Легенда о белом бревне (СИ) - Лебедева Ива Страница 25

У меня заледенело в животе. Судилище… против клана Рисы… это почти гарантированно кровная вражда на несколько поколений. Значит, мы с ней...

— На клан Ивановых-Лакоста мы тоже подали жалобу, но были вынуждены отозвать ее, имея на это весомые причины, — поджала губы глава. — Однако оставить без наказания открытое глумление над кланом белых мечников я не могу!

Сначала у меня от облегчения закружилась голова. А потом я совладал с собой и посмотрел на экран вопросительно. Если жалоба не на Рису и ее клан, то…

— Это возмутительно. Пари на то, как быстро тебя привяжут в клане Ивановых и как скоро они доберутся до остальных наших Оружий, забрав их на территорию своего клана, заполонили сеть! — Леди Умбрайя выдала за пять минут разговора гораздо больше эмоций, чем, кажется, за весь предыдущий год. — Открыто делать ставки не стесняются даже официальные главы кланов! Несколько окончательно обнаглевших ИД создали единый тотализатор, и сумма выигрыша уже доросла до каких-то астрономических цифр! Я так этого не оставлю. Будет большой скандал и разбирательство. Как только ты сможешь покинуть Землю, мы...

— П-пари? — С одной стороны, чувствуя возмущение бабушки, мое сердце непроизвольно отбивало чечетку, с другой… — А на что именно ставят? — задал я тот вопрос, которого сам от себя не ожидал.

— Какая разница? — Бабушка почти мгновенно вернула ледяное самообладание. — Главное, что мы не можем позволить…

— Нет! — твердо прервал ее я и сжал зубы. Потом вдохнул, выдохнул и продолжил, пока не успел окончательно испугаться: — Не нужно судебных разбирательств с моим участием. Если… если ставит вся призма… и ставки велики… мы лишь уподобимся цвирку, что бросается на дредноут. И выставим себя на посмешище, раздувая скандал в Совете и бесконечно жалуясь. Должен быть другой способ указать глумящимся, что честь белого клана — не повод для шуток.

Бабушка молчала несколько невыносимо долго длившихся секунд. Или минут. Или часов. Она на меня так смотрела, что я забыл, как дышать, но… взгляда не отвел и не опустил глаза, как делал обычно. Возможно, роль сыграл какой-то тихий и странный напев, что мурлыкала Риса в моей голове, или пушистый медвежонок, методично вылизывающий мои пальцы, или какая-то молчаливая поддержка родителей Мастера. Или все вместе...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты наконец-то повзрослел, Айрише, — произнесла леди Умбрайя каким-то незнакомым голосом, и я вздрогнул. Детское прозвище, означающее маленького белого кота, детеныша крупного хищника из Синей спирали, я не слышал его уже очень… очень давно. А от бабушки не слышал, кажется, никогда, только от матери. Или просто не помню? Очень уж легко она это произнесла, как будто привычно.

И взгляд у нее тоже… изменился.

— Я тобой довольна. Ты прав. Жалоба и громкий скандал не дадут нужного результата. Но коль скоро ты озвучил это решение, тебе и нести за него ответственность. Я поручаю тебе найти выход из ситуации и выйти из нее с честью.

Глава 28

Глава 28

Ричард:

Когда голограмма главы клана исчезла, я, не меняя позы, попытался обдумать ситуацию. Что это вообще сейчас было? Может, бабушка переволновалась за меня и потому повела себя так… благосклонно?

Бабушка?! Переволновалась за меня?! Я вот сейчас о чем вообще подумал? Да не может быть такого. Скорее всего, меня уже списали со счетов как Умбрайя и потому мое поведение просто более не задевает ее гордость. Вроде как я больше не белый Меч, а Оружие шебутных и печально известных на всю призму Ивановых. И потому идеального поведения от меня никто больше не ждет...

Да нет… Ну я же не совсем идиот. Я все же хорошо знаю главу своего клана и мать своего отца. Она за меня беспокоилась или делала вид, что беспокоилась, и даже не скрывала этого. При этом сама, между прочим, вела себя не как идеальная белая леди, а как живая бабушка. Риса правильно сказала — что-то общее у наших родственниц промелькнуло. И еще… я впервые ей возразил, а она сказала, что я наконец повзрослел. Это что же получается?

А получается, что ржа со всех сторон, потому что меня банально обыграли как цвирчонка. Сыграли на чувстве справедливости, предложив откровенно непродуманное и нелогичное действие, да и просто воспользовались моим дурным гонором: как представил себя в суде жалобщиком, сразу гордость взыграла.

А бабка-то и рада, с удовольствием бросила сразу в глубокую воду — и греби к берегу сам. В итоге на меня навесили дополнительную ответственность. Теперь как хочешь, так и выкручивайся, а мы по результатам посмотрим и решим — оставить тебя в семье или просто сдать на руки чужому клану, открестившись, что «они тебя испортили».

Вот тебе и любовь с признанием взрослости…

— Смотри, как у него здорово мыслительный процесс проходит, — сказала вдруг мать Рисы, отпивая из чашки остатки чая, и я вдруг снова будто разом осознал, где нахожусь и что я здесь не один. — Судя по художественной смене выражений его лица, он как минимум просек двойное, а то и тройное дно. Пожалуй, я довольна выбором дочери.

— Будем помогать или пусть молодежь пробует силы? — с интересом посмотрел на меня отец Мастера. Я в какой-то момент поймал себя на мысли, что меня слегка раздражает их манера обсуждать людей в их присутствии. Действительно начинаешь чувствовать себя вещью.

— Сами-сами. А то как жениться, так они взрослые, а как проблемы решать, так помощь? Если не справятся — тогда вмешаемся. Но вообще я верю в свою дочь: она и сама не дурочка и просто интуитивно дурака бы не выбрала. Хотя, когда она похитила юношу из-за красивой внешности, я сильно в этом усомнилась. — Риса показательно надулась на мать и отвернулась в мою сторону. — Более чем уверена, они придумают, как выкрутиться с пользой для себя любимых. А мы пошли спать. Да-да, дорогой, у меня к тебе еще пара вопросов… интимного характера.

— Таня!

— Не скажу, сколько лет уже Таня. Идем.

— Ащ-щ-щ! — сказала Риса им вслед и обняла меня сзади за талию, прижавшись щекой к спине. — Старые тролли!

— Я все слышу! Побольше почтения, юная леди. Мы очень молодые тролли, так что попрошу!

— Тебя не раздражает такое отношение? — еле слышно спросил я у Мастера, пересаживаясь в позу лотоса и слегка откидывая голову ей на плечо. В висках гудело от десятков противоречивых мыслей, и это окрашивало ситуацию в достаточно депрессивные тона. Но от ее объятий становилось легче…

— Смеешься?! — возмутилась Мастер. — Бесит! У-у-у! Л-л-любимые предки! Хоть я и знаю, что они это от переизбытка заботы, но все равно. Но после такого отношения еще больше хочется доказать, что ты чего-то стоишь... Твоя бабка на том же инстинкте решила поиграть. А вот баа-сама, при всей своей строгости, никогда над детьми так не издевалась!

— Но и она вряд ли сможет подсказать, как остановить волну слухов и унизительных пари в призме, — вздохнул я.

— Ничего, разберемся. Что за пари? Для начала надо собрать всю информацию. — Деловитая Риса, которая умудрялась совмещать энтузиазм с легкими поглаживаниями по моим плечам и волосам, была… удивительно притягательной. Сейчас в ней не было той показушной, глупой и порой даже неуместной веселости. Как оказалось, когда Мастер не пытается взорвать твой мозг цветными конфетти, с ней тепло и уютно, как с большой и ласковой кошкой. А маленькие сэвены, устроившиеся в наших ногах, и вовсе приводили в состояние умиротворения. На какую-то пару минут я даже забыл о горе нависших над нами проблем.

— Хорошо сидим… но лучше лежать, — предложила Риса. — И не в гостиной, а в спальне. Возьмем по ноуту и поработаем с сетью, м-м? Бабуля Гиттиннэвыт нам всем настроила призму. С чего-то же надо начинать.

Два часа спустя в гостевой спальне, лежа на кровати практически в обнимку, мы шерстили сеть всех спиралей и сосредоточенно выписывали каждый в свой файл различные условия пари, сплетни и не совсем красивые высказывания игроков. Иногда сверялись, чтобы в очередной раз убедиться: мы даже думаем в похожей системе координат. В основном пункты совпадали, но вдвоем работать все равно лучше, потому что то она, то я вылавливали мелочь, которую упустил второй аналитик.