Татьяна Корсакова - Самая темная ночь Страница 25

— Я не Виталик, я Вадик, — пробубнил тот.

— Неважно! — Измайлов пренебрежительно махнул рукой. — Важно, что вот этому танцору ни с одним из нас не справиться. Ну если только с Лютиком. — Он покровительственно похлопал по плечу притихшего задохлика.

— А в репу за танцора? — Гальяно выпятил нижнюю губу, смотрел на врага с вызовом.

— Не обращай внимания. — Дэн пожал плечами.

— Как же не обращать, когда они тебя… — Гальяно перешел на едва различимый шепот.

— Ерунда это все, есть пошли.

Это и в самом деле было ерундой. Дэн знал цену своим противникам и знал цену себе. Неужели приятель этого не понимает?

— Зря ты меня увел! — Гальяно плюхнулся на стул, сжал кулаки. — Я бы им рожи подрихтовал! Они б у меня увидели небо в алмазах!

— А что там с ограждением? — прервал тираду Гальяно Матвей.

— Это они отвязали веревки. — Дэн едва заметно кивнул в сторону «вражеского» столика.

— Вот уроды! — снова вспыхнул Гальяно.

— Может, Суворову рассказать? — Туча без энтузиазма рассматривал содержимое своей тарелки.

— А смысл? — Дэн пожал плечами. — Даже если Суворов нам поверит, то доказательств все равно никаких нет.

— Значит, война! — заключил Гальяно.

— Будет видно, — рассудительно заметил Матвей. Из их компании, пожалуй, только он один не спешил с выводами.

— Ладно, давайте обедать. — Дэн придвинул к себе тарелку с супом, понаблюдал, как Туча с отсутствующим видом жует котлету, и дал себе слово обязательно расспросить его о том, что случилось в лесу.

После обеда было построение. Снова две шеренги, снова разгуливающий по образованному ими коридору Шаповалов, только на сей раз не в камуфляже, а в светлых брюках и рубахе. Построение началось с поздравительной речи и вручения победителям бронзовой статуэтки волка. Мрачному и задумчивому Суворову досталась фигурка кабана, мало походившего на грозного лесного хищника. Отдельным пунктом шел разбор «ужасного происшествия», случившегося в отряде вепрей. Все тут же снова посмотрели в их сторону, кто-то с сочувствием, а кто-то и с нескрываемым злорадством. Про исчезновение ножа не было сказано ни слова. Нет, не так! Шаповалов сказал, но совсем не то, что от него ожидали.

— К сожалению, задание третьего тура так и осталось невыполненным, но это не беда, потому что лидер уже определился.

Волки одобрительно загудели. Вепри подавленно молчали. А Дэн думал над тем, что слишком уж странно, слишком неправильно начинается это лето. Но, черт возьми, интересно!

— Ну, рассказывай, Туча! Сил уже нет терпеть! — Гальяно щелкнул зажигалкой, закурил.

После построения у них выдалось свободное время аж до самого ужина. Волков в качестве поощрения Чуев повел на речку купаться, а вепри разбрелись по территории. Они вчетвером сидели в дальнем уголке парка, прямо на уже высохшем после недавней грозы газоне. Гальяно, получивший наконец от расторопного Васьки сигареты, дымил, как паровоз.

— Что рассказывать? — Туча сидел, сцепив пальцы в замок.

— Что ты там видел? Что это был за свет?

— Не знаю. Там все так быстро произошло, я не понял толком…

— Рассказывай, что понял! — в один голос потребовали Гальяно и Матвей.

— Ты, кстати, странно как-то себя вел, — заметил Гальяно. — Ломанулся через бурелом, что тот медведь.

— Вепрь, — мрачно уточнил Дэн, не сводя взгляда с Тучи.

— Неважно, то, что он от нас слинял, остается фактом. Получается, это из-за него мы за ограждение вышли.

— Я не хотел. — Туча втянул голову в плечи. — Честное слово, оно как-то само вышло.

— Ладно, само так само! — Матвей легонько толкнул Гальяно, намекая, что хватит уже обличительных речей. — Что там было?

— Я шел, — начал Туча нерешительно. — Шел и думал, как найти нож. Мне казалось, я его обязательно найду.

— Мы тебя звали, — ввернул Гальяно.

— Я не слышал. Я задумался, наверное. Со мной так иногда бывает: задумываюсь и не замечаю ничего вокруг.

— И что там с огнем? — Гальяно закурил вторую сигарету. Дэн, равнодушный к никотину, неодобрительно поморщился. — И название какое прикольное — блуждающий огонь!

Прежде чем заговорить, Туча огляделся по сторонам, словно кому-то могли быть интересны их разговоры.

— Я вышел на поляну. Ну, ту, где вы меня нашли. Уже темнеть начало, я даже, помню, удивился, что так темно вокруг, подумал — может, вечер наступил, а я и не заметил. А потом запахло горелым.

— Горелым? — Дэн сам был на той поляне и помнил, что ничем особенным там не пахло. Но помнил он и другое: с какой тщательностью Туча отмывал руки.

— Горелым, — повторил Туча. — Такой гадкий запах, как на пожарище, только еще противнее. Как будто мясом паленым… — Он замолчал, а его круглое лицо вдруг на глазах побледнело, покрылось бисеринками пота.

— Эй, ты чего? — Дэн осторожно коснулся его плеча. — Тебе плохо?

— Нет. — Туча сделал глубокий вдох, замотал головой. — Уже проходит, — сказал со страдальческой улыбкой.

— А я вот не чувствовал там никакого запаха. — Гальяно помахал рукой, разгоняя сигаретный дым. — А у меня нюх как у собаки.

— Был запах! — сказал Туча с отчаянием. — Мне кажется, от меня до сих пор пахнет. Или не пахнет? — Он вопросительно посмотрел на Дэна.

— Нет, наверное, ты его смыл.

— А собака тоже ведь что-то почуяла, — заговорил Матвей. — Может, как раз запах?

— Собака почуяла это чудище лесное, — замотал головой Гальяно. — Там такая рожа — кто угодно испугается.

— Подождите, пусть он говорит. — Дэн посмотрел на Тучу. — Что дальше было? Откуда шел свет?

— Из-под земли, — сказал тот, не задумываясь. — Свет шел из-под земли. Я сначала подумал, что там, в кустах, что-то спрятано. Вы же сами говорили про прожектор… Вот я и решил, что это что-то обычное.

— А это необычное? — спросил Гальяно громким шепотом.

— Да. — Туча кивнул. — Свет сначала был слабый, едва различимый. Я даже не испугался почти, полез в кусты, чтобы посмотреть.

— А там?

— А там ничего. То есть не совсем ничего, но непонятное что-то. — Туча закусил губу, надолго задумался. Остальные не торопили, терпеливо ждали. — Не знаю даже, как лучше объяснить, — заговорил он наконец. — Вы, наверное, решите, что я свихнулся.

— Не решим, — успокоил его Гальяно. — Мы же и сами кое-что видели.

— Хорошо. — Туча снова глубоко вдохнул, а когда заговорил, лицо его приняло отсутствующее выражение. — Вот представьте, что земля в лесу — это не земля, а вода. Ну, как в озере. И представьте, что на дне этого озера лежит что-то большое. Лежит и светится. Вот прямо у вас под ногами. Можно такое представить?