Сыны Каина. Капкан на любовь (СИ) - Амеличева Елена Страница 25

— Знатно замотивировала, шантажистка! — он крякнул с досады и протянул мне картонный прямоугольник. — На вот, возьми визитку и в следующий раз звони.

— До свидания, — едва отошла от машины, на губах расцвела улыбка. Которая тут же погасла, едва я увидела стоящего на моем пути Лукьяна.

Стоило молча обойти его стороной, как парень бросился следом.

— Магда, что происходит?

— А, так теперь ты со мной разговариваешь? — не собираюсь останавливаться, и не мечтай.

— Не веди себя, как ребенок!

— Сам-то как себя ведешь в последнее время? Заставляешь унижаться, бегать за тобой, прощение выпрашивать! Понравилось жертвой быть? Вот и строй из себя жертву дальше, у тебя прекрасно получается!

— Да подожди же! — Хранитель преградил мне дорогу. — Магда, давай поговорим!

— Уже нет желания. — Я пожала плечами. — Две недели просила об этом, перехотелось, знаешь ли.

— Ты права, прости. Но ты врала мне, всю ночь провела неизвестно где и с кем!

— И что? Мы не муж и жена!

— Может, другого уже себе на эту роль присмотрела?!

— Иди на…! — рявкнула я и пошла дальше к стоянке такси, вспомнив, как в ту ночь, на заброшенной стройке, так же обматерила Горая. И наподдавать успела.

— Никуда не пойду! — Лукьян рывком развернул меня, прижал к себе и начал целовать. Забытые уже ощущения заставили замереть на несколько секунд, потом начал просыпаться гнев, но разгореться он не успел, потому что парень уткнулся лицом в мои волосы и сдавленно прошептал, — ведь я же люблю тебя, Магда!

Я замерла в растерянности, не понимая, что делать — обнять его или оттолкнуть. Помедлив, выбрала первое. Лукьян глухо застонал и, слегка отстранившись, заглянул в мое лицо.

— Поговорим?

— Снова ведь поссоримся, — пробормотала я.

— Буду держать тебя в руках, — оговорился Хранитель. — То есть себя. Но и тебя тоже!

Мы сели в его машину. Надо собраться с мыслями и как-то компактно все ему изложить. Сказать нужно правду, но как?

— Просто говори, как есть. — Догадавшись, о чем я размышляю, сказал Лукьян.

— Тогда усаживайся поудобнее, — мрачно пошутила я. — Это надолго.

Когда я закончила, он ничего не сказал. Просто сидел, играя желваками, молчал и смотрел в одну точку. Но, несмотря на это, мне стало легко, груз вины, недомолвок, утаивания самого важного больше не давил. Почувствовала себя женой, которая изменила, извелась вся, а потом призналась, взвалила весь груз ответственности, вины и боли на мужа, и сидит теперь, облегченно вздыхает.

— Так ты поэтому закрутила со мной? — тихо сказал Лукьян. — Чтобы подобраться ближе к руководству и выведать об отце?

В словах было столько едкой горечи, что я не сразу смогла ответить.

— Нет! — наконец, сорвалось с губ. — Ты так обо мне думаешь? Почему?

— После всего, что ты рассказала, как еще мне думать?! — он вскинул на меня злой взгляд.

То ли я идиотка, то ли еще что. Думала, парень будет загоняться из-за обмана в ночь встречи с Гораем! Но это его, похоже, и вовсе не волнует. Или еще не вечер?

— Думай, что хочешь и как хочешь. — На меня навалилась усталость. Я протянула руку, чтобы открыть дверь и выйти из машины, но громкий щелчок возвестил о том, что Лукьян заблокировал двери. — Открой.

— Не открою. — Он вставил ключ в зажигание.

— Ты с ума сошел?

— Видимо, да, раз связался с такой, как ты. — Хранитель вырулил со стоянки.

— Ты не имеешь права удерживать меня против воли! — рявкнула я. Вот теперь гневу ничего не мешало — тело просто дрожало от переполняющей его ярости.

— Ошибаешься, — Лукьян с издевкой глянул на меня. — Не только имею право, а даже обязан!

— О чем ты?

— О том, что с этого момента ты, Магдалина Лукьянова, арестована! Твою дальнейшую судьбу будут решать Хранители!

Глава 3 Тяжесть

АЗАРИЯ

Я открыл глаза, словно кто-то позвал. Но нет, обычная ночная тишина. Хотя что-то явно не так. Попытался уснуть, но больше ворочался, никак не мог найти себе место. Со вздохом встал, вышел в сад. Трава газона неприятно колола ступни.

Озеро черной лужей неприветливо глянуло на меня. Почему подсветка не работает? Только луна все заливает мертвенно белым светом. Вода неожиданно забурлила, словно в джакузи. Из центра поднялась темная фигура и двинулась к берегу. Мужчина.

Когда он подошел настолько близко, что стали видны капельки, стекающие с коротких волос, я попятился, разглядев длинный, извивающийся прут хвоста. Испуганный вскрик замер в горле.

— Кто ты? — хрипло сорвалось с губ.

— Демон. — Он пожал плечами — недоуменно, словно это было само собой разумеющимся. — Не узнал? — существо щелкнуло пальцами и через секунду рядом со мной на газоне стоял тот самый незнакомец, который наобещал, что можно делать все, что угодно, ведь все происходящее лишь сон. — Мое имя Баал.

— Ты искусил меня!

— Не заметил, чтобы ты сопротивлялся. — Баал пожал плечами и лениво зевнул.

— И… что теперь? Ты пришел за моей душой? — я отступил на шаг.

— Да на кой она мне? — демон растянул узкие губы в улыбку. — Много мнишь о себе мальчик! Таких мелких душонок, как у тебя, в аду и так складывать некуда — куда ни пойдешь, везде вы мешаетесь, ноете, ругаетесь, молите о пощаде.

— Тогда зачем пришел?

— Объяснить тебе, как все будет дальше.

— О чем ты?

— О том, что ты убийца, мальчик.

— Это ты… — начал было, но хвост демона взвился в воздух и обмотался вокруг моего горла, сдавив так, что ни слова не скажешь.

— Говорить буду я. — Баал усмехнулся. — Тебе дозволяется слушать и бояться. Более ничего. Итак, бедную старушку ты упокоил, мерзавчик, и ежели не хочешь, чтобы об этом узнали все — и Хранители, и мамочка твоя, и сестренка, и папочка — настоящий и не очень, и полиция, то сделаешь все в точности, как будет велено. Ну, — он изогнул бровь, — моргни, если понял.

Я моргнул, обливаясь потом и задыхаясь от ужаса.

— Умница, — демон отпустил меня, дал минуту продышаться, а потом прут хвоста снова со свистом взвился в воздух, затормозил у моей груди и легонько уколол шипом на конце в живот. — Ты помечен. — Мужчина удовлетворенно кивнул. — Мой яд в тебе, малыш. Теперь ты принадлежишь Тьме!

МАГДА

У Хранителей было все, даже тюрьма. В нее меня и поместили после того, как Лукьян привез обратно. «Камерой» оказалась обычная комната, которая мало чем отличалась от той, в которой я жила до этого — кровать, стол, стул. Только шкафа не имелось. Странно, а где же скелеты прятать? Ах, да, и окно заключенной не полагалось, разумеется.

Несколько часов я провалялась на кровати, увязнув в размышлениях, а потом плюнула — что толку переживать из-за того, что еще не случилось и не факт, что вообще случится? Пытать меня вряд ли будут. Детектор лжи или что у них там из шпионского арсенала имеется, пройду без проблем, поскольку Лукьяну я рассказала всю правду. А вот в том, что меня выпрут со стажировки, можно не сомневаться. Кому я нужна с подмоченной репутацией?

Хотя, что такого предосудительного мной сделано? Личные мотивы не имеют отношения ни к тому, что произошло с Гораем, ни к заговору Стражей, или что там у них происходит. Мне это «не пришьешь», как сказала бы Катя, сколько ни старайся.

То, что я своевольничала, не говоря никому, что выследила Стража, за которым охотился весь город, уже серьезнее. Но моя вина состоит лишь в этом и в том, что утаила ночное приключение от руководства. За это ретивой стажерке и «прилетит» в первую очередь, полагаю.

Допрос начался поздно вечером. Меня отвели в комнату, как под копирку списанную из американских фильмов — железный стол с наручниками, стул в комплект, серые стены, черный глаз камеры в углу под потолком, которая зорко подмечает каждое твое движение.

Мне пришлось рассказать все от начала и до конца примерно сотню раз. И снова по кругу. Не требовалось иметь выдающийся IQ, чтобы понять — таким образом Хранители пытаются выловить нестыковки, ложь и прочие шероховатости. Зря старались. Человека, который говорит правду, ни на чем таком не подловить.