Мастер Ядов - Лия Шах Страница 25

доживала свой век в полном одиночестве, из последних сил помогая необразованным селянам за еду, а вы даже не удосужились послать к ней пару молодых людей помочь по хозяйству? Вы не задумывались, что ей могло быть сложно самой мести пол и собирать паутину? Что она уже не в силах постирать свою одежду и подновить дом? Вы поселили ее в такую развалюху, которая от ветерка рушится. Доски все гнилые, крыша давно обвалилась и печь забилась. Не она была ведьмой, а вы неблагодарными людьми. Эти записи, что я принесла из ее дома, о травах и их свойствах. Несчастная старушка потратила уйму времени, разрабатывая способы борьбы с хворями и вредителями. И магии в них нет. Она была обычной несчастной женщиной, которую довели до такого существования.

Староста распахнул рот и сделал глубокий вдох, чтобы заорать что-то гневное, но храмовник его остановил нервным жестом, внимательно слушая меня. По поводу "ведьмы" это не все, что я хотела сказать.

— Одна из добродетелей — почитание старших. Сила народа в его корнях. Из того, что я видела, ваши женщины занимаются хозяйством и растят детей, пока мужчины занимаются своим делом: ухаживают за полями, пасут свиней, куют металл. Когда я вошла в ваш двор, господин Митрон, я не увидела у вас скотину, огороды и птичников. Но на столе я вижу зелень, овощи и яйца. Вы их купили. Заработали денег и купили. Что оставалось одинокой женщине, у которой нет ни родителей, ни мужа, ни детей, чтобы добыть еду? Полоть огород или чистить курятники она уже не могла, на это требуются силы, которых не было у старой женщины. Ей оставалось только научиться лечить людей, скот и все прочее, чтобы заработать денег.

— Чушь! — грянул кулаком по столу староста, не сдержавшись. — Женщина могла плести кружево, чесать шерсть, одежду штопать!

— На третьей сотне лет? — тихо уточнила я. — Вряд ли ее зрение и гибкость суставов пальцев были настолько хороши, господин Митрон. Старость никого не щадит.

Мужчины умолкли, хмуря брови и шумно дыша. Они переглядывались, но еще "фактов ведьмовства" вспомнить не могли. Если честно, я не надеялась, что они поймут то, что я сказала. Просто вдруг захотелось вступиться за бедную женщину, чья судьба была печальна, а еще я вдруг четко поняла, что меня ждет то же самое. Не сейчас, потом, когда будет близок мой конец.

— Я тебе про конец потом расскажу, офигеешь. — тихо хмыкнула Тан, явно обладая какой-то информацией. Ее слова я запомнила и почему-то ощутила иррациональную надежду на что-то.

— С этого места мы дело не рассматривали. — был вынужден признать храмовник, а трое других мужчин мрачно переглянулись, но добавить им было нечего. — Странная сознательность для столь юной девушки, Тан Лин Фэй. Хорошо, с лесом и ведьмой все понятно. Но я не верю, что ты не имеешь отношения к колдовству. Все мы видели, как ты помогла Иласке. Тебя не было совсем не долго, но ты успела найти травы, которые довольно редки для наших мест. Али скажешь, что тебе повезло?

— Я не ведьма, господин Латко. Но умею общаться с природой. Все, что касается растений, мне подвластно. И есть младенцев для этого мне ни к чему. — улыбнувшись, мягко ответила я.

Дело в том, что маги здесь не редкость, как сказала Тан. Люди умеют общаться со стихиями, могут управлять металлами и камнями, а также животными и растениями. И это не весь список. Моя сила не уникальна для этого мира. А еще здесь действует правило одного дара. Маг воздуха не может призвать огонь, таков порядок. Но эта вера в ведьм просто удивительна. Им приписывают такие возможности, какие только в ночных страшилках рассказывают. Но это веяние этого времени, ничего не поделаешь. Однажды эта цивилизация шагнет на другую ступень развития и темные предания, не имеющие правдивых оснований, канут в лету, оставшись лишь в сказках. Я знаю, я видела это.

— Травница, значит. — кивнул своим мыслям Латко, поглаживая седую бороду. Трое других мужчин, услышав это, стали смотреть на меня гораздо дружелюбнее, что не могло не радовать, а Тан стояла у меня за спиной и упражнялась в острословии на тему умственных способностей мужского населения и этих мужчин в частности. К своему стыду я была с ней согласна, но даже себе в этом не хотела признаваться. Где-то я умнее, где-то они, нет в мире совершенства.

— В смысле "нет"? А я? — возмутилась темная магия, что я даже глаза закатила. Кто-то не знаком с семью постулатами добродетельной женщины? Надо будет провести беседу. — Ой, все. Только не это.

— О себе могу сказать, что меня обучал хороший учитель, настоящий Мастер своего дела. — решила рассказать я. — Я могу справиться со множеством болезней, помочь с полями и лечить скотину. Могу принести много пользы деревне и ее жителям.

— Что ж… — гордо выпрямившись и хлопнув себя ладонью по колену, постановил староста, — коли все так, то добро пожаловать в мою деревню "Исенка", Тан Лин Фэй. Не серчай, ежели где резкое слово сказали. Как глава я должен защищать свой народ, и добряком мне быть никак нельзя. Одаренных у нас мало: я, храмовник Латко, кузнец Вереней да дурачок местный один. Поэтому тебе здесь будут рады, полезная сила у тебя, нужная. Эту ночь можешь оставаться в моем доме, а завтра что-нибудь придумаем.

— Ну вот, а чего звали тогда? Ворчуны старые. — недовольно насупился свинарь Брок, от чего стал совсем похож на знак вопроса. — Гоняете меня по деревне почем зря, а у меня, может, снова нога болеть начала. Ведьмочка, может, глянешь, а? К дождю совсем колени ноют, уж сил никаких не осталось терпеть это.

— Так ты первый тут недовольный пришел! Ишь чего захотел! — вздернул брови мельник Амес. — Ведьмочка, не слушай его, я сразу был на твоей стороне. А еще меня головные боли совсем уж одолели, никак от них не отделаться, проклятых. Может, глянешь?

— А феи что, не нечисть? — искренне возмутился храмовник Латко, что у него даже борода дыбом встала. — Гнать ты ее может и не хотел, да только все одно к нечисти приписывал девочку! Никакой тебе "глянешь", пока не поумнеешь, дурак старый. Может, у тебя голова болит, потому что в ней мозг растет? Вдруг умным станешь, тогда и голова болеть прекратит? А вот я — другое дело. Ведьмочка, живот у меня болит последнее время, да в глазах нет-нет темнеет. Посмотришь, а?

— Да! Давайте у меня здесь лазарет сейчас откроем! — возмущенно всплеснул руками староста. — На