Слеза - Лорен Кейт Страница 24

Моя драгоценная, Эврика,

Улыбайся!

Если ты читаешь это, я полагаю, возможно это дается тебе с трудом. Но я надеюсь ты дочитаешь — если не сегодня, то скоро. У тебя красивая улыбка, легкая и сияющая.

Когда я пишу это письмо, ты спишь рядом со мной на моей старой кровати у Сахарка — ой, у Бо — дома. Сегодня мы приехали в Сайпреморт Пойнт, и ты плавала, как тюлень в своем купальнике в горошек. Солнце ярко светило, и мы получили одинаковые линии от загара на наших плечах этим вечером, кушая сваренные морепродукты внизу на пирсе. Я позволила тебе съесть дополнительный початок кукурузы, как и всегда.

Ты выглядишь такой умиротворенной и такой юной, когда спишь. Мне трудно поверить, что тебе лишь семнадцать.

Ты растешь. Я обещаю не стараться остановить тебя.

Я не знаю, когда ты это прочитаешь. Многие из нас не удостоены знать, каким образом нас настигнет смерть. Однако, если ты получишь это письмо раньше, а не позже, пожалуйста, не позволяй моей смерти определять течение твоей жизни.

Я старалась вырастить тебя, так что мне не придется много объяснять в этом письме. У меня такое чувство, будто бы мы знаем друг друга лучше, чем кто-либо. Конечно, все равно какие-то вещи ты должна узнать сама. Мудрость держит свечу опыта, но ты должна взять свечу и идти одна.

Не плачь. Неси то, чтобы любишь во мне с собой; оставь боль позади.

Сохрани громовой камень. Он загадочный, но мощный.

Носи мой медальон, когда захочешь, чтоб я была рядом; возможно, тебе это поможет.

И наслаждайся книгой. Я знаю, тебе понравится.

С глубокой любовью и восхищением,

Мама

Глава 9

Мальчик из ниоткуда

Эврика крепко сжала письмо. Она оттесняла возможность почувствовать то, что слова матери почти заставили почувствовать ее.

Внизу страницы подпись Дианы была размазана. На концах ее курсивного «Мама» виднелось очертание трех крошечных выпуклых круга. Она провела пальцем по ним, как будто это был язык, и чтобы его понять нужно коснуться.

Она не могла объяснить откуда она знала: это были слезы Дианы.

Но мама не плакала. Если плакала, то Эврика никогда не видела. Что еще она не знала о Диане?

Она очень отчетливо могла вспомнить их самую последнюю поездку в Сайпреморт Пойнт: начало мая, плоскодонные лодки, толкающиеся об их пристань, низко пылающее солнце. Неужели Эврика действительно спала настолько крепко, что не слышала, как плачет ее мать? Почему вообще Диана плакала? Зачем она написала это письмо? Она знала, что умрет?

Конечно же, нет. В письме так и сказано.

Эврика хотела кричать. Но желание пропало, как испуганное лицо во время прогулки по дому с привидениями на окружной ярмарке.

— Эврика. — Отец встал перед ней. Они находились на парковке, за пределами офиса Фонтенота. Небо над ними было бледно-голубым, с бледными белыми облаками. Воздух был до такой степени влажным, что футболка казалось мокрой.

Эврика оставалась сконцентрированной на письме так долго, как могла, не отрываясь от него, пока она следовала за отцом из конференц-зала, в лифт, через вестибюль, к машине.

— Что? — Она стиснула письмо, боясь, что кто-то может его отнять.

— Миссис Леблан присмотрит за детьми еще полчаса. — Он взглянул на часы. — Мы сможет поесть замороженные бананы. Мы давно их не ели.

Эврика с удивлением осознала, что хочет замороженные бананы из «Снежинок Джо» в двух шагах от их церкви, Святого Джона. Это была их традиция до того, как появились Рода и близнецы, и авария, и встречи с юристами по поводу озадачивающего наследства ее матери.

Замороженные бананы означали две ложки, кабинка с окном в углу. Это означало Эврику на краю своего сидения, смеющуюся над одними и теми же историями, которые отец рассказывал сто раз про то, как он рос в Нью-Иберии, про то, как он был единственным мальчиком, кто вступил в кулинарный поединок по приготовлению орехового пирога, или как он впервые пригласил Диану на ужин, он очень нервничал, что его фламбе подожгло кухню. На мгновение, Эврика позволила своим мыслям переместиться в ту кабинку в «Снежинках Джо». Она видела себя, как зачерпывала ложкой холодное банановое мороженое в рот — маленькой девочкой, которая все еще думала, что ее отец герой.

Но Эврика больше не знала, как разговаривать с ним. Зачем говорить ему, насколько искалеченной она себя чувствовала? Если отец скажет Роде только одно неверное слово, Эврика вернется обратно под надзор для самоубийц, где не позволено даже закрывать дверь комнаты. Кроме того, у него и так было много проблем.

— Я не могу, — сказала она. — Я поеду в другой машине.

Отец оглянул почти пустую парковку, как будто она пошутила.

Она не шутила. В четыре ее собиралась забрать Кэт, чтобы позаниматься. Чтение завещания закончилось раньше, и теперь отец возможно собирался неловко ждать вместе с ней Кэт.

В то время как Эврика искала глазами Кэт, сканируя парковку, она наткнулась на белую машину. Она была припаркована лицом к зданию под золотистым платан деревом. На водительском сидении кто-то сидел и смотрел прямо вперед. Что-то серебряное сверкнуло сквозь лобовое стекло.

Она прищурилась, вспоминая блестящий квадратик — тот необычный освежитель воздуха с ароматом цитронеллы — свисающий с зеркала заднего вида у Эндера. Ей не нужно было подходить ближе, чтобы понять, что это его машина. Он видел, что она видит его, и не отводил взгляд.

Через ее тело пробежала волна тепла. Футболка чувствовалась свинцовой, и ладони вспотели. Что он здесь делает?

Серая Хонда чуть не переехала ее. Кэт ударила по тормозам с резким звуком и опустила окно.

— Как дела, мистер Би? — окликнула она из-под своих солнечных очков в виде сердечек. — Готова, Рика?

— Как поживаешь, Кэт? — Отец похлопал по капоту машины Кэт, которую они называли Милдью. — Рад видеть, что она еще в строю.

— Я боюсь, она никогда не сломается, — Кэт застонала. — Мои внуки повезут это барахло на мои похороны.

— Мы собираемся позаниматься в «Нептуне», — Эврика сказала отцу, обходя пассажирскую дверь.

Он кивнул. Он выглядел потерянным на другой стороне машины и это расстроило Эврику.

— В другой раз, — проговорил он. — Эй, Рика?

— Да?

— Ты все взяла?

Она кивнула, хлопая по рюкзаку, в которой была древняя книга и странный синий ящик. Она коснулась груди, где находился медальон. Она подняла слезное письмо Дианы, словно волну.

— Я приду к ужину.

Перед тем как сесть в машину к Кэт, Эврика обернулась, чтобы посмотреть на место под деревом. Эндер ушел.