Комплекс андрогина (СИ) - Бунькова Екатерина Страница 24

Бета еще немного о чем-то вымученно поболтал со мной, а потом отошел. Ну вот, я потихоньку набираюсь опыта в искусстве отшивания ухажеров.

Прозвенел звонок. Отовсюду стали выходить люди. Я попытался прикинуться частью колонны. Без особого успеха.

— Привет, Элис! — услышал я и скривился. Исподлобья уставился на альфу — очередного претендента на мою руку и задницу. — Я слышал, ты теперь совершеннолетний. Пойдешь со мной в клуб сегодня вечером?

— С какого перепугу? — спросил я этого интеллектуала.

— Ну как же? — удивился он. — Ты ведь тау.

— Да хоть индюк. С чего я должен идти с тобой куда-то?

— А ты что, не хочешь? — этот придурок искренне удивился. Альфы в принципе туповаты, но этот превзошел всех в искусстве торможения. И вот как такому объяснить, что я тау, а не женщина, и что я не горю желанием становиться гомосексуалистом? Даже будь я женщиной, не пошел бы вот так с бухты-барахты с кем-то на свидание. Тем более, с таким идиотом.

— Я уже занят, — решил я воспользоваться отмазкой, так быстро сработавшей на бете.

— Так я подожду, когда занятия кончатся, — радостно предложил мой туповатый собеседник. Его что, сигмы в детстве головой об пол приложили? Или в инкубаторе термометр испортился, и ему мозги поджарили?

— Я вообще занят: у меня уже есть человек, с которым я делю постель, — пояснил я более доходчиво.

— А-а, — протянул альфа с расстроенным видом. — Этот тот дельта, который тебя в столовке за задницу лапал?

— Нет, мля, тау! — начал выходить из себя я.

— Тау? — переспросил этот продукт дефектного инкубатора. — Кру-уто-о! А можно посмотреть? Не, можно я третьим буду? Всегда мечтал сразу с двумя тау попробовать.

Боже. Уберите от меня ЭТО. Кто вообще таких в академию пускает? Пусть сразу на работу отправляют. Пытаться развить их крошечный мозг — пустая трата времени.

— Иди отсюда, придурок, — услышал я голос незаметно подошедшего Яна. Альфа обиделся, но, взглянув на мое раздраженное лицо, отошел.

Ян кивнул на место рядом со мной и спросил:

— Можно?

— Конечно, — тут же отозвался я, забирая с его места валяющуюся там сумку. Ян сел, повернулся ко мне и напрямую спросил:

— Так ты встречаешься с Алем или нет?

— Нет, — честно ответил я. — Но он живет в моей каюте и будет там жить еще некоторое время. Аль… довольно необычный. И иногда делает странные вещи, так что тебе просто нужно к этому привыкнуть. Обещаю, через некоторое время все встанет на свои места. Если ты, конечно, мне поверишь и не будешь делать поспешных выводов.

— Хорошо, — без особого энтузиазма сказал Ян. — Но обещай мне, пожалуйста, что ты непременно расскажешь, если вдруг надумаешь найти себе парня.

— Разумеется, — я облегченно вздохнул. — Если однажды я паду настолько низко, ты будешь первым, кто об этом узнает.

Ян слабо улыбнулся. У меня промелькнула запоздалая мысль, что такое выражение не стоило применять, если пытаешься сохранить в друзьях человека, который тоже не прочь тебе вставить. Блин, как же все иногда бывает сложно.

Мы помолчали. Мимо нас проходили толпы учащихся. Я привычно игнорировал их взгляды, продолжая размышлять о том, что происходит вокруг меня. Почему я все никак не могу вписаться в систему? Почему все вокруг считают ситуацию нормальной, а я — нет? Может, я просто не понимаю людей? Взять, к примеру, того же Яна. Он мой друг с самого детства, и очень хорошо меня знает. Из-за этого он так умело скрывал свои чувства, что я о них даже не догадывался. Интересно, он вообще гомо или просто на меня так реагирует?

— Слушай, Ян, — тихо начал я, чуть придвинувшись к нему, чтобы нас никто не слышал. — Ты как-то признался, что иногда… кхм… мечтаешь обо мне. Вот чисто гипотетически: если б мы с тобой начали встречаться, ты бы согласился… кхм… быть в пассивной позиции? Еще раз оговорюсь: это чисто в теории. Я пытаюсь разобраться в окружающих меня людях.

— Я… — он замялся, покраснел и огляделся, прежде чем ответить. — Да, согласился бы. Мне, честно говоря, все равно, как, главное, чтобы с тобой. Так что, если вдруг захочешь, я даже могу…

— Ян, я же сказал, это только в теории, — перебил его я, прогоняя автоматически возникшую в голове картинку. Ну на фиг такие предложения! А друг-то мой, выходит, действительно гей. Ну и зачем, скажите на милость, мне понадобилось это знать? Лучше б не спрашивал. Теперь такое чувство, что рядом со мной сидит кто-то на редкость грязный и что я могу об него запачкаться.

— Ладно, пойдем на математику, — я встал и встряхнул головой, прогоняя из нее всю эту дрянь. Надо срочно загрузить мозги, чтобы не думать об этом.

Мы сходили на математику, потом на две химии, литературу и русский. В столовую я не пошел, и постепенно нарастающее чувство голода постоянно напоминало мне, что где-то там, в моей каюте, сидит Алеста и давится дешевым печеньем. Конечно, там еще остались подаренные мне на день рождения сладости, но разве это еда? Так что когда учебный день близился к завершению, я был как на иголках, и после звонка летел к себе так быстро, как это было возможно.

— Привет, — запыхавшись, выдал я, ворвавшись, наконец, в каюту. — Ну, как ты тут?

Алеста повернулась ко мне от экрана компьютера. Она была босиком, в закатанных до колена джинсах. Еще на ней была одна из моих рубашек, а изо рта торчала печенька. Зрелище было то еще.

— Да ничего так, — ответила она, вытащив печеньку. — Пыталась найти информацию о судьбе моей станции.

— И как? — спросил я, собираясь сделать шаг.

— Стой! — заорала вдруг она. Я так и замер с поднятой ногой. — Обувь сними.

— Зачем? — удивился я.

— Как зачем? Я второй день пол мою, а ты по нему в грязной обуви ходишь, — возмутилась она.

Я послушно стянул кеды и ступил на действительно чистый пластик. С раннего детства не ходил по полу босиком. Непривычное ощущение. Я оглянулся: всюду было на порядок чище.

— Ты что, еще и уборку сделала?

— Еще вчера. А ты только заметил? — усмехнулась она. — Тебе даже идеально белые внутренности кружек в глаза не бросились?

— Извини. Спасибо, — смутился я, входя, наконец, в каюту. — Так что там со станцией и беркером?

— Да ничего, — помрачнела Алеста. — Информация есть, но доступа нет. Ты, случайно, не знаешь пароль на материалы… где же это… а вот: материалы седьмого уровня доступа?

— Седьмой уровень? У меня ни к какому уровню пока доступа нет. Но это не настолько секретная информация, чтобы ее нельзя было достать. Категория какая?

— Написано «Админ.». Это сокращение от сисадмина?

— Нет, просто от «Административный». Нам нужен кто-нибудь, ответственный за крупный объект вроде ангара, оранжереи, жилого комплекса и так далее.

— Типа вашего коменданта?

— Точно, комендант! — вспомнил я и тут же слегка помрачнел: похоже, мне и правда придется помочь ему с его пари. Это самый простой способ добыть информацию. — Ладно, я попробую с этим разобраться. А сейчас, может, сходим куда-нибудь?

— Куда? — тут же оживилась Алеста.

— Ну, у меня не так уж много денег, но мы вполне можем поесть в одном тихом местечке. Называется «Крот». Он как раз через полчаса открывается. Это что-то типа бара, только он не очень популярный. Честно говоря, довольно стремное заведение, но душевное. Не знаю, как ты к таким местам относишься… В общем, там всякие странные люди собираются: художники, музыканты, любители пофилософствовать, просто всякие маргиналы. Но ты не бойся, к тебе никто не привяжется. Я потому и хожу туда иногда, что там меня никто не трогает.

— Да я и не боюсь, — улыбнулась Алеста. — Если б ты моих друзей видел, слово «маргинал» пополнилось бы для тебя дополнительными зрительными образами.

Действительно, о чем это я: как можно напугать «Кротом» девушку, которая выражается подобным образом. Да она отлично туда впишется!

Через полчаса мы были на месте: на здоровенной свалке пластика в шестом отсеке, в которой и скрывался бар. Заведение называлось «Крот», потому что к нему вел прочный «рукав», напоминающий нору и защищающий гостей от случайного падения мусора на голову. К счастью, Алесту вид заведения нисколько не смутил, и она смело вошла внутрь.