Неистовый голод - Сюзанна Райт Страница 26

— Как прошёл твой день? — спросила она.

— Скучно, на самом деле. — Трик одарил её улыбкой. — Теперь намного лучше. — Он отпил пива. — Какую скульптуру ты сделала первой в своей жизни?

Вспомнив её, Фрэнки улыбнулась.

— Она вышла не очень. И маленькая. Это был вулкан. Кто-то с сильными ожогами выползал сверху. Ты можешь себе представить, в каком ужасе были бабушка и дедушка. Они даже отправили меня к психотерапевту.

— К психотерапевту?

— Да. Помню, я была очень расстроена, когда он спросил, почему я решила это сделать. Я попыталась объяснить, что не осознавала, что делаю, пока всё не начало складываться воедино. Казалось, он понял. Как бы то ни было, он сказал Марсии, что использовать искусство как форму самовыражения полезно для здоровья, и что ей следует поощрять это хобби. В этом смысле он оказал мне услугу. Ты сказал, что любишь рисовать. Ты всегда это делал?

Трик слегка раскачал кресло.

— Моя мама посоветовала мне попробовать. Я был непоседой. Нравилось что-то делать своими руками. Она подумала, что рисование поможет мне расслабиться, и это помогло. До сих пор расслабляет. Но не могу сказать, что у меня есть стремление создавать искусство. Я даже не могу назвать это хобби. Я просто иногда этим занимаюсь. — Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть пива. — Впервые я увидел одну из твоих скульптур в Интернете несколько лет назад. Я подумал, не сделала ли ты их специально, чтобы обеспокоить людей. Но теперь вижу, что дело не только в этом.

Фрэнки нахмурилась.

— Ты видел мою скульптуру несколько лет назад?

— Я искал тебя, мне было любопытно, чем ты занимаешься.

— Почему?

— Я любопытный парень. И был удивлён тем, насколько хорошо ты вписалась в человеческий мир. Я удивлялся, почему ты никогда не связывалась со стаей. На твоём месте я бы хотел поговорить с другой половиной семьи и услышать их точку зрения. Я ни на секунду не подумал, что тебя пичкали ложью. Что именно, по словам Ньюманов, случилось с твоими родителями?

— Что они погибли в автокатастрофе. Они сказали, что моего отца звали Дастин Тёрнер. Сказали, что он был любящим, верным и преданным моей матери. Я понимаю, почему семья лгала, просто не могу не злиться из-за того, что они лгали так долго. — Она потёрла висок. — Они не в восторге от того, что я общаюсь со стаей. С их точки зрения, перевёртыши украли у них Кэролайн.

— Это так? Что ж, они украли тебя у меня, у твоей семьи по отцовской линии и у остальных членов стаи. Не думаю, что когда-нибудь появится что-то, что устроит всех. Ты просто должна делать то, что по твоему лучше для тебя. Чего ты хочешь?

Фрэнки глубоко вздохнула.

— Пицца. Я хочу пиццу.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Тогда мы закажем пиццу.

Достав сотовый телефон, она спросила:

— Какая тебя нравится?

— Любая без анчоусов. — Он подождал, пока она закончит звонить в пиццерию, прежде чем заговорить снова. — Я понимаю чувство, как будто ты разочаровала людей, которые тебя вырастили.

— Правда?

— Мои родители были ярыми сторонниками изгнания Трея. Они и не подозревали, что я уйду с ним. О, они знали, что я был близок с Треем и что не уважал Рика, но не ожидали, что я пойду против их желаний. Именно так они воспринимали то, что я выбрал Трея, а не их. Я выбирал то, что было правильным для меня. Они были так злы, но были уверены, что я вернусь, поджав хвост. — Заметив, что она разминает пальцы, Трик взял её за руку и помассировал, продолжая. — Но я не вернулся. Я нашёл место в новой стае. Небольшая группа, но мы создали что-то хорошее и сильное. Я несколько раз связывался с родителями, приглашал их на территорию стаи Феникса. Я хотел, чтобы они увидели наше создание, хотел, чтобы они увидели, какой может быть стая. Они же продолжали настаивать на моём возвращении. Я бы не сказал, что для них неважно моё счастье. Я думаю, что оно должно соответствовать им.

«Как знакомо», — подумала Фрэнки, допивая остатки вина.

— Они пропустили так много в моей жизни. И не считают это своей виной. Папа винит меня. Мама винит Трея. И это разрушило наши отношения. В чём смысл? Некоторые ожидают, что другие будут соответствовать их желаниям. Они отвергают всех, кто не соответствует, включая тех, кого любят, по причинам, которые могут оправдать только сами. И они не видят, что это неправильно.

— Марсия и Джеффри не плохие люди, Трик. Правда. Они хотят, чтобы всё было на их условиях, но я думаю, что отчасти это связано с их занятостью на высоких должностях. Они привыкли принимать решения и брать на себя инициативу. Бред в основном соглашается с тем, чего они хотят.

— А то, что ты этого не делаешь, не плохо. Я знаю, каково иметь людей, которые чего-то от тебя ожидают. Ты должна делать то, что лучше для тебя, потому что, когда дело доходит до таких людей, всегда найдётся то, чего они ожидают. Ты никогда не сможешь по-настоящему угодить им.

Фрэнки тяжело вздохнула.

— Знаю. Я часто разочаровываю бабушку и дедушку. Раньше я чувствовала себя виноватой из-за того, что не стала юристом или врачом, как они хотели. Скульптор для них не профессия, а расточительное хобби. Но я не могу от этого отказаться. Даже ради них.

— Они не должны хотеть, чтобы ты отказывалась. Им стоит быть довольными, что ты счастлива. Но они ждут, когда ты «придёшь в себя». Они бы обрадовались, претерпи ты неудачу в том, что делаешь, но ты этого не сделала. И всё же они не хотят признавать, что неправы. Вероятно, никогда не признают. — Он поцеловал её ладонь. — Ты больше не одна, Фрэнки.

Она нахмурилась.

— Я не была одна.

— Была. Возможно, у тебя и были Ньюманы, но