Молли Харпер - Основы флирта с обнаженным оборотнем Страница 24

Алан пожал плечами.

- Ну, звучит более волнительно, чем букет мытника шерстистотычинкового[24].

Я на миг задумалась.

- Точно.

- Насчет коробки «Стоуфферз» я не шутил. В меню на сегодня салат из пакета и замороженная лазанья. Я редко готовлю сам, поэтому прихожу за едой в салун. Ну, это не единственная причина, - подмигнул он. – Еще компания неплохая.

- Да, Абнер, Базз и Леонард очаровательны, - признала я. – И не прибедняйся. Уверена, все, что ты подашь на стол, будет замечательным… за очевидным исключением пирога. Могу я помочь?

- Нетушки, присаживайся, а я накрою на стол.

Я вскарабкалась на барный стул рядом с кухонным столом, наблюдая, как он сервирует стол с «ловкостью» раненого лося. Я бы предложила помочь, но ох уж эти мужчины с их гордостью. Мне оставалось лишь смотреть и пытаться завязать вежливую болтовню. За едой мы поговорили о его работе, огромной семье в Монтане, о том, как он привыкал к жизни на Аляске.

- На самом деле, не так уж отличается от дома, - сказал Алан, попытавшись положить третью порцию лазаньи мне на тарелку. Я уже лопалась от еды, так что отказалась и налила нам по здоровому бокалу красного вина. – Погода такая же. Такая же простая жизнь. Поначалу я очень скучал по семье. Я единственный из семерых детей переехал с ранчо. Все остальные создали семьи и построили дома прямо рядом с родительским – что-то вроде жилого комплекса. Я говорил папе, что если продолжится в том же духе, то о них расскажут в новостях как об одной из тех странных полигамных групп.

Я вином поперхнулась.

- В конце концов, нужно съехать и стать самим собой, понимаешь? – сказал он, задумчиво потягивая вино. – Конечно, я люблю их безумно, но порой… не знаю, порой мне хочется быть единственным ребенком, чтобы меня никто не прерывал, чтобы приемы пищи не заканчивались драматическими сценами и я мог провести праздники без отчаянного желания запустить индюшачью ножку в чью-то голову с воплем «Никого не волнует, что ты думаешь о следующих выборах!»

- Ну, если тебе станет от этого легче, я единственный ребенок, и все это могло мне только сниться. – Мы перешли на большой удобный коричневый диван с вельветовой обивкой. – За исключением индюшачьих ножек. Мои родители вегетарианцы. Если бросаться, то неочищенным рисом.

- Хмм. Не везде хорошо там, где нас нет. Нет, от этого мне не легче. Ты сейчас разбила мои детские мечты.

- Мои детские мечты включали вакцинацию и родителей, которые не считали школьный комитет чем-то вроде тайной конформистской организации. Как по мне, так у тебя было идеальное детство.

- Хиппи, да? – спросил он, внезапно проникшись сочувствием.

- Хиппанутые хиппи.

- Ежегодно появляется подобная парочка с желанием построить хижину в заповеднике и жить плодами земли в стиле Торо[25]. Как правило, кончается тем, что я спасаю их на вершине утеса, поскольку они мало времени потратили на изучение здешней жизни или подготовку к ней. Они не думали ни о необходимых инструментах, ни о правильной одежде, еде, убежище. Они шлялись по округе абы в чем, и кончалось все травмами.

- Ты и обо мне так думаешь? – спросила я.

- Нет! – воскликнул Алан, сжимая мою ладонь. – Здравого смысла у тебя побольше, чем у большинства местных, Мо.

Ясно, Базз не рассказал ему о моей склонности попадать в передряги с волками и серийными грабителями официанток.

Алан придвинулся ближе, и я почувствовала запах мыла «Ирландская весна», вина и теплого домашнего кетчупа.

- Я думаю, ты приспосабливаешься как надо.

Целовался Алан отменно, прямо как Джефф Мозер, которому я подарила невинность. Алан предусмотрел все мелочи. Его губы мягко, а потом настойчивее прижались к моим губам. Обхватив мой подбородок ладонью, он пробежался пальцами по моей челюсти. Притянул меня так близко, чтобы показать, как сильно хочет меня, но не настолько, чтобы я подумала, что он давит.

Я могла целоваться с Аланом хоть всю ночь. Несомненно, это более приятный способ провести вечер, чем мои собственные планы на день рождения с рафаэлками и фильмом «Шестнадцать свечей»[26]. Но когда руки Алана потянулись к пуговицам у меня на блузке, я остановила его и прижалась лбом к его лбу. Я пока еще не готова. Алан милый парень, но не было гарантий, что секс с ним не обернется огромной ошибкой. А следующие полгода придется напрягаться каждый раз, когда он зайдет в салун. Мне нравился Алан. Я хотела проводить с ним больше времени, а целоваться еще больше, но не могла не чувствовать, что все получается как-то слишком легко.

«Черт тебя дери, Эви».

Я проведу остаток вечера под холодным душем, решая, какое наказание для нее хуже – дать в бубен или лишить шахматок на всю неделю.

Я застонала и спрятала лицо в изгибе шеи Алана.

- Прости. Думаю, мне следует уйти.

- Слишком скоро? – спросил он, поморщившись.

- Я не говорю никогда, просто не сегодня, - сказала я. – Не хочу торопиться.

- Я тоже, - заверил меня Алан, целуя в щеку. – Пусть все идет своим чередом.

- Может, повторим вечер? – я пожала плечами. – Готовить буду я.

- Так и знал. Ужин был ниже твоих кулинарных стандартов. – Он помотал головой от притворного стыда.

- Эй. – Я снова поцеловала его. – Ты старался изо всех сил.

- Склоняюсь перед мастером, - сказал он, поднимая меня на ноги.

- Не забывай это.

- Жаль, что я так долго не приглашал тебя на свидание, - сказал он, накидывая мне на плечи пальто. Подворачивая длинными пальцами мне воротник под подбородком, он на несколько секунд задержал руки, грея мне кожу и заставив улыбнуться. – Ты кажешься такой, ну, осторожной. Ты получила слишком много внимания сразу, как появилась в городе. Не хотел пугать тебя.

- Я ценю это. И ты не пугаешь меня. На самом деле, непугание – одно из твоих лучших качеств.

Учитывая, что его сильнейшим конкурентом на данный момент был оборотень, я не солгала.

Алан прыснул от смеха:

- Ну, должно же что-то быть в противовес плохой готовке.

Алан проводил меня до грузовика, подарил прощальный поцелуй, от которого подкосились колени, и попросил позвонить как доеду. Самый милый Парень Из всех.

Я въехала на свою подъездную дорожку, радуясь, что не забыла включить фонари над крыльцом. Ночь была ясной и яркой, но мне грела душу способность разглядеть что или кого угодно, кто мог затаиться у моего порога. Мыча дурацкую песенку кантри, я вылезла из Люсилль и задержалась, выискивая из груды металла на брелоке ключ от дома.

- Откуда у меня столько ключей? – удивилась я вслух.

Я перестала копошиться и ощутила знакомый эффект присутствия с восточной стороны небольшого участка, окружавшего домик. Обернувшись, я увидела, что там стоит черный волк и взирает прямо на меня жгучими глазами бирюзового цвета, пугающими в отраженном свете растущей луны. Я инстинктивно шагнула к двери, но выронила ключи. Присев за ними на корточки, я не отрывала от гостя глаз, чтобы не пропустить, двинется ли он на меня, ставшей более уязвимой мишенью. Он лишь сидел, насмешливо наклонив голову набок, словно говоря: «Давай, поспеши, ты последний пункт моего дозора, после чего я могу дальше гонять кроликов остаток ночи».