Первый встречный феникс (СИ) - Завойчинская Милена Страница 26

Я затаилась и ждала. На душе было… да фигово мне было. Я скучала. Но верила и надеялась. Ведь если феникс неведомо как очутился тут, да еще и получил новую запасную жизнь, то как-нибудь снова все устроится. К тому же, раз он смог пройти с Земли туда, в свой мир, названия которого я так и не узнала по непонятной для меня самой причине, то сможет и сюда шагнуть ко мне.

Ведь сможет?

Захочет ли?

Я верила, что захочет. Ну не мог он притворяться. Да, Филипп ни разу не сказал, что любит меня. Ну так и я не говорила этого вслух. Мне хотелось верить, что между нами было больше, чем курортный роман.

Время шло. Работа, отдых, дача родителей, дни рождения родни и друзей. Пролетели лето и осень. Я нервничала, ела неполезную еду. Срывалась на вкусняшки. Заедала стресс и печаль. Потом бралась за ум и начинала питаться правильно и полезно, в попытках скинуть нажранные килограммы.

Не подавала виду, как мне грустно на душе. Пару раз нарыдалась до икоты, а потом взяла себя в руки и стала дальше жить. Да, мне плохо и больно. Да, сказка закончилась. Принц мой остался в другом мире. В мире волшебства, эльфов, магии, фениксов. Там, где двое в постели горят одним пламенем не фигурально, сгорая от страсти, а в прямом, самом таком обычном смысле — пламя перетекает по коже обоих.

А татуировка, появившаяся после обряда обручения, перестала меняться. Она разрослась и щекоталась после того, как мы стали близки с Филом. Но с возвращением на Землю все застабилизировалось. Большая, красивая птица, покрывающая всю руку до плеча и перекинувшая хвост мне на спину.

Коллегам сказала, что делала ее в тату-салоне. Да, так захотелось. Да, картинка странная, но ведь красивая же? Ну и все. Тем более что с приходом осени все переоделись в закрытую одежду и рисунок стал невидим посторонним.

С моего возвращения домой пролетело четыре месяца, шел пятый. Декабрь закрутил своей лихорадочной предпраздничной суетой. Новогодняя мишура на витринах и площадях, подготовка к Рождеству, обычная лихорадка конца года.

Мы с Наташей договорились встретиться в привычную за долгие годы дату — день рождения Варвары. Пусть она сама уехала, но привычка у нас сохранилась. К тому же число действительно удобное: вторая половина декабря, день зимнего солнцестояния, накануне католического Рождества.

Я в день встречи уработалась до невменяемого состояния. И хотя спешила в кафе, все равно опоздала. Наташа уже была на месте и ждала меня.

— Привет, привет, прости! Виновата, каюсь! — торопливо выдала я и расцеловала подругу.

— Раздевайся. Я не расстроена, потому что коктейль скрасил мне ожидание.

Я отошла в вешалке, сняла шубу, аккуратно ее пристроила среди пальто, пуховиков и курток других посетителей. Несмотря на середину недели, зал кафе был почти полностью заполнен.

Вернулась к столику, где Наталья спокойно отглотнула красивого бирюзового коктейля из запотевшего бокала. Она в этот момент посмотрела на меня, округлила глаза, прыснула изо рта напитком и закашлялась.

— Эй, ты чего? Постучать по спине? — спросила я, торопливо присаживаясь на свободный стул.

Подруга покачала головой, отмахнулась и, мучительно откашливаясь и вытирая выступившие слёзы, что-то изобразила жестами. Чтобы не мешать, я пока открыла меню.

Аппетит у меня последнее время возрос, зима ведь, холодно. Да и грусть-печаль я заедала. Филипп остался лишь в моей душе, мелькнув волшебной летней сказкой, магическим чудом.

Он был сердечной занозой все эти месяцы. Забыть его не получалось. Он мне снился. Иногда я утром просыпалась в слезах. Но нужно жить дальше, и я жила.

— Ты почему не сказала? — просипела Наташа, откашлявшись.

— Не сказала — что? Заказываем?

— У врача была? — отмахнулась она от меню.

— Ты о чем? — моргнула я.

Причины посещать врача я не видела. Чувствовала я себя отлично, ничего не болело, нарушений никаких. Немного набрала вес. Но не критично. А лишний жирок на попе и животе — не та причина, из-за которой стоит бить тревогу. Меньше есть надо, только и всего.

— Ты серьезно?! Слушай, ну уж мне-то могла бы сказать. Это от него, да? Родителям призналась?

— Стоп! Наташ, ты о чем?

— О ребенке! — укоризненно указала она пальцем на мой живот. — Пять месяцев?

Я вытаращилась на неё. Опустила взгляд на свой живот. Ну-у-у…

— Да не-е-е. Я бы догадалась. Тест я же при тебе делала! — напряглась я.

— А потом? Жесть какая, Ленок. Ну как так-то?!

— Да с чего ты взяла, Наташ? У тебя что, в глазах УЗИ-аппарат? Фу на тебя! Напугала!

Наталка молча смотрела на меня.

— Ну что?! Да не беременна я! Цикл немного шалил после возвращения на Землю… В смысле, домой, — поймала я недоумение во взгляде мужчины за соседним столиком. Улыбнулась ему и вернулась к разговору с Натальей. — Акклиматизация была. Но все уже наладилось.

А Наташа все так же мрачно и молчаливо гипнотизировала меня. Потом вдруг достала телефон и позвонила кому-то.

— Алло, Света, привет. Прости, что беспокою, у нас тут вопрос жизни и смерти. Ты еще на работе? Отлично! Не уходи, я к тебе сейчас привезу подругу. Нам срочно необходимы твои волшебные руки и техника. Да. Да. А вот непонятно. Она не знает. Света, ситуация аховая. Мы у тебя будем через полчаса.

Я дождалась, пока она закончит разговор и перестанет что-то изучать и писать в телефоне, и сообщила ей:

— Наташ, ты заставляешь меня нервничать.

— А вот нервничать тебе нельзя, Ленок. Вставай, ужин и выпивка отменяются. Мы едем делать тебе УЗИ. Я вызвала такси, через три минуты будет.

— Куда? В такое позднее время?

— Света моя давняя знакомая, я вам про нее рассказывала. Она сейчас в роддоме работает, там УЗИ в любой момент может понадобиться. Нам сейчас в коммерческом отделении все быстро сделают в лучшем виде. Как раз ее смена.

— И до завтра это, конечно, не может подождать, — пробурчала я, но встала из-за стола.

Наташа заставила-таки меня переживать. Мало ли…

Полезные знакомства — вещь полезная. Светлана сама встретила нас в приемном покое, проводила к нужному помещению.

Там мы убрали в сторону верхнюю одежду, и она выслушала наши сбивчивые пояснения. Меня врач окинула профессиональным взглядом и велела идти за ширму, раздеваться и укладываться на кушетку.

— Свет, ну ты же тоже видишь? Да? — спросила Наташа, пока я за ширмой избавлялась от лишней одежды.

— Сейчас разберемся, — лаконично ответила Света. — Наташ, ты вот там в сторонке посиди, а мы с Еленой спрячемся от посторонних глаз.

Дальше начались стандартные врачебные вопросы и изучение ультразвуком моего внутреннего мира. Врач сосредоточенно смотрела на экран, проводила обследование. Ситуация нагнеталась. И я не выдержала:

— Ну что? Светлана, не томите. Я просто стала толстая, потому что много ем последнее время, или…?

— Смотрите сюда, — повернула она ко мне монитор и указала карандашом на какую-то мутную штуку.

Не так-то просто из положения лежа признать в непонятных черно-белых пикселях нечто конкретное.

— Видите сердечко? И вот ручка, пальчик сосет.

— Где?! — возопила за ширмой Наташа. — Ленка, прости! Тебя я голой сто раз видела, но я должна узреть то, что в тебе сейчас растет.

И дорогая подруга ворвалась к нам. На меня, лежащую на кушетке, она деликатно не смотрела, уделив все внимание монитору.

— Звездец! — выдала она. — А пиписка где? Это кто? Девочка? Мальчик? Дите же здоровенькое? — Наташа сыпала вопросами и бурно выражала эмоции.

Я смотрела на крошечную черно-белую фигурку на экране и испытывала дикий коктейль чувств. Шок, неверие, восторг, ужас, эйфория, паника, сомнения, изумление, снова неверие, счастье, страх, сомнение… Эмоции мелькали калейдоскопом, и я не понимала: я больше в ужасе или в восторге.

Но самым большим все же было неверие.

Ну как так-то? Организм как часы исправно себя вел согласно циклу. Ни боли, ни токсикоза, ни странных эмоций, ни невероятных вкусовых предпочтений. Кроме возросшего аппетита — ни-че-го. И живот увеличился совсем чуточку. Я и думала, что это просто потому, что кое-кто слишком много кушать начал.