Вотыты - Ольга Зима Страница 25

– Теперь можешь благодарить!

Киринн отнял руки от лица и улыбнулся.

– Так ты смеялся надо мной?! – вознегодовал Мидир.

– Что вы, мой принц, что вы! Благодарю вас за своевременное вмешательство! – Киринн прижал ладонь к груди.

– Кулак было бы почтительнее, ну да ладно.

Тут вся масса воды, удвоенная или утроенная, упала прямо на Киринна и Мидира. Вернее, хотела упасть. Надо сказать, что второй принц до отвращения, до колик не выносил пресную воду. Мало того, что в ней, в отличие от соленой, невозможно было дышать, так она была отвратительна своей сутью, мокротой и всяческими подвохами. А однажды он упал в нее вместе с конем, а выловили только его.

Мидир вскинул руки, закрывая их с Киринном от этой мерзости и непроизвольно вспоминая все то магическое, что в него усиленно вдалбливали – вдалбливали особенно жестко и постоянно косились на его ауру. Черную, бессветную ауру разрушителя миров.

– Земля, кто бы мог подумать! – ошеломленно произнес Киринн. – Как у Джаретта Великолепного. Стихия, подавляющая собой все другие. Неудивительно, что никто и не понял. Ваша стихия – вся земля!

Второй принц краем глаза увидел удивление Киринна и обрадовался – он все же смог изумить своего воспитателя.

– Отходим, мой принц, – негромко сказал Киринн. – Держите сферу, и потихоньку делайте шаг назад.

Сфера была темной. Мидир отступал и отступал, а противная влага скользила с защитного купола, как с козырька крыши. Через несколько локтей, он поднял руки выше и встряхнул кистями. Сфера пропала. Водопад вновь полился лентой и заиграл радугой в свете заходящего солнца.

– Прощай, Плачущий, – довольно сказал Мидир. – Здравствуй, ночь, время волков.

Посмотрел на Киринна, грязного с ног до головы, и фыркнул.

– Ничего смешного, мой принц. Вы, заметьте, точно такой же черный, как и я.

– Я всегда такой! – надулся Мидир. – А вот тебе в новинку!

– Белый или черный, а вымыться придется.

– Что, опять в воду?! – возмутился Мидир. – Не буду!

Позади тревожно зашелестели листья, Мидир обернулся.

Волки, белые волки стояли перед ним.

– Мы уходим, Киринн, – выговорила та, которую Вотыты называл Лесси. – Навсегда уходим из Черного замка, но напоследок мы даем тебе последний шанс присоединиться к нам. К белым волкам, во всем белым, если ты еще помнишь, что это значит, – женщина презрительно окинула взглядом Мидира. – Верно говорят: черного волка в Айсэ Горм бросать без толку.

Это она определенно сказала зря, потому что второй принц разозлился. А когда Мидир злился, что-то вокруг ломалось, взрывалось или просто исчезало. С него и с Киринна пропала вся пыль, которой они были покрыты с ног до головы после исчезновения земляной защитной сферы. Зато белые волки оказались облеплены ей полностью.

– Ха! И кто теперь из нас черный? – запальчиво подался вперед Мидир.

– Простите моего воспитанника, – не слишком-то вежливо задвинул его за спину Киринн. – Я от всей души желаю вам счастливой дороги. Может быть, вы найдете там то, что искали.

– Но ты с нами не пойдешь? – Лессия смотрела на Киринна так пристально, что Мидиру показалось, в ее глазах сверкнули отблески Плачущего.

– Нет.

Киринн легко повел головой, и черная пыль слетела с белых волков, тщетно пытающихся очиститься.

– Киринн, я… – Лессия оглянулась на своих, шагнула вперед и заговорила тише: – Ты не представляешь, на что я пошла, чтобы договориться об этом. Я лишилась дочери и поняла, что не желаю потерять еще и тебя.

– Ты можешь поступить по-другому. Ты можешь остаться со мной, Лесси, – тяжело выговорил Киринн. – Ты – единственная женщина в моей жизни.

– Ты опять не о том! Глупо! Как же все глупо! – вспыхнула Лессия. Лицо ее исказилось, словно от боли. Затем она оглядела второго принца так, что ему захотелось зарычать. – Зато ребенка ты себе нашел другого. А как мне вернуть Олли? Кем заменить?!

Мидир вертел головой между двумя взрослыми и заметил, что слеза все же скатилась по щеке белой волчицы.

– Олли никем не заменишь, родная. Это бессмысленно, думать, что кто-то заменит ее.

– Ты не думаешь ни о своем роде, ни обо мне! Все как всегда!

– Я думаю именно о белых волках и делаю для них все, что могу.

– Глупости! Если бы ты хотел, ты мог бы восстановить наш род, ты мог бы… – Лесси закрыла лицо руками.

Киринн потянулся к ее плечу, но она отдернулась. Потерла щеки и посмотрела как два дня назад – холодно и высокомерно.

– Не зря нас боится Джаретт. Именно у нас хранится то, что может лишить его сердца!

– Прошу, Лесси, даже не думай об этом! – в голосе Киринна была скорее тревога, чем упрек.

– Я напрасно потратила с тобой время. Нам пора, прощай, начальник замковой стражи Черного замка, верный раб владыки Благого мира, лишившего меня и дочери, и мужа. Когда-нибудь я посчитаюсь с Джареттом за все, – Лессия отвернулась и исчезла среди деревьев.

Мидир повернулся к Киринну. Вотыты пошатнулся, тяжело сел на землю, будто потеряв разом и нюх, и зрение, протер лоб дрожащей рукой. Злые слова жены наверняка ударили ледяными клинками, как утренняя казнь – Мидира.

Волосы белого волка опять выцвели, посерели, а щеки и губы побледнели.

– Я сейчас, я сейчас же! – заторопился Мидир.

Выхватил из-за пояса Киринна флягу, открутил крышку и приложил ее к губам взрослого.

– Что ты делаешь, мой принц?

– Тебя надо согреть! Ты холодный, пей, я приказываю!

– Не время для приказов.

– Тогда… Тогда я пр-р-рошу! – нашелся Мидир, и Киринн отпил несколько глотков.

Мидир забрал флягу, закрутил ее – и обнял Киринна.

– Ну что, так легче?

– Намного легче, мой принц, – глухо выговорил Киринн и схватился за виски.

– Голова болит?

– Нет, мой дорогой принц. Нас призывают вернуться в Черный замок немедля. Просто порой наш король – ваш батюшка – так выскажется от всей благой души, что, кажется, голова сейчас треснет. Надо торопиться. Полезайте!

Не успел Мидир спросить, куда именно – хотя лезть он согласен был всегда, но направление неплохо знать заранее! – как Киринн поднялся, встряхнулся потревоженным