Лилит Сэйнткроу - Предательства Страница 24

Я сглотнула странный печальный звук. Открыла рот.

— Ч-ч-то-н-нибудь. — И, помедлив: — Ч-черт побери.

Он фыркнул и рассмеялся своим обычным коротким, горьким и саркастичным смехом. Я была так рада, что все еще жива, и меня не смущало, что я полуобнаженная сижу в ванне с мальчиком. Но ведь это Грейвс. И он обнимал меня одной рукой. Я положила ему голову на плечо и забыла обо всем, кроме обжигающе горячих иголок, впивающихся мне в тело.

Мы давно не сидели так близко. В последний раз это было, когда мы втискивались в вертолет на Среднем Западе, в жестокий снежный буран. Я тогда тоже плакала.

Теперь я вспомнила сразу все. Как Грейвсу пришлось драться в первый же вечер в Школе. Хорошо, что я много узнала от Дибса. Не понимаю, как мне это сразу не пришло на ум. Но голова была такая тяжелая, а плечо у Грейвса такое удобное, хотя и немного костлявое.

— Поговори со мной, — не отставал он. — Не молчи. Кстати, у меня вопрос.

— Мм… — утвердительно промычала я. Это все, на что я была способна.

Кстати, у меня тоже. Почему Пепел не убил меня? И как, скажите на милость, я могу обо всем рассказать, когда сама ничего не понимаю?

— «Дрю» — это сокращение от какого имени?

Боже. Теперь была моя очередь фыркать.

— Н-не спрашивай.

— Поздно. Я давно об этом думаю.

Дрожь стала стихать. Но двигать челюстью было больно.

— П-потом скажу.

— Эге. Так что же все-таки случилось? — спросил он мягко и осторожно, словно приподнимая повязку на ране.

— Я… — Жидкость булькала. Дверь негромко скрипнула, как будто к ней прислонились снаружи. Эхо запрыгало по залу. Я вздрогнула и словно очнулась. — Ой. Ты тоже залез в ванну?

— Ага, — совсем не удивился он. — Я подумал, вдруг ты упадешь. Утонешь еще. Если ты…

Я не подняла головы. И даже чуть сжала Грейвса рукой.

— Не надо. Не уходи. — Зубы болели. И даже волосы. — Там была… Я видела… в смысле… это бабушкина сова.

Внутри на мгновение взвилась паника — я никому не хотела рассказывать. И теперь сложно было преодолеть привычку держать все в тайне. Но ведь это Грейвс.

— Сова, — просто кивнул он. — Ясно.

— Она увела меня из Школы, я бежала за ней. По-моему, она хотела спасти меня от вампиров. В конце концов, я упала в какие-то кусты и увидела…

Все остальное я вывалила единым духом, без конца перескакивая с одного на другое, но он все время кивал. И это мне в нем нравилось. Он такой умница. Его не надо было вести за ручку и объяснять все детали. Он сам догадается.

— Ты уверена, что это он?

Грейвс сидел с полуприкрытыми глазами. Не-вода в ванне начала успокаиваться, булькая и шипя. Она обжигала мне израненные руки и заползала на плечи восковыми каплями, пронизывая теплом насквозь. Мне вдруг захотелось помыть голову. Она страшно чесалась. Сердце, наконец, перестало прыгать и забилось ровно, как ему и положено.

— Думаю, да. Сколько мы видели белоголовых волков?

— Угу, — снова кивнул Грейвс. Намокшие от пара волосы упали ему на глаза. Он резко дернул головой.

Я вздохнула. Больше я терпеть не могла и прошептала:

— Я виделась с Кристофом. Днем.

На самом деле уже прошло три или четыре дня, но об этом я решила не говорить.

Грейвс напрягся. Прошло секунд тридцать, а он все смотрел на зеркальную стену сквозь пелену пара.

— Боже мой, Дрю.

Как будто я виновата!

— Я хотела тебе рассказать, но никак не могла застать тебя одного.

— И поэтому затащила меня сюда? — Но он шутил. Он неловко шевельнулся, как будто у него затекла рука, но не убрал ее с моего плеча. Пальцы уже не обжигали кожу. — Где ты с ним встречалась?

— Он забрался ко мне в окно. Только не говори никому.

Грейвс закатил глаза. Я не видела, но почувствовала. У этого движения есть свой беззвучный звук.

— Хм. А зачем через окно?

Если бы я знала.

— Он принес мне кое-какие вещи, как у моей мамы. Ну и рассказал кое-что.

— А откуда, черт возьми, у него вещи твоей мамы?

Доверься Грейвсу, и он доберется до самого дна.

— Не моей мамы, а как у моей мамы. К тому же, он ее знал.

До сих пор я об этом почему-то не думала. Он говорил так, словно знал ее. А теперь я вспомнила: он специально подчеркнул, что деревянные мечи не ее. Я открыла рот, чтобы продолжить. Но тут Грейвс задал вопрос на миллион.

— Кстати, а сколько ему лет? И вообще, кто он такой?

— Не знаю. — Я немного сползла со скамьи в объятия не-воды, и снова целый шматок грязи вымыло из волос и унесло в бурлящую глубину. Господи. В чем же я так извалялась? — Меня больше беспокоит, почему Пепел не убил меня. У него была возможность. По он убил остальных вампиров и…

— Ты видела?

— Видела, как расправился с одним. Значит, и с двумя другими. — Меня затрясло. — Господи. — Я могла погибнуть. Из той аудитории другого выхода нет, и три кровососа… — Грейвс, он стоял со мной нос к носу. Нос к носу! — Мозг словно зациклился на этом воспоминании, проигрывая его снова и снова, в отчаянии вскидывая руки, как маленький человечек, и теряя обороты, как двигатель авто. — А туман…

Но я не хотела вспоминать про туман. Слава богу, он до меня не добрался. А если бы добрался… Точно не знаю, что произошло бы, но что-то ужасное. Уж это я знала наверняка, до мозга моих дрожащих и ноющих от боли костей. А с таким чутьем не поспоришь.

Грейвс, как всегда, смотрел в корень.

— Чтобы вервольф в одиночку такое совершил? А потом что? Просто убежал?

— Ну, услышал, что вы уже близко. — Дрожь усиливалась. Это бунтовало тело. Мне хотелось чизбургера, спать и еще много даже не знаю чего. Больше всего хотелось закрыть глаза и отогнать от себя все это безумие.

Моя голова все еще лежала у него на плече. И он все еще обнимал меня. Он был полностью одет, но даже не вспомнил про это. Между нами повисла тишина, клубился пар, булькала не-вода. Она тихо зашипела, когда я сползла еще ниже, и из волос вымыло еще немного грязи.

— Я не знаю, что делать, — прошептала я. И испугалась. Испугалась больше, чем думала. Я привыкла, что папа всегда знает, чего не знаю я, и всегда скажет, что делать. То есть папа никогда не даст мне пойти ко дну. Он не из тех родителей, которые будут сидеть и смотреть, как их ребенок барахтается сам. Видала и такое. Мне всегда казалось, что эти родители хотят, чтобы у их ребенка ничего не вышло. Может, им от этого легче?

Грейвс вздохнул.

— Ладно. — Он поднял плечи, и мне в щеку впилась его ключица. — Надо тебя отмыть. А Дилан, видно, будет рвать и метать.

— Кстати, а почему его там не было? — спросила я и тут же пожалела. — Ведь всегда кто-нибудь забирал меня из класса, когда гудела сирена. А в этот раз никого.