Драконова Академия. Книга 4. Том 2 - Марина Эльденберт Страница 25

перед глазами оригинал, но поняла, что мысли уже на процессе не сходятся. Имея же дело с темной магией, на уставшую голову лучше ничего не делать. Тем более что я работала над серьезным дополнением: чтобы Соня могла не только увидеть маму, но и поговорить с ней. Об этом я ей не рассказывала, чтобы раньше времени не обнадеживать. Только когда увижу и пойму, что все стопроцентно рабочее и безопасное, тогда и скажу. А может быть, и покажу сразу.

На месте мне не сиделось, спать не хотелось, поэтому я прогулялась до шкафа. Там наряду с самыми разными книгами стояла та самая. За которой мы охотились с Ярдом, и чуть было мощно за это не огребли. Труды Валентайна про воскрешение.

Книга манила меня, как магнит. Просто как нечто запредельное, в какой-то момент мне показалось, что она, то, что в ней написано, нужны мне как воздух. Я открыла дверцы и коснулась тяжелого корешка. Потянула ее на себя, распахнула.

Прочла: «Первое, что вам стоит знать о воскрешении, какой бы срок давности смерти вы ни пытались стереть, когда вы начнете этот процесс, пути назад больше не будет».

Глава 13

Я сама не заметила, как погрузилась в чтение. Но если тот ритуал, который я исследовала для Сони, казался мне интересным, то это… я даже сама не могла объяснить, что это значит. Момент, когда ты просто переворачиваешь страницу за страницей, а слова отпечатываются в твоем сознании как раскаленное клеймо.

И это при том, что книга была написана на драконьем от корки и до корки, а кое-где попадались слова, которые Валентайн переводил в сносках, ссылаясь на Эрд Изначальный. Магистр Доброе утро, наверное, был бы в шоке, или сказал бы, что я просто пялюсь в книгу, чтобы покрасоваться. Но я отчетливо понимала, что там написано.

Странным и непостижимым для себя образом. Я эти сноски-то не сразу заметила, а когда заметила, почувствовала себя дико. Потому что если драконий мне уже полагалось понимать, то язык Эрда Изначального… в общем, я поймала себя далеко за полночь где-то на середине книги и усилием воли заставила себя ее захлопнуть.

Она клацнула, как капкан. Сейчас я вообще не понимала, что это было, зачем я все это читала, но для общего развития было более чем достаточно. Разумеется, воскрешение считалось высшим уровнем темной магии, но даже темные прибегали к нему крайне редко. Хотя в древности мертвых использовали как войска, отчасти именно поэтому темных было так сложно победить.

Мертвые не чувствуют боли. Мертвые не чувствуют любви. У них нет слабостей, у них нет привязок, они идеальное орудие. А если учесть, что все Мертвые земли… ну, мягко говоря, с говорящим названием, то становилось понятно, почему Ферган не стремился к ответным действиям после выпада Адергайна. Потому что если Адергайн захочет, по его приказу восстанут все, кто лежит на его землях.

Жесть. Просто полная жесть.

В книге Валентайна такого не было, но эти выводы были самыми логичными. Теперь я сидела с ними, оглушенная, как от удара по голове битой.

Воскрешение, по сути, делилось на несколько серьезных разделов. Первое – это когда смерть случилась пару минут назад. Здесь было возможно вернуть кого бы то ни было с минимальными последствиями… для возвращенного. Плата за такой ритуал возлагалась на мага, и это было полное становление внутренней тьмы. Образно говоря, потеря всех чувств, потеря любви, потеря привязанностей.

Второе – недавняя смерть. Возможность воскресить ушедшего пару-тройку месяцев (недель, дней, здесь по сути становилось уже не критично) назад и до года уже была сложнее. Магу требовалось больше сил, а еще вернувшийся уже мог утратить часть личности, восстановить которую было достаточно сложно.

Третье – когда смерть произошла более чем год назад. Во-первых, плоть таких существ не поддавалась полному восстановлению, а запустить сердце было невозможно никакими усилиями и никакой даже самой мощной магией. У них полностью отсутствовало какое-либо сознание, а действовали они как единый организм, подчиняясь приказам поднявшего их.

Некромантия в действии.

По сути, этот ритуал был опасен воздействием на мага, а еще своей простотой. Для его проведения не требовалось никаких особых расчетов и вычислений. Никаких особых знаний. Просто темная магия, достаточно сильная, а еще подключение к Загранью. Ко всем, кто там остался, и, пропуская через свое тело потоки тьмы прямиком из Загранья, маг излечивал раны, а после притягивал не успевшее раствориться сознание в заново родившееся существо.

То есть во втором и третьем случаях это было существо, в первом – еще человек или дракон. Но такая некромантическая «реанимация» все равно несла в себе отпечаток тьмы. Вернувшийся так или иначе обретал с ней связь, вот только в отличие от темного мага, для которого темная магия была сутью, возвращенный к жизни не мог ей управлять. Она оставалась внутри него. До поры до времени. Чтобы трансформироваться… фиг его знает во что. Или просто «быть» в воскрешенном в спящем состоянии до самой его повторной смерти, а после вырваться наружу в Загранье.

Бр-р-р!

Я почувствовала холод раньше, чем успела вздохнуть. Дыхание сорвалось с губ облачком пара. Подскочив, я активировала защиту в тот момент, когда что-то громыхнуло со стороны стола Валентайна.

Ощущение близости Загранья тут же прошло, а на верхнем ящике его стола, покачиваясь, висела голова разбившейся каменной статуэтки дракона. Эту статуэтку купила я, она мне показалась похожей на Дракуленка. Еще в самом начале пребывания в этом доме. Недавно перетащила сюда и поставила на полочку, а теперь…

Я шагнула к столу, положила на него книгу и повела ладонью, привычно изучая фон, как учил Валентайн. Фон был спокоен, темных поблизости не было. Кроме меня. Не было сейчас, я явно чувствовала близость Загранья не так давно. А еще, что-то же свалило эту статуэтку. Вопрос только в том, зачем?

Адергайн в свободное от убийств, казней и пыток время баловался земными ужастиками, и теперь пытается меня напугать? Бред какой-то. Скорее это уж Дракуленок балуется. Статуэтки сшибает. Нет чтобы прийти и поговорить…

– Засранец ты, – сообщила, собирая остатки статуэтки с пола. – Нормально попросить прощения за то, что пропал – это никак. А вот напакостить…

С другой стороны, зачем Дракуленку мне пакостить?

Я подняла глаза и наткнулась на ручку ящика стола Валентайна. Ту самую, за которую клыком зацепилась каменная голова. Я вдруг поняла, что очень соскучилась. По Дракуленку. Жаль, что он не приходит больше. Он, конечно, не котеночек и не домашний ручной зверь, да даже