гордости, словно мне медаль за защиту отечества выдали, я направилась к выходу.

Пока шли к стоянке, где Меркул оставил свой старенький, но крепкий автомобиль, ежи мне наперебой давали советы:

– Ксения, теперь ты на связи.

– В случае чего, сразу звони: пристает кто, угрожает и вообще.

– Кстати, на следующей неделе праздник сбора яблок, поедем к нам в клан. Встретишься с нашими родственниками. Друзьями…

– Я связался со старейшиной… нашего клана… ежей, хочу с ним обсудить – можно ли тебя к нам принять, – с важным видом сообщил Меркул, в очередной раз удивив меня. – Ты, конечно, хищницей считаешься, но, прости за прямоту, по натуре – как любой еж. Мы тоже курятинку уважаем и рыбку любим, а все же…

– …Да такую трусишку рысь еще поискать нужно, – нисколько не укоряя, закончила Мели, по-родительски прижав меня к своему боку.

– Просто живу здесь… – сконфуженно промямлила я, сжимая покупку на груди, – …боюсь принести вам еще неудобств. Ведь вы для меня столько сделали…

Супружеская чета дружески обняла меня с двух сторон и с искренними улыбками поделилась:

– Дети выросли, у них своя жизнь, а у нас одна работа да телешоу.

– Скучно.

– А ты молоденькая, интересная, из другого мира.

– И вокруг нашей рысеньки постоянно что-то происходит. Это та-ак бодрит и щекочет нервы нам – старикам!

Опешив, я смотрела ни хитрющих оборотней с задорно горящими темными глазами-бусинками.

– Да уж, старички, – хмыкнула я.

Но возразить не успела: услышав сильный шум сверху, подняла голову и увидела привычный для моего техногенного мира вертолет. Огромный, на подобных пассажиров обычно перевозят; и почти не отличается от наших. Еще за ним остался шлейф крепкого запаха пережаренных пирожков.

– Вертолет? Неужели! – даже рот разинула от удивления: не знала, что здесь тоже есть летательные аппараты такого уровня.

– Ну да, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Меркул, – под куполом высоко не полетаешь, поэтому у нас вертолеты строят – приспосабливаются к нашим условиям жизни.

– Видишь красный значок на борту? Эта вертушка принадлежит огромной компании, которая крупнозернистый песок добывает для получения стекла. Карьеры дальше на севере расположены, и наниматели теперь регулярно туда-сюда вахтовиков перевозить будут.

– Ясно, – кивнула я, провожая взглядом вертолет, – почти как у нас.

– Ну а почему – нет? – усмехнулась Мели. – Кто сильный и умный, тот во власть пробивается, а слабым нутром или обделенным даром жить на что-то надо.

– А где завод по производству стекла расположен? – заинтересовалась я.

– Любые крупные предприятия стоят вне городских и клановых земель. Прежде чем строить, всегда на городском совете обсуждают.

– Почему? – конечно, я в курсе, что любое капитальное строительство согласовывается с большим количеством разных инстанций, но здесь могут быть местные тонкости, так почему бы не узнать.

Мы подошли к автомобилю и пока усаживались в салон, продолжил рассказывать Меркул:

– Потому что у каждой расы есть особенности, которые необходимо учитывать. Мы, оборотни, из-за сильного обоняния не переносим запахи обрабатываемого металла, химии всякой. У магов, особенно сильных, возникают проблемы из-за магнитных колебаний. Поэтому различные электростанции и тому подобное никогда не позволим строить рядом с собой. А вампиры не выносят больницы поблизости, некоторые пищевые производства, фермы и, не дай боги, бойни.

– Но ведь там кровь? – удивилась я.

– Именно поэтому, – пояснила Мели. – В больнице она… плохая, не здоровая. Говорят, для них – как закисшее тесто для пирога. А бойни или заводы, где мясо перерабатывают, не только раздражают, но и вызывают ярость, жажду, желание убивать… и не важно – своих или чужих.