Лист на холсте, или Улиточьи рожки (СИ) - Кальк Салма Страница 26

— Угу. Запить, а потом ещё буквально пару слов, можно? — подмигнул Элоизе Себастьен. — Только уже не здесь и непосредственно с вами.

Говорить пару слов пошли к нему. По дороге он ещё попросил принести еды — оба не ужинали. Его просьбы исполняли стремительно — еда добралась до комнат быстрее, чем дошли они сами.

— Скажите, сердце моё, этой истории стоит верить?

Они сидели рядышком на диване и ели прямо из тех тарелок, в которых им принесли ужин. Впрочем, о других тарелках податели ужина просто не подумали, они упирали на скорость. Ночная еда с доставкой от службы безопасности всегда попахивала лотереей, и сегодня им выпали жареные осьминоги, салат с овощами и кусочками курицы, и куски мясного пирога.

— Она не лгала, — Элоиза не сомневалась в честности Эммы.

— Может быть, Варфоломей предложит ей работу? Отличный живописец-копировщик, полное воспроизведение, не знаю, что там ещё можно придумать.

— Вы хотели узнать, говорила ли она правду, чтобы утвердиться в своём решении?

— Да, до разговора с Шарлем. Очень уж специфичная оказалась барышня.

— Но каковы её родственники, — Элоиза брезгливо поморщилась. — Все разногласия с моими сразу же показались мне такой ерундой!

— Меня убили мужчины, оба. Один хотел, другой украл, а разгребает девчонка. Знаете, мой брат тоже сбежал от семьи на край света, но он не оставлял за собой никаких проблем, он не просто справляется сам с трудностями жизни, а с нуля стал успешным бизнесменом. Мать ворчит, что это недостойно, но у неё судьба такая — всё, что мы делаем, её недостойно. В итоге она не знакома с его семьёй, и внуков от Стефано ни разу не видела.

— А вы? Вы их видели?

— Да, вполне. Я в последний раз навещал его весной, перед тем, как приехать в Париж на встречу с вами. Помнится, у нас там были чудесные два дня и три ночи.

— Да, неплохо получилось, — согласилась Элоиза. — Хотите последнего морского гада?

— Забирайте, я же вижу, что они пришлись вам по душе. Я доем пирог, с вашего позволения.

И тут в благостной тишине зазвонил его телефон.

— Да, — он не думал, что может случиться что-то, требующее активных действий, и чуть не подскочил, когда что-то там услышал. — Как такое могло получиться? Сейчас будем, — отложил телефон, выдохнул. — Эмма Лоран попыталась сбежать. Убедила охрану в гараже, что ей можно поехать в город на такси, и даже это такси уже приехало.

— И что ей помешало?

— Не что, кто. Эмилио. Помните этого юношу? Он её уже однажды упустил, и когда увидел, что она разговаривает с охраной в гараже, а потом в гараж въезжает такси, то немедленно позвонил Лодовико. А потом вломился на пост и заблокировал двери наружу.

— Прекрасно. Идёмте смотреть?

— Конечно.

В гараже было людно. Десятка полтора сотрудников службы безопасности, те ремонтники, что дежурят ночью, и пара проходивших мимо жителей дворца. Все они стояли плотной кучкой, к центру которой протиснулись Себастьен и Элоиза.

В центре на чемодане сидела Эмма Лоран. Рядом с ней стояли Эмилио и Гаэтано, и бросали друг на друга недовольные взгляды. За спинами опирался о прозрачную стену поста дежурных мрачный Лодовико.

— Докладывайте, — бросил Себастьен непонятно кому.

— Вот, — пробормотал Эмилио, — пыталась сбежать. Не дал.

— А может, надо было за ней проследить? — возразил Гаэтано. — Приказа изолировать и охранять не было!

— Теперь будет, — сощурился Себастьен. — Сударыня, вам придётся изменить ваши планы. Я настаиваю на том, чтобы вы задержались у нас здесь хотя бы до завтра.

— А что завтра-то, можно подумать, что-то изменится, — фыркнула Эмма.

— Как знать, — пожал плечами Себастьен. — В любом случае, чем активнее вы будете перемещаться по дворцу, тем больше внимания к себе привлечёте. Глядишь, кто-нибудь и расскажет о чём-нибудь вашему супругу. Вам это нужно?

Эмма только помотала головой.

— А вдруг она убежит и что-нибудь вытворит, — пробормотал Эмилио.

— Уже не убежит. Гаэтано, просил же проводить. Неужели всё нужно объяснять по буквам? Убирайся с глаз. Эмилио, вещи дамы в руки и проводить в комнату. Лодовико, скомандуй усилить пост в коридоре. Что-нибудь ещё? Нет? Тогда всем спать. Тем, кто не на дежурстве, конечно.

25. Что можно успеть за два дня и как работать без одного сотрудника

Эмма сидела с чашкой кофе в комнате и злилась. На себя — за то, что не сбежала в тот же вечер, как увидела своими глазами, что оригинал картины действительно здесь. На Гаэтано — она до сих пор не могла простить ему сомнений в её способностях. И как так вообще получилось? Её случайные мужчины не знали о её талантах ничего, она никогда не рассказывала. А все неслучайные знали и ценили. Он, конечно, оказался случайным, но сначала почему-то показалось, что всё не так. Чем он её зацепил? Своей одой её глазам? Никогда не встречал женщину с серыми глазами?

Теперь это всё уже не важно. Теперь Лоран узнает о том, кто автор подделки, и задумается о подлинности остальных своих картин. И уж наверное здешние эксперты помогут ему установить, что ещё она подделала.

А она легко рассталась со святым Себастьяном только потому, что ещё два полотна были очень удачно проданы. И сейчас у неё был билет в Новую Зеландию — из Парижа с пересадкой в Эмиратах. Через неделю. Шесть с половиной дней, и всё бы решилось навсегда. Вряд ли её стали бы искать — она не любимый сын. А Лоран побесился бы да перестал. Или бы вовсе помер. Правда, тогда у неё был бы шанс на наследство, да к чёрту то наследство. Сама не пропадёт. Не мешали бы только. А она теперь сидит тут, и даже телефон у неё не работает.

В дверь постучались, а потом заглянул вчерашний мальчик — который не дал ей уехать.

— Сударыня, его высокопреосвященство просит вас зайти к нему. Прямо сейчас.

— С какой целью? — недружелюбно спросила она.

— Я не знаю. Но если его высокопреосвященство приглашает, то нужно встать и пойти.

Значит, придётся встать и пойти — не ругаться же с ним здесь, это бессмысленно. Пусть ведёт.

Кабинет кардинала находился на верхнем этаже. В вечер прибытия их принимали в личных покоях, а потом — у реставраторов, здесь она не была. В приёмной восседал громадный отец Варфоломей, у него на коленях лежал худой черный кот и цеплял когтями рясу.

— Приветствую вас, госпожа Лоран, — кивнул он Эмме. — Эмилио, спасибо, ступай. Пойдём, Чезаре, — ловко подхватил кота под брюхо и открыл ей свободной рукой следующую дверь.

У огромного окна, за кофейным столом уже сидели кардинал, местный начальник безопасности Марни и местная же дама-аналитик, которая тоже оказалась в курсе её истории. Как её там? Ага, госпожа де Шатийон. Видимо, родственница министра, или он не министр пока ещё, но кто-то близко.

Марни вежливо пододвинул ей стул.

— Располагайтесь, госпожа Лоран.

— Кофе? — спросил отец Варфоломей, снова пристраивая на коленях кота.

Впрочем, кот выгнулся, потянул лапы и перешёл на колени к аналитической даме. Та принялась его почёсывать, как будто так и надо.

— Да, мне как раз помешали закончить завтрак, — как могла язвительно сказала Эмма.

— Вы можете сделать это здесь, — кивнул на стол кардинал. — Скажите, госпожа Лоран, вы предполагали, что известие о подделке картины скажется на здоровье вашего супруга таким разрушительным образом?

— И не думала, — честно ответила Эмма. — Ну да, у него после Рождества с сердцем было плохо, но он никогда не обращал внимания на здоровье окружающих. Поэтому и на него, кроме его врача, тоже никто особо не смотрел.

— Монсеньор Марни рассказал мне вашу историю, сударыня. У него довольно своеобразное представление о справедливости, но в вашем случае я готов с ним согласиться. Скажите, когда вчера ночью вы пытались покинуть дворец, вам было, куда идти?

— В аэропорт, — усмехнулась она. — Я бы не задержалась в Риме надолго — только чтобы купить билет и улететь. Да, мне есть, куда лететь.