Любишь меня? Люби мою собаку! - Таня Белозерцева Страница 24

— Что это за макаку ты мне притащил?!

— Породистую… — виновато вякнул Кикимер. — Бабумба из Лумумбы, дочь царька тамошнего. Принцесса. Жрица вуду. Простите, господин…

— Перестань меня сватать! — истошно завопил Сириус. — Я сам себе жену найду. А эту живодерку убери отсюда, иначе ты вообще детей не дождешься! Их некому делать будет.

Так или иначе, но этот дурдом наконец-то прекратился. Впечатленный людоедской атакой африканки на дорогого хозяина Кикимер образумился и перестал таскать девиц.

* * *

Посетив Косой переулок, Гарри в одном из магазинов краем уха услышал разговор Миллисенты Буллстроуд с матерью:

— Мама, а что это за конструкция, в которой Грейнджер сидела? И что означает фраза «прикована к коляске»? Ведь я видела — ничем она не прикована.

— Эта конструкция называется инвалидное кресло. А прикована она к нему параличом. Это значит, что мисс Грейнджер какое-то время не сможет ходить.

Гарри растерянно застыл на месте, глядя вслед полной ведьме с его однокурсницей со Слизерина и потрясенно размышлял об услышанном — Гермиона пострадала, что с ней могло случиться? Попала в аварию? И почему ему она ничего не сообщила? Последний вопрос, видимо, вслух подумался, потому что рядом раздался вреднючий и до отвращения знакомый голос:

— Потому что ей хватило выкрутасов рыжего клоуна под номером Шесть. Видел бы ты этот… цирк.

— Малфой, — развернулся к белобрысому Гарри. — Что случилось с Гермионой?

— Да ничего такого особенного с ней не случилось, — равнодушно протянул Слизеринский Принц, демонстративно шлифуя ногти об ворот мантии. — Просто была малость шокирована вестью о том, что помер некто по имени Гарри Поттер… — взгляд Малфоя скользнул с ногтей на лицо Гарри. — Ты не в курсе, кто это такой?

— А Рон при чем? — нетерпеливо спросил Гарри, не обращая внимания на подколку.

— А клоун при том, что он при всех, прилюдно обозвал Грейнджер калекой, — с наслаждением настучал Малфой, получая огромную возможность унизить Рончика, лучшего друга Золотого Мальчика.

— Что-о-о?! — ожидаемо возмутился Гарри. — Рон не мог! Он не такой!..

Но тут же засомневался, увидев скептический и вместе с тем сочувственный взгляд Малфоя. Сник и почти жалобно взмолился:

— Ну не может быть… э-э-э… — и сдался. — Прямо так и при всех?

Малфой снова занялся ногтями:

— Ну, насколько я помню… он мать поторопил, крикнул ей: «Мама, брось ты эту калеку, пошли уже!»

Руки Гарри сами собой зачесались тут же начистить одну конопатую рожу, прямо здесь и сейчас! Вот только в пределах досягаемости этой физиономии не было и ему осталось лишь бессильно пыхтеть и сжимать кулаки.

— А я тебе говорил, Потти, чтобы ты не связывался с нищебродами вроде Уизлей, и даже предлагал тебе разобраться в этом… — не преминул напомнить о давней обиде Малфой. Однако Гарри его не слушал, он лихорадочно копался в памяти — где у него там адрес Гермионы записан? — но вспоминался только телефон. Ну ничего, в телефонной книге посмотрит… с этими мыслями Гарри рассеянно покивал Драко, пожал ему руку и заторопился прочь. Нашел Петунью, спешно докупил с ней остальные вещи к школе и уговорил поскорей вернуться домой.

Дома Гарри срочно нашел адрес Гермионы и побежал уговаривать папу прокатиться в одну из пригородных зон Лондона, Грейнджеры, к счастью, жили не в запредельной дали. Вот и дом, типовый, двухэтажный. Правда, рядом со ступеньками расположился широкий пандус. Невольно косясь на него, Гарри, ощущая какой-то иррациональный страх, нажал на кнопку звонка. Дверь открыла Гермиона. С минуту они молча таращились друг на друга. Гермиона на высокого и тощего Гарри с короткими, отросшими ежиком волосами, Гарри на такую родную большеглазую и серьезную девочку.

— Привет, Гермиона… — виновато поздоровался Гарри. За его плечом кашлянул дядя Вернон. Гермиона спохватилась, отъехала в сторону, давая дорогу, и запоздало пригласила:

— Ой, здравствуйте, проходите, пожалуйста.

После того, как всё разъяснилось…

— О господи, знал бы я, чем обернется моя поспешность… — сокрушенно покачал головой Джон Грейнджер. — Моя это вина. Увидел Гарри в ПИТе, узнал его и, не разобравшись ни в чем, понес дурную весть по миру.

— Да, вечная наша проблема — выносить ошибочные суждения, — задумчиво пробасил Вернон. — Помню один случай из кадетской юности… Был у нас комендант, вредный-превредный старикашка, его все пацаны боялись. Ну и я в том числе. И вот, поди ж ты, послали меня как-то раз к нему на дом, какой-то пакет передать… вроде как бумаги на подпись. Ну и пошел я, кадет Дурсль, с важным заданием, стучусь к нему, а у самого все поджилки трясутся… Открывает дверь этот страшный и ужасный Джим Барстоу, кошмар и страх всех мальчишек, впустил меня в дом, захожу, на кухню прохожу, а там… Короче, сел он на стул и начал слепого котеночка из пипетки кормить. У меня тогда все шаблоны трещинами пошли — и это, простите, страшилище Барстоу?!

Гарри и Гермиона заинтересовано переглянулись, а потом молча и согласно кивнули своим мыслям. Пора. Пора присмотреться к завхозу Филчу, глядишь и он не таким страшным окажется…

Часть тринадцатая. Девочка в кресле на колесиках

Гермиона улыбалась. Скоро в школу и все будет хорошо, потому что рядом верные друзья — Невилл и Гарри. Оказывается, Гарри жив, а она просто неправильно поняла медсестру и запаниковала. Сама виновата, чего уж там… Невилл так трогательно о ней заботится и ухаживает, и от этого так тепло на душе… Гермиона никак не могла простить Рона — его слова были буквально выжжены в ее душе, и также она понимала, что никогда им более не быть друзьями.

В этот день было немного страшно, но она же была с Невиллом и его бабушкой — волшебной женщиной, строгой, требовательной и бесконечно доброй. Именно леди Августа, как она разрешила себя называть, уберегла Гермиону от второй депрессии и от плохих мыслей о… прекращении существования, убедив, что Гермиона не урод и что надо просто чуть-чуть подождать. А пока — вокзал и шумноватое дыхание Невилла, отстоявшего свое право катить коляску.

Привычный барьер, окутанный паром «Хогвартс-Экспресс» и встречи… Вот Гарри, принявшийся радостно обнимать Невилла и Гермиону, вот Малфои, как всегда надменно-холодные, вот… нет, она не будет смотреть туда, где Уизли. Но близнецы сами увидели ее и подбежали, общаясь так, будто ничего не изменилось. Гермиона, несмотря на всю работу психологов, все еще стыдилась своего состояния, но поведение окружающих, ненавязчиво поддерживавших ее, убедило, что все будет хорошо. С шутками и прибаутками ее подняли вместе с креслом в вагон и