Татьяна Тюрина - Путь друг к другу (СИ) Страница 25

Опрос жителей, к сожалению, никак не помог в поисках амулета. Да и сами местные больше разглядывали Эгранта, так и норовя к нему прикоснуться, чем действительно пытались что-то вспомнить. Эгрант терпеливо сносил странный интерес, хотя любой мог заметить, что ему всё это не нравится.

Зика же постоянно повторяла вопросы и описание амулета, отвлекала слишком настырных и один раз даже пришлось грубо оттолкнуть одну молодую даму. Та после этого окинула её злобным взглядом и разразилась яростным криком.

Эгрант сразу напрягся, ожидая, что она затеет тут драку. Пусть он не воин, но не позволит обидеть свою маленькую защитницу.

— Зика? Что ей нужно? — спросил он, в ответ получив напряжённый взгляд девушки.

— Она считает, что я не имею права к ней прикасаться. И требует, чтобы меня наказали за этот проступок.

— Но ведь и она тоже пыталась прикоснуться ко мне. Я могу в том же обвинить её.

— Нет. — Зика потупила взгляд. — Вы гость, они имеют право. А я… меня до сих пор считают ассаной.

— Ассаной?

— Не важно. — Она гордо подняла голову. — Это уже не так.

Женщина же продолжала сверлить Зику взглядом, громко бранясь и явно дожидаясь, когда соберётся больше зрителей и люди поддержат её.

— Мелкая мерзавка, пусть тебя и отдали в подарок нашему Герою, ты всё же жалкая побирушка! Ассана! Забыла, что ли, что это означает? Совсем разбаловалась! Тебе напомнить, что ты не имеешь права ни на что? Что ты тут вообще делаешь без Героя? Сбежать решила? К другому подмазываешься? Мелкое ничтожество!

Зике было противно слушать всё это, но она не стала отвечать потому, что её всё равно никто не стал бы слушать. Более того, всё, что она скажет, воспримут совершено не так и сделают ей только хуже.

— Давайте уйдём отсюда. Вряд ли они знают, где ваш талисман, — сказала она Эгранту, надеясь избежать скандала. Но те немногие люди, что находились поблизости, побросали все свои дела и с интересом наблюдали за сценой. Более того, толпа зевак всё увеличивалась. Она не успела сделать и шага, как несколько мужчин окружили их. Внутренне Зика сжалась, вспоминая плётки, которые пускали в дело, когда наказывали за проступки.

Но страх её на миг затмило изумление, когда среди подошедших она заметила Ошшура. Сердце быстро забилось, как только она его узнала. Он сильно изменился за эти годы. Стал ещё больше, обзавёлся бородой и шрамом на плече. Но в чувство её привёл его отчуждённо-брезгливый взгляд.

— Что за шум развели, курицы?

Потом кто-то толкнул его в плечо.

— Эй, Ошшур. Это случайно не твоя единокровка?

Брат более внимательно на неё посмотрел, а Зика ждала, что в его взгляде скользнёт хоть какая-то радость, может, даже улыбка. Ведь они столько времени не виделись.

— Да, — сказал он, недовольно прищурившись. — Что ты опять натворила, Зиика?

— Она схватила меня за руку и толкнула! — тут же начала причитать рядом стоящая женщина, но один из мужчин её грубо заткнул:

— Замолчи горлопанка! Уши закладывает от твоего крика.

Ошшур же продолжал сверлить сестру взглядом.

— Где твой хозяин? Почему ты тут одна… — он вдруг перевёл взгляд на Эгранта, который внимательно его рассматривал. — …с ним? Только не говори, что опозорила наше поселение, сбежав от Героя.

— Я ни от кого не сбегала, — проговорила Зика сквозь зубы. — Я помогаю Эгранту найти…

— Ты не должна общаться другими мужчинами, кроме хозяина, — резко прервал её Ошшур. — Если только он сам не захочет подложить тебя под другого.

Зика потрясенно замерла.

— Я не…

— Быть послушной ассаной — это всё, что от тебя требуется. — Он нахмурился, бросив недовольный взгляд на Эгранта.

— Я же говорю, надо наказать мерзавку! — вновь заголосила рядом стоящая женщина.

— Закрой рот, Киваара! — гаркнул в её сторону Ошшур и продолжил сверлить взглядом сестру. — Она собственность Героя. Хочешь пожаловаться — иди к нему. Ты же знаешь, ассану может наказать только её хозяин. Ты же не хочешь его разозлить?

— Я не ассана! — наконец выкрикнула Зика, давая волю своей злости, одновременно чувствуя, как от страха бешено бьётся сердце. Все удивлённо посмотрели на неё, и она в этот момент захотела провалиться под землю. Никогда ранее она не позволяла себе повышать голос. Но потом она вспомнила слова Аккеса накануне.

Стараясь не обращать внимания на страх и бешено бьющееся сердце, она посмотрела брату в глаза и повторила:

— Я больше не ассана… Я сама распоряжаюсь своей волей.

— Я знал, что ты тупица, Зиика, но не думал, что настолько. — Ошшур скривился. — Ты действительно думаешь, что раз ушла в другие земли, можешь плевать на наши законы? Если Герой хорошо к тебе относится, это не значит, что ты такая же, как он. Ты можешь и дальше мечтать и утешать себя, но ты была и будешь ассаной. Это никогда не изменится!

Зика почувствовала на себе надменные взгляды и даже слышала усмешки. Сердце опять заколотилось в груди. Она и не думала, что способна чувствовать себя настолько униженной. Над ней и раньше смеялись, но ей было всё равно. Какая гордость может быть у того, у кого нет ничего, даже воли? Но не теперь… Возможно, это такая цена за то, чтобы считаться свободным человеком?

Подняв глаза и упрямо глянув на того, кто являлся её единокровным братом, Зика выпрямилась. Она вдруг поняла, что ей нечего стыдиться — все эти люди давно не часть её жизни, она для них ничего не значит… И что теперь они для неё тоже всего лишь посторонние. Поэтому ей больше не нужно чувствовать себя грязью под ногами только потому, что они так считают.

— Ты можешь называть меня, как хочешь, — сказала она, почувствовав вдруг такое облегчение, что хотелось смеяться над тем, как она раньше их всех боялась. — Но я уже знаю, кто я. Те, кто мне дорог, тоже знают, кто я. А вы… — Она оглядела всех кто стоял рядом. — Мне всё равно, что вы думаете.

И, обернувшись к Эгранту, который обеспокоенно осматривался, готовясь к худшему, но не вмешивался, пока идут разговоры. Тем более, не зная, о чём идёт речь. Но, заметив, что Зика смотрит на него, тихо спросил, будто боялся, что остальные услышат:

— Всё в порядке?

— Да, — с улыбкой ответила она. — Просто я им не нравлюсь. Может, уйдём?

Эгрант осторожно посмотрел на мужчину, с которым она говорила, и нахмурился, увидев, как его глаза запылали гневом. Он точно не знал, что тут произошло, но понял, что ничего хорошего. Тем не менее, он в любом случае на стороне этой храброй девочки, которая так смело противостояла целой толпе. После такого, конечно, больше нет смысла расспрашивать про амулет, хотя он сомневался, что хоть кто-то действительно мог ему помочь. Поэтому он кивнул, и они вдвоём направились обратно к большому дому. Но, даже уходя, он чувствовал, что вслед им явно кидают недоброжелательные взгляды. Взглянув на Зику, он заметил, что она непривычно напряжена.