Кейт Ринка - Страсть Маргариты Страница 24

  Ян молчал не долго, но продолжая держать меня возле себя, тихо сказал:

  - Неожиданное откровение, Маргарита. Я с первой встречи понял, что ты ненормальная, - ухмыльнулся он, - а теперь понимаю, насколько мне это в тебе нравится. Ты полна сюрпризов, и это всегда привлекает в женщине, причем не зависимо от того, кем именно она является. А если еще учесть, что она невыносимо сексуальна... тут даже я сдался. Только, я уже давно не способен на любовь...

  - О, от тебя я этого и не требую. Может - нежность? Или что-нибудь... чувственное? В чем можно раствориться и обо всем забыть... - перешла я уже на шепот, под конец слегка закусывая губу - не сильно ли я разошлась в откровениях? И есть ли во всем этом смысл? Зачем так отчаянно стремиться к тому, что может послужить лишь заменой... приятной... необходимой...

  Ян ответил, но не словами, а нежным поцелуем, так, что я прижалась к нему с желанием просить еще. Этот поцелуй горел на губах, зажигая искры внутри тела, постепенно разжигая страсть. Но резко прервав его, Ян развернул меня, прижав к себе спиной и подсовывая мне под нос запястье со сжатой в кулак ладонью.

  - Кровь, нежность и страсть - это все, что я могу сейчас предложить, - сказал он, только я уже почти ничего не слышала, давясь слюной, и даже на второй план отошли все ощущения, когда рука Яна с моего живота опустилась вниз, накрывая промежность.

  И когда мои зубы вошли в его плоть, пальцы Яна скользнули в меня, а горячее дыхание пробежало по затылку. И я растворилась в этом мужчине, начиная обо всем забывать. Кровь Яна побежала по горлу, рождая в сознании приятные картинки прошедшей ночи, проведенной со мной, и теперь я смотрела на все со стороны Яна, отчасти чувствуя его ощущения, его необузданное желание, его дикое удовольствие, все сильнее возбуждаясь и возбуждая, жадно глотая, все острее чувствуя каждое медленное движение пальцев Яна, как и чувствуя его самого... и неожиданно ощущая резкую боль, которая сдавила грудь, заставляя оторваться от руки Яна. Он подхватил меня, не давая упасть лицом в матрас. И упираясь ладонью в кровать, я повернула голову к двери, слыша короткий писк, и заранее зная, кем именно является мой новый и самый нежеланный сейчас гость.

  Слезы

  Ян отпустил меня и выпрямился. Я схватила первую попавшуюся вещь и прикрыла нагое тело, как смогла. Дверь не спеша открылась, и в комнату вошел Серафим, совсем не глядя в нашу сторону, а смотря куда-то себе под ноги. Но его удушающая сила прокатилась по комнате, перехватывая дыхание.

  Блин! Неужели так необходимо было приходить? Я чувствовала себя неловко, и я злилась, причем на всех.

  Серафим не спеша прошел вглубь комнаты и повернулся к нам. Он поднял голову к Яну, который неотрывно и напряженно следил за ним, сжав кулаки. И заметив, как эти двое друг на друга посмотрели, я начала волноваться. Нет, ну только разборок мне еще не хватало!

  - Ты забываешь свое место, Ян? - спокойно сказал Серафим, но это спокойствие, как всегда, было ложным и сильно контрастировало с глазами, где искрилась и переливалась темно-серая мгла.

  - А какое мое место, Серафим? Я уже не твоя придворная, беспризорная шавка, чтобы ты тыкал меня носом на мое место.

  - Кажется... мы уже говорили об этом.

  Ян ухмыльнулся:

  - Верно, говорили.

  - И я предупредил, что если твоя власть слишком развяжет тебе руки, я сделаю все, чтобы это исправить.

  Ян подошел ближе к Серафиму, встав ко мне спиной:

  - Я помню, но сейчас дело не во власти, не так ли? Дело в ней... - сложив на груди руки, сказал он неопределенно о ком, но тут же уточнил с ноткой издевки в голосе: - в Маргарите, так? Ведь в остальном я выполняю все условия нашего договора.

  - Пожалуй, повторю еще раз - ты забываешь свое место, и, похоже, специально напрашиваешься на разногласия между нами. Я дал тебе то, что ты хотел, так оставь в покое то, что хочу я.

  От того, что я слышала, во мне начинало постепенно подниматься возмущение. Я тут никому не мешала?

  - Если бы она была против, я бы оставил, - тихо усмехнулся Ян.

  - Тебя ведь никогда не интересовали наши женщины...

  - А меня и не интересуют ваши женщины, - перебил Ян. - Меня интересует Марго. И она лишь твоя "дочь", не больше. И что же я тогда делаю не по договору или неправильно?

  - Роль идиота, Ян, тебе не к лицу.

  После этой фразы повисло молчание... напряженное, томительное, выжидающее. И я первой его не выдержала, подрываясь в кровати на ноги и начиная орать, тыча пальцем на дверь:

  - Убирайтесь отсюда! Оба! - Но на меня, казалось, никто даже внимания не обратил. Эти двое продолжали сверлить друг друга глазами. Два здоровых, взрослых мужика, пытались поделить то, что никому из них не принадлежало. Да и какое они имеют право вот так стоять и обсуждать, будто меня тут нет? Будто я какая-то вещь! - Меня кто-то не расслышал? Мне наплевать, что там каждый себе думает и чего хочет. Вы оба не имеете на меня никакого права.

  Наконец, все соизволили обратить внимание на говорящий предмет своего спора. Ян повернул ко мне голову и, прищурив глаза, сказал:

  - Да неужели? А я думал, что между нами был не просто хороший секс.

  Я подавилась возмущением, но ответить мне не дал Серафим, привлекая к себе внимание. Ян этого не видел, зато видела я, как Серафим закрыл глаза, пряча единственный "индикатор" своих эмоций, и одна его рука медленно сжалась в тугой кулак. А когда темно-серые глаза открылись, мне стало страшно, потому что от туда показался такой гнев, что грудь снова сжало тисками и подкосились ноги. И не у меня одной - Ян тоже упал на колени перед Серафимом, прижав ладонь к грудной клетке, из которой донеслось тихое, злобное рычание.

  - Я устал от вас, - произнес Серафим.

  От боли я смяла руками одеяло, цепляясь за ткань, опускаясь лбом на кровать... Казалось, что эта боль проникла в каждый нерв, и так заложило уши, что свой сдавленный стон я услышала словно издалека.

  - Можете продолжить выяснение своих отношений, можете продолжить спать друг с другом. Как вам будет угодно, - услышала я Серафима. - Только что касается тебя Ян - ты задал новый уровень нашего сотрудничества, где я уже не буду уступчив так, как прежде. А что касается тебя Марго... - После этих слов боль немного отступила, и я смогла поднять глаза на Серафима, который уже стоял передо мной возле кровати. Он протянул руку к моему лицу, но не коснулся, а только прочертил пальцами контуры по сухому воздуху, провожая их холодным, колючим взглядом. - Прости, но я буду строг, потому что моему терпению есть приделы, у моей гордости есть границы дозволенного, а мои чувства слишком живые, чтобы их можно было безнаказанно топтать.