Ольга Гусейнова - Внешность - это не главное! Страница 24

Туриг весь светился, рассказывая эту новость, которая заставила загореться радостью мои глаза, а потом сжаться сердце. Я смогу добраться до Карияра и помочь своей семье, но потеряю шанс построить отношения с Эриасом Тангом. Эх, мне бы еще немного времени и опыта общения с мужчинами, чтобы завоевать его сердце...

– Я рада, Туриг, спасибо за прекрасную новость.

Весь день провела как на иголках в ожидании появления командора. Я уже не помнила про злые слова в медотсеке, не задумывалась над тем, почему стоит ему появиться рядом, теряюсь и забываю кто я такая. Мне нестерпимо хотелось увидеть его, узнать как у него дела, но, по разговорам остальных членов экипажа, выяснилось, что он сегодня полдня провел снаружи. Стало страшно за него. Пришел Джар и быстро пообедав, забрал с собой поднос с едой для командора. Стало грустно.

Снова вечер и тишина в пищеблоке и коридорах. И снова кто-то спит, а кто-то рискует жизнью, работая снаружи и во внутренних технических отсеках, получивших большую часть повреждений. Надо идти спать, усталость накатила тяжелой волной, но я ждала до последнего в надежде, что он придет как вчера. Я чуть не подпрыгнула от страха и неожиданности, когда большие руки сжали мои плечи, не давая двигаться. Сердце заколотилось в груди, но тихий голос командора прогнал страх:

– Прости меня, Лель! – Я молчала, не вырываясь из его захвата, стояла и слушала его бархатный голос с рычащими нотками. – Прости за утро, за грубость... Решил, что ты... играешь нами двумя, когда услышал ваш вчерашний разговор, а потом и его утренние откровения. Не хочу ошибиться в третий раз... – он повернул меня лицом к себе и, приподняв мой подбородок своими пальцами , заглядывая в глаза, опять спросил: – Простишь?

– А почему боишься? – мой хриплый голос поразил даже меня.

– Думаю, в этот раз пережить будет сложно... предательство и измену.

– Я не играю, Эриас! Просто не умею и не хочу этому учиться. И предавать я тоже не умею и учиться не буду! Жизнь и так сложная штука, чтобы запутываться в ней еще больше.

Он сверлил меня взглядом, потом, передернув широкими плечами, будто сбрасывая с них тяжелый груз, вкрадчиво произнес:

– Ну что ж, я рад, что в этом наши взгляды тоже совпадают...

Верния влетел в пищеблок в тот момент, когда командор, руками обхватив мое лицо, большими пальцами поглаживал щеки через надири. Эриас молча обернулся к нему, а тот, заметив меня за крупным телом командора и нашу интимную позу, словно споткнулся. Спрятав удивление, коротко пояснил свое появление:

– Э-э-э, командор, там... прорыв... новый... возле второго двигателя...

– Проводи сиеру в каюту. Группа готова?

Получив утвердительный кивок Вернии, Танг на мгновение повернулся ко мне и ласково провел по моей щеке ладонью:

– Иди спать, Лель, ты устала.

Я не успела ничего сказать, потому что Эриас буквально выбежал из пищеблока, оставив меня на Вернию. Испытывая страх уже за командора, спросила прерывающимся голосом:

– Скажите, Верния, это серьезный прорыв? Как велика опасность и...

– Нет, госпожа. Совсем маленький и не опасный. Все будет хорошо, там целая бригада ремонтников и штурмовая группа зачистки. Все будет хорошо.

Меня терзали сомнения и страх, но широкая улыбка мужчины, причем довольно искренняя, убедила в его словах.

Ночь прошла в тревоге и меня вновь, мучили кошмары. Утром, я встала разбитая и не выспавшаяся. Смыв в душе пот, от пережитых ночью кошмарных снов, взбодрилась, медленно заплела косы, уложив привычными кольцами вокруг головы, и пошла одеваться.

Весь завтрак ждала прихода командора, но он так и не появился. Сегодня все ходили мрачные, усталые и не выспавшиеся. Проведала Трила в медотсеке и отметила, что там прибавилось несколько раненых. Но меня успокоили, что погибших нет, и командора там тоже не было, значит с ним все в порядке. Джар появился к обеду вместе с Туригом и впервые за практически уже две недели, был молчалив и задумчив, ковыряясь в тарелке. А командора все не было. Ужин заканчивался, когда появился Верния с темными кругами под глазами. Он быстро поел, а потом обратился ко мне с просьбой:

– Госпожа, подготовьте для командора поднос с едой, а то он не сможет на ужин прийти.

Я застыла, прижав руки к животу.

– А... Что-то случилось?

– Его ранили ночью, он у себя в каюте лежит. Пришел в себя и его бы покормить...

– А можно я сама схожу?

Мужчина улыбнулся и только кивнул головой, отметив лихорадочный взволнованный блеск в моих глазах:

– Я думаю, госпожа, он будет рад видеть именно вас.

Я уже не слушала Вернию, а начала суетливо собирать еду. Загрузив поднос, что называется с горкой, под насмешливым взглядом пилота уже собралась выходить. Но он подхватил поднос и, бросив взгляд на гравитележку, сказал.

– На своих двоих быстрее выйдет. Я вам помогу.

Как потом выяснилось, он был прав.

Каюта командора оказалась гораздо больше моей, как и его кровать. Он лежал спиной к нам, поэтому не сразу понял, что я тоже пришла. Верния поставил поднос на столик и спешно вышел, оставив меня наедине с Тангом. Двери закрылись, а я продолжала стоять и смотреть на мощную обнаженную спину Эриаса, пока он не повернулся, теперь уже демонстрируя голую широкую грудь, гладкую и смуглую может от природы, а может от загара. Сглотнув, подняла взгляд выше и уперлась в синие глаза Танга, в которых плясали маленькие довольные искорки. Он приподнял руку и заложил ее за голову, заставив мускулы на своей груди прийти в движение и перекатываться, словно показывая мне их мощь и силу.

Мамочка моя, как же умудриться приручить ТАКОГО мужчину? Прижав сомкнутые кулачки к груди, я все стояла посреди каюты и откровенно пялилась на полуобнаженного мужчину передо мной, накрытого лишь до пояса. Великолепный экземпляр мужественности и мужской стати. И внутреннее содержание как нельзя лучше соответствует внешности.

– Покормишь меня? А то видишь, я немного не в форме. – его тихий завораживающий голос отвлек меня от созерцания его тела и заставил смутиться.

Я кивнула и опустив голову, прошла к столу. Поднос разместила прямо на кровати рядом с командором, но все гадала, куда именно он ранен.

Похоже, он разгадал мои мысли:

– Ногу зацепили, эти с крюками. Сам виноват, не заметил вовремя. Ничего, заживет быстро. Уже завтра смогу встать, – он ухмыльнулся и грустно заметил, – зато отоспаться можно, раз ходить пока нельзя. – Я открыла крышечки пластиковых тарелок и, в принципе, уже можно было оставить его одного, но мне так не хотелось уходить. – Посиди со мной Лель! Если ты не против.

Я осмотрелась, табуреток или стульев не увидела, Лишь большое кресло возле стола, поэтому присела на краешек его кровати. Он принял сидячее положение, стараясь оберегать левую ногу, пока устраивался поудобнее, значит именно она пострадала. Он ел, и я тоже почувствовала голод. Еды на подносе было явно на двоих, и мы оба, улыбаясь глазами, трапезничали, и мне показалось, что еще больше сблизились во время позднего ужина вдвоем, когда между нами поднос с едой и отнюдь не тяготившее молчание. Отправив вилкой мясо в рот, он прожевал его, а потом потянулся ко мне и откусил от моей булочки, которую я держала на весу, пережевывая кусочек. При этом его синие глаза сверкнули озорством, а в уголках глаз проявились морщинки-лучики.