Сага о пурпурном зелье (СИ) - Литера Элина Страница 25

Помолчав, Корделия продолжила.

— После смерти матери он развлекался, ничем не сдерживаясь. Наше состояние быстро уменьшалось. Мое приданое он давно растратил и хотел выдать меня замуж так, чтобы жених поправил его дела. Но здесь отец был прав — я не настолько привлекательна.

— Он хотел продать тебя? — Элиана удивилась и непонимающе смотрела на Корделию.

— Хотел. Но, — Корделия грустно усмехнулась, — к счастью, я никому не понадобилась. Когда отец понял, что выдать меня замуж на его условиях не получится, он стал надолго уезжать, оставляя мне гроши, которых едва хватало на еду и двоих слуг — конюха и его жену-кухарку. Думаю, если б не полдюжины дорогих лошадей, он бы оставил меня и вовсе без слуг. Остальное хозяйство я вела сама. Когда платья становились малы, я выбирала то, которое больше поношено, и расставляла его тканью другие. Наш небольшой особняк приходил в негодность, отец не оставлял деньги, чтоб его подновлять. Каждый раз, когда отец заезжал, чтоб собрать оброк с крестьян и кинуть мне несколько золотых, он сетовал, что возраст взрослости для женщин так высок.

Элиана вздохнула:

— Мой папа говорил, что считается, будто до двадцати лет девушку можно выдать замуж по вкусу семьи, пока она под опекой. Но если ее замуж не возьмут, в двадцать можно выгнать ее вон.

Корделия хмыкнула:

— Отец особенно был недоволен тем обстоятельством, что не может прибрать к рукам наследство кузины. Помнишь, я говорила, что занимаюсь делами от ее имени?

Элиана кивнула.

— Мой дядя, зная отца, в завещании указал опекуном меня. Кузина воспитывается при Обители, и пока мне не было двадцати, имуществом занимались поверенные. К моему возрасту взрослости отец продал все, кроме одной деревни и самого поместья. В День моего рождения отец приехал в поместье и потребовал, чтоб я передала ему и деньги, и землю. Он сказал, что уже нашел покупателя. Я ответила, что все это принадлежит кузине, но отец отмахнулся: Пресветлые Сестры бесприданницу пристроят, а нет — пусть остается в Обители. Мне же велено было собираться, сразу после посещения банка и магистрата я должна отправиться к некоему лорду и постараться, чтоб он оставался мной доволен и не выгнал на улицу.

— Отец отдал тебя в содержанки?!

— Не отдал — проиграл. Спустив в карты поместье и деревню, в надежде отыграться он поставил на кон меня.

Элиана потеряла дар речи. Для нее, выросшей с любящими родителями, рассказанное было немыслимо. Да, ее отец был скуп на ласку, а мать не понимала ее занятий, но родители искренне ее любили. Элиана всегда знала, что она не одна, что ее поддержат по мере сил.

Корделия грустно усмехнулась:

— Гувернантки не любили следить за мной весь день, и я часто была предоставлена самой себе. У конюха подрастали сыновья. Они были чуть младше меня, но пока их не отправили в подмастерья, мы играли вместе. Я выучила много слов, которых леди не должны слышать. Понимая, что благопристойный отказ отец не примет, я испробовала вокабулярий своих друзей. На удивление, это помогло. Отец оставил меня в покое… после того как в ярости избил тяжелой тростью и дал несколько пинков ногами. Я смутно помню, как он выругался, что из-за моего дурного языка он не сдержался, и что в таком виде я ни на что ни годна. Он крикнул конюху "отвези эту падаль к гарнизонным девкам", еще раз пнул меня и вышел. Больше я отца не видела. Я не знаю, где он.

Элиана смотрела на подругу во все глаза — сколько же внутренней боли пряталось за внешней жесткостью.

Корделия налила себе воды, отпила немного и закончила:

— От последнего удара я провалилась в темноту. Конечно, конюх никуда меня не повез. Очнулась я в его домике, и его добрая жена прикладывала примочки к моим кровоподтекам. От нее я узнала, что отец уехал, а в поместье уже новый хозяин — тот, кто меня выиграл. Семья конюха была добра ко мне, они позволили мне отлежаться, сколько нужно, чтоб набраться сил, а потом тайно привезли в город, где я встретилась с поверенными дяди и вступила в опекунство. Мне нужно было на что-то жить, но я не могла просто тратить деньги кузины, поэтому я пустила их в дело.

— Твой шрам… он от отца?

— Да, это единственное, что мне досталось от родителей.

Элиана подошла к Корделии и молча ее обняла.

***

Вечером приехал дядюшка Корвин Элмус. Алиция заказала ужин в покои Айлендеров. За трапезой неподобает говорить о неприятностях, поэтому присутствующие перезнакомились и обменялись приличествующими случаю словами. Графиня позволила себе сказать Корделии пару теплых слов уверяя, что все образуется.

Девушка выглядела расстроенной и измученной, но не обозленной. В ее взглядах на Ариуса не было ненависти. Это подкупило графиню. По словам Ариуса, Корделия с успехом вложила деньги в строительство доходного дома. Значит, девушка неглупа и образована. Она выглядит получившей приличествующее воспитание. Неожиданная жена Ариуса кажется хорошим приобретением для графства, а с остальным ее сын разберется сам. Наверное.

Невеста младшего сына ей тоже понравилась. По коротким обмолвкам она поняла, что девушка любознательна, а Королевская Институция дала ей хорошее образование. Веселый нрав и живость чудесно дополняли ее сдержанного сына. Неплохой выбор, весьма неплохой.

А вот дядюшка невесты выглядел человеком с двойным дном. Алиция не сомневалась, что вид одинокого веселого холостяка — всего-лишь вывеска. Что у тебя, лорд Корвин, внутри? Отчего у тебя такой цепкий и острый взгляд? Он упомянул, что тихо живет в поместье и разводит лошадей, но под камзолом бугрились мышцы, а движения выдавали хорошо тренированного человека. Графиню тянуло разгадать этот ребус.

Еще до ужина ее сыновья пересказали дядюшке последние новости. Тот хмурился, и было видно, что какая-то мысль не дает ему покоя. Он покинул ненадолго апартаменты Айлендеров, но к ужину вернулся.

***

— У вас что-то прилипло к башмаку. К левому. У каблука.

Лакей с неприметным лицом дернулся, было, посмотреть на башмак, но вернулся взглядом к лицу Корвина.

— Вы где-то проспали последние лет пять, полагаю.

— Отдыхал. Но вы помните старые тайнословы, это похвально.

— Будто нам дадут что-то забыть. Что вам нужно? Вы понимаете, что…

— Понимаю. Всего-лишь немного сведений. Мне нужно узнать, связывает ли что-нибудь барона Дрянда, лорда Хорькуса и лорда Гракуса. Надеюсь, это не доставит вам неприятностей.

— Ничуть. По нашим донесениям Хорькус — правая рука Дрянда. И люди Дрянда что-то затевают. Сам он где-то затих, но Хорькус тут. Иногда исчезает, он довольно хитер, мы не всегда можем за ним проследить. Еще недавно их видели вместе с Гракусом, но этот лорд вас может больше не волновать. Утром Гракус отправился в район Сорняков в такое место, откуда не возвращаются.

— Благодарю. Хорькус втянул в свою игру Айлендеров и мою племянницу. Из-за него граф Айлендер обзавелся этой ночью женой.

— О. Я слышал о поспешной свадьбе. Вот как. Благодарю. Если что-то еще узнаете… лей? не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Непременно.

Глава 9. Неприятный разговор

После ужина перешли в гостинную. Маркус с Элианой заняли одну софу, Ариус с Корделией — другую. Алиция расположилась в кресле, как и дядюшка. Она не могла не заметить, что Ариус старается держаться рядом, но не касаться жены. Что ж, бедной девочке досталось ночью. Она достаточно умна и добра, чтоб не обвинять Ариуса в том, что с ней произошло, но ее наверняка крутит от отвращения внутри. Сюда бы хорошего душеправа, но где же его так срочно найти. Редкий, редкий дар, и дается вместе с чуткостью такой силы, что хорошие душеправы в клоаке столичных интриг не задерживаются. Им здесь до невыносимости противно.

Алиция нарушила молчание:

— Полагаю, нам нужно выяснить, кто и зачем пытался поженить Ариуса и леди Элмус. Кроме того, я думаю, нам стоит подумать о защите для леди.

— Матушка, что ты имеешь в виду? Я рядом с Элианой, и не дам никому ее обидеть.