Явь Мари - Апогей Страница 25

Из-за медикаментов, которые мне давали, я подолгу спала. Я проспала даже рождество. Но Франси не дала мне долго сокрушаться по этому поводу, сказав, что отправила поздравительные открытки от моего имени домой и Аги. Похоже, мне действительно не нужно ни о чем беспокоиться, когда она рядом.

Покинула ненавистные больничные палаты я в середине января худая, бледная и, по правде говоря, совершенно не желающая находиться на вилле еще два с половиной года. Конечно же, это желание было очевидно и хозяевам сего места. Мой страх и желание сбежать из золотой клетки были им не на руку, потому мадам Бланш и ее младший сын разработали беспроигрышную, как им казалось, тактику. Меня окружили таким вниманием и заботой, от которых любая наивная дурочка растаяла бы как мороженное на солнце. И я была бы в числе оных, если бы воспоминания о клыках мадам не были так свежи.

Франси следила за попытками своих господ молча. Хотя было видно: она боится повторения истории с Эмили. Боится, что я так же, как и она, попадусь на эту удочку. И ее напряжение достигло пика, когда господин Каин предложил вместе поужинать. И это вопреки его статусу почти женатого мужчины.

— Будьте, пожалуйста, осторожны. — Проговорила хранительница, провожая меня до господских покоев.

Я удивленно на нее воззрилась. А куда девалось извечное «вам не стоит беспокоиться»? И было очевидно: она говорила не об аккуратности со столовыми приборами и напитками. Хранительница имела в виду своего господина, с которым любой девушке надо было держать ухо востро. Человеческой? Умножьте на бесконечность.

Когда я проходила через двойные двери, я знала, что помимо молодого господина и меня в помещении еще будут слуги, потому особого стеснения быть не должно. Но стоило мне переступить порог, как единственный камердинер, бывший в покоях, поспешил откланяться.

— Добрый вечер, Мейа… — Ко мне подошел Каин, замолкая буквально на полуслове.

Понимаю, тут должна была следовать часть с «прекрасно выглядишь, собственно, как и всегда», но парень хоть и был лгуном, даже у него язык не поворачивался говорить мне что-то подобное. Чудно, этого и добивалась.

— Здравствуйте, брат Лукас. — Я осмотрелась, понимая, что это первый и возможно последний раз, когда я нахожусь в покоях молодого господина. — Любите красный?

Глупый вопрос, но меня цвет крови весьма удручал. С ним все было иначе, он находил данную гамму вдохновляющей и умиротворяющей.

— Да. И я думал, что увижу тебя в красном сегодня. — Промурлыкал мужчина, останавливаясь напротив. — То платье, которое я подарил тебе, сидело бы великолепно на такой стройной фигуре.

Лжец-лжец. Я не была стройной, я до сих пор не оправилась после болезни, потому мою фигуру стоит называть тощей.

И все же эти слова, вкрадчивые интонации, низкий голос действовали на меня. Именно на это господин и рассчитывал. Он был мастером по части соблазнения и обольщения, все же столько женщин прошло через эти руки. Что касается меня? Я была стеснительной, неопытной и простоватой дочерью священника. Были ли у него со мной шансы? Девяносто девять из ста… если бы я не знала, с кем имею дело.

Если собрать в кучу его богатство, красоту, обаяние, влияние и противопоставить моей жизни, логично с моей стороны будет выбрать второе. К тому же, я слишком хорошо помнила о несчастной Эмили, и не хотела быть очередной для него. Или просто очередной, выпрыгнувшей из окна.

— Почему же ты предпочла платье… этому? — Спросил он, осматривая меня с ног до головы.

Вот как раз поэтому. В джинсах и длинной кофте грубой вязки я чувствовала себя в безопасности перед его неприкрыто оценивающим взглядом.

Сам господин Каин этим вечером остановил свой выбор на черных брюках и рубашке того же цвета. Словом, выглядел он как обычно — выше всяких похвал. И ожидал подобного и от меня.

— Сейчас объясню. Наглядно. — Улыбнулась я, после чего прошла к большому стеклянному бару. Но нужна мне была не выпивка, а зеркальная поверхность дверец буфета. — Встаньте рядом… видите?

Мужчина скрестил руки на груди, осматривая богатый выбор алкоголя.

— Так уж и быть, сегодня можешь нарушить этот пункт контракта.

— Приму к сведению. Но речь о другом. — Я указала на наши отражения. — Смотрите. Вот я. А вот вы. Просто Мейа. Молодой господин. Человек. Не человек.

Цепочку противоположностей можно было тянуть вплоть до канадской границы, но, кажется, он и так понял суть.

Тихо усмехнувшись, Каин покачал головой.

— Я не привык к рамкам.

— Вам и не нужно привыкать. Что такое три года для бессмертного? Вы просто моргнете, а меня уже не будет здесь. — Улыбнулась я участливо, проходя к сервированному столу. — В напитках я не разбираюсь, так что полагаюсь на вас.

Все-таки молодой господин решил играть свою роль до конца и, следуя этикету, отодвинул стул, приглашая меня занять место за столом. А я в очередной раз подумала о том, что больше никогда чистокровный представитель сильнейшей расы не будет служить мне. Что через три года я действительно стану «просто Мейей».

Я следила за каждым движением мужчины, словно старалась запечатлеть в своей памяти эти мгновения на веки вечные, чтобы потом, когда верну себе положение ничем не примечательной дочери священника или жены Паула, тешить себя этими воспоминаниями.

Подойдя к очередному пережитку прошлого, Каин пробежал пальцами по кнопкам на панели небольшого устройства, напоминающего вытянутую вверх коробку. И я вздрогнула, когда комнату заполнили тихие звуки гитары.

Повернувшись, молодой хозяин молча следил за моей реакцией. И она заставила его улыбнуться. Возможно, он ждал моих комментариев, но было глупо пытаться передать удивление, благоговение и восторг, вспыхнувшие в моей душе, словами.

— Что ж, раз я тебе вскружить голову не сумел, пусть это сделает вино. — Заключил мужчина, подходя к бару.

Очередной поворот в его выверенной тактике. Брат Лукас решил заручиться помощью алкоголя и выбрал в качестве аперитива вермут.

— Превосходный купаж. — Озвучил хозяин свое мнение, и к этой фразе напрашивалось продолжение «как и все, что меня окружает».

«Черт возьми!» — думала я, быстро приканчивая свой бокал: «может в этом все и дело? В его идеальности? В том, что он знает все мои недостатки, тогда как своих как будто бы и не имеет. Ну, кроме очевидного: он иной. Стоит заучить эту молитву и включить ее в вечернее правило».

Ненавязчивая музыка давала возможность обойтись и без разговора, и я бы даже предпочла этот вариант, но у господина Каина были иные планы на этот вечер. Любезно начав беседу темой моего здоровья, он плавно перевел внимание на себя и себе подобных.