Дженнифер Эстеп - Багряный холод (ЛП) Страница 25

Алексей приподнял бровь, но ничего не сказал. Конечно, нет. Я – опасный преступник-Жнец. Его работа заключалась в наблюдении за мной, а не в разговорах. Я старалась игнорировать Алексея, пока толкала тележку между рядами. На самом деле я совсем не против раскладывать книги по стеллажам, поскольку у меня появлялась возможность разглядеть все выставленные артефакты.

Библиотека Древности была полна различных предметов старины. Доспехи, оружие, ювелирные изделия, одежда и другие предметы, которыми на протяжении веков пользовались боги, богини, воины и мифологические существа в бесконечной войне против друг друга. В библиотеке находились сотни стеклянных витрин, в каждой из которых лежало по артефакту. Пара перчаток с кошачьими когтями, однажды принадлежавшие Бастет – египетской богине-кошке. Или золотая монета из сокровищ Андвари, карлика из скандинавской мифологии.

На первых порах посещения академии я считала все эти артефакты и таблички, объясняющие их происхождение, историю, бывших владельцев и предполагаемую магию, довольно неубедительными. Но теперь они для меня одни из самых интересных вещей в кампусе. К тому же сегодня, читая таблички о воинах, из которых я узнавала подробнее о самой личности и артефакте, которым они владели, – это позволяло мне отвлечься от собственных проблем.

У меня ушло двадцать минут, чтобы разложить по местам все книги, но в течение последующих двух часов я по-прежнему оставалась между рядами – просто бродила от полки к полке, от одной витрины к другой. И все это время Алексей ходил за мной по пятам. Стоит признать, в его неразговорчивости были и свои преимущества, например, он не пожаловался, когда я оставила пустую тележку в одном из рядов у офиса, села на пол и притянула колени к груди. Так, смотря перед собой, беспокоясь о Протекторате и о том, что планировали делать со мной завтра другие служащие Мифа во время слушания, я просидела долгое время…

Резкий грохот вырвал меня из размышлений. Секунду спустя до меня донёсся и голос – громкий, сердитый голос:

– Это неприемлемо, Никамедис. Совершенно неприемлемо.

Я посмотрела на Алексея. Судя по тому, что он обернулся на звук и теперь подглядывал в щелку между книгами, шум он тоже услышал. Быстро вскочив на ноги, я встала рядом с ним.

Никамедис стоял по ту сторону застекленного офиса, вдали от студентов и ученических столов – а перед ним возвышался Линус Квинн. Стоя со скрещенными на груди руками, они сверлили друг на друга злобными взглядами.

– Нет, Линус, – гаркнул Никамедис. – То, как ты преследуешь Гвендолин – неприемлемо, учитывая, что она ничего не сделала. Ты читал мой доклад. И доклад Авроры и Аякса, да даже Рейвен. И ты знаешь, что произошло в ту ночь и как именно Локи удалось освободиться. Тем не менее, ты приехал сюда и отдал невинную девушку под суд.

Алексей указал на дальний конец книжной полки, жестом показывая, что мы должны отойти от взрослых. Я затрясла головой и осталась на месте. Да, возможно это неправильно, но я в любом случае подслушаю этот разговор. Может хоть так я смогу выяснить причину неприязни ко мне Линуса и найду способ всё исправить или хотя бы смогу заставить его перестать относиться ко мне враждебно.

Лицо Линуса посуровело.

– О, да. Я читал доклады о Гвен Фрост. С тех пор, как она перешла в Мифакадемию, от этой девушки одни неприятности. Регулярно покидает без разрешения кампус, использует свою магию, таким образом вымогая у студентов деньги, а также – утверждает, что она чемпион. А теперь, когда я приехал в академию для проведения надлежащего расследования, я нахожу её на свидание с моим сыном. Моим сыном, Никамедис. Твоим племянником. С тем, которого ты поклялся защищать. Или ты забыл об этом?

Никамедис напрягся. – Логан не нуждается в защите от Гвендолин. Оба… они друзья.

– Друзья, – Линус горько рассмеялся. – Так же, как были друзьями ты и Грейс Фрост?

На скулах библиотекаря заиграли желваки, но он не ответил. Несколько недель назад Никамедис рассказал, что был знаком с моей мамой: они вмести посещали академию. И когда-то они были парой – были по-настоящему влюблены друг в друга. Но за эти годы моей маме надоело быть чемпионом Ники, поэтому, закончив академию, она оставила позади Миф и всё что с ним связано, включая Никамедиса.

– Это все потому, что она дочь Грейс, не так ли? – спросил Линус. – Поэтому ты защищаешь девчонку вместо того, чтобы исключить из школы, как должен был сделать еще несколько месяцев назад, – он покачал головой. – Она обвела тебя вокруг пальца, точно так же, как когда-то Грейс.

Никамедис опустил руки, медленно сжимая ладони в кулаки.

– Тебе никогда не нравилась Грейс. Потому что она была выбрана чемпионом, а не ты. И не только каким-то там чемпионом, а чемпионом Ники – лучшей из лучших. Поэтому ты всегда завидовал ей и еще потому, что она не захотела присоединиться к Протекторату после окончания школы, как это сделал ты. Ты знал, что заполучить в Протекторат чемпиона Ники было бы крайне удачным ходом, и хотел использовать её, чтобы поспособствовать продвижению собственной карьеры. Грейс всегда была лучше тебя, и за это ты её ненавидел. Я вот никогда не понимал твоей навязчивой потребности в конкуренции с ней: на занятиях, на тренировках, да вообще везде.

– А я никогда не понимал, почему ты всегда бежал к ней на помощь, – огрызнулся Линус. – Мы – спартанцы, Никамедис. Мы – лучшие из лучших. И всё же чемпионом Ники был выбран кто-то другой. Это бессмысленно. Этого я не понимал тогда и не понимаю до сих пор. Логан должен быть стать чемпионом Ники, а не эта... глупая девчонка. Из того, что я уже видел, могу сказать, что она ещё хуже матери, а уж Грейс была отнюдь не стоящим чемпионом. Ники давно стоило бы сделать нам всем одолжение и оборвать отношения с семьёй Фрост. Когда Грейс была убита Жнецами, я думал это, наконец, закончилось. По крайней мере, надеялся.

Гнев вспыхнул в моём сердце, заслоняя всё остальное. С меня хватит. Хватит! Одно дело говорить обо мне в пренебрежительном тоне и винить за все ошибки, совершенные мной. Пытаясь удержать Локи в тюрьме и потерпев такую грандиозную неудачу, я не заслуживала ничего другого. Но моя мама ушла. Умерла. Её убили. Она больше не могла постоять за себя, а я не буду просто стоять и слушать грубости в ее адрес, хотя именно она умерла, служа Ники. Умерла, пытаясь защитить всех нас.

Сжав руки в кулаки, я вышла из-за полок. Алексей попытался ухватить меня за плечо, но я поднырнула под его рукой и поспешила дальше. Услышав скрип кроссовок по мраморному полу, Никамедис и Линус обернулись.

Я остановилась прямо перед главой Протектората, уперев руки в бока.