Чуть выше неба - Катерина Снежинская Страница 24

Запах болезни вдарил по носу, как кулаком. Сколько ни прибирай комнату, ни меняй бельё и ни мой тело, а если оно наполовину мёртвое, то вонять будет всё равно. И пожалуй, запахи сухих трав не смягчали, а только усиливали амбре: щелочного мыла, которым простыни стирали, мазей от пролежней, мочи и беспомощности.

— Добрый вечер, — Лан растянула щёки в приветливой улыбке. Мышцы на лице, от которых сегодня требовали слишком много, упорно сопротивлялись. — Как ты сегодня?

— Просто великолепно! — огрызнулся Сарс, — Твоими стараниями. Когда ты меня добьёшь, наконец, а? Уж убила бы, да и дело с концом. А то только пытаешь!

— Представляешь, Зовущие Бурю у нас заказали смолу для кораблей. Думаю, ещё до конца лета бочек двести точно продадим, а то и больше!

Лан наклонилась над кроватью, чтобы поцеловать мужа в лоб. Но элв раздражённо дёрнул головой отодвигаясь. И пихнул аэру левой рукой — она слушалась хозяина лучше, чем правая.

— Дай мне нож, в конце концов, если сама доделывать не хочешь!

— И ячмень мы всё-таки посеяли. Знаешь, на том участке, за каменной балкой. И он даже взошёл. И эль в этом году свой сварим, — девушка подошла к окну, опёрлась о подоконник, подставив лицо вечернему тёплому ветру. — И урожай яблок обещает стать хорошим. Так что сидр будет. Ты же ведь любишь сидр с корицей?

— Ты меня не слышишь?!

— Слышу, Сарс, — помолчав, отозвалась Лан.

Естественно, со слухом у неё было всё в порядке. Только что это меняло? Действительно, что ли, кинжал ему вручить? Так ничего, кроме новой истерики, из этого не выйдет. Одна из служанок, замученная капризами, уже «забывала» нож рядом с кроватью. Супруг махал клинком долго и даже по руке себя полоснул. Но зарезаться так и не зарезался.

Увольняя девушку, аэра Кайран думала только об одном: «Жаль, что не вышло…». От таких мыслей становилось ещё мерзее и гаже. Калек жалеть нужно, а не смерти им желать.

— Почему ты опять в брюках?! Я же запретил их носить!

— Извини, больше не буду их надевать, — привычно отозвалась Лан, перекидывая косу через плечо.

— Это правда, что ты к своему любовнику собралась?

— Я еду к главе Шепчущихся с Огнём, чтобы решить вопрос о предводительстве в нашем роду.

Девушка отвернулась от окна, но на мужа она не смотрела. Видеть пожелтевшее, располневшее, отёкшее лицо со складчатыми мешками под глазами не хотелось.

— Ты и с ним спишь?! Стерва! Подстилка! Меня убила и теперь спишь со всеми, тварь!

Сарс заколотил кулаками по постели — почти беззвучно. Замотал головой, дико скалясь. Элва прыгнула на кровать, навалилась на каменное неподвижное тело. Обхватила виски аэра ладонями, пытаясь заставить смотреть в глаза.

— Тихо, тихо, Сарс, я тут. Всё хорошо, — девушка шептала, удерживая бьющегося мужа, гладила его намокшие скулы кончиками пальцев.

И он успокаивался, уже не рычал, а тихо всхлипывал. Пока не закрыл глаза, обмякнув плечами. Лан ткнулась лбом в подушку рядом с ним, прижимаясь щекой к щеке.

В груди, привычно давя на сердце, пульсировала ледяная глыба вины.

* * *

Гхар’ар’Тир — Горное гнездо — действительно впечатлял. Издалека он совсем не походил на замок, а выглядел как верхушка огромной скалы. Такой же странно-красноватый, как и камень, служивший основанием, он будто вытягивался вверх, стараясь достать до туч. Хотя они сами частенько цепляли длинные шпили башен.

Дорога к воротам постоянно забирала вверх. И довольно круто, тёрлась о самый край обрыва, под которым кипело и бесилось море. И нигде тропка не расширялась больше, чем на два шага. Потому и не случалось ещё, чтобы оплот Шепчущихся с Огнём взяли враги.

Правда, и гостям до замка добраться было непросто. Морды лошадям пришлось замотать плащами, ведя их в поводу. Иначе животные отказывались идти вперёд, в панике косясь на пропасть. Впрочем, ехать верхом здесь рискнул бы только самоубийца. Камни скользкие, как лёд. Да и ветрище такой, что, того и гляди, вниз сдует. И чем выше элвы забирались, тем крепче становились порывы.

— Как тут вообще жить можно? — басовитое завывание ветра почти заглушило крик Редгейва.

Лан на явно риторический вопрос отвечать не посчитала нужным. Её внимания хватало только на то, чтобы не поскользнуться. Ну, или, по крайней мере, не упасть поскользнувшись. Да и плечи ломило. Тащить за собой лошадь — не самое лёгкое занятие. Но перепоручить эту честь охранникам у девушки совести не хватало. У каждого свой конь имелся.

— В Гхар’ар’Тир могут жить только по-настоящему сильные мужчины.

От неожиданности — или от звука этого голоса? — аэра вздрогнула, нервно сглотнув. Но всё-таки подняла голову.

Оказывается, сумасшедшие среди элвов водились. По крайней мере, в клане Шепчущих с Огнём они точно имелись. Младший Натери гордо восседал на жеребце, больше смахивающем на быка. Райл явно красовался, придерживая поводья только одной рукой, вторую уперев в бедро. Впрочем, красивых поз ему принимать и не нужно было. И без того выглядел аэр впечатляюще.

За три года, что Лан его не видела, наследник клана заматерел, переродился из парня в мужчину. Раздался в плечах, даже, кажется, подрос. Лицо его огрубело, стало резче. И от этого выглядело только ещё привлекательнее. Да и вообще, с пламенеющими волосами и алой накидкой, которые рвал ветер, он походил на воплощении духа стихии.

— Я рад приветствовать аэру Кайран на землях клана Шепчущихся с Огнём, — голос его и без того не нежный, стал ниже. — И зову в свой дом. Там вы найдёте тепло и свежий хлеб. Кстати, я думаю, на моей лошади будет удобнее.

Райл улыбнулся. Вот усмешка у него осталась прежней.

— Благодарю аэра Натери за предложение и охотно принимаю гостеприимство, — отозвалась Лан, стараясь встать прямее. И досадуя, что не успела к встрече подготовиться. Хотя, конечно, в платье по скалам особо не полазаешь. Да и от причёски на таком ветру моментально останутся одни воспоминания. — Но на лошадь я к вам не полезу. Уж лучше ногами.

— Боишься?

— Боюсь, — не стала спорить с очевидным элва.

— Ну, тогда и мне не пристало ехать верхом, — рыжий лихо перекинул ногу через холку коня, спрыгивая на землю. — Пройдусь, пожалуй, рядышком.

Райл отобрал у не слишком упирающийся аэры повод кобылы, передав его одному из спешившихся сопровождающих, и галантно предложил девушке руку. Отказываться от помощи Лан не стала. На таких скользких камнях светская любезность превращалась в необходимость.

— Я рад тебя видеть, — когда молчание стало уж совсем