Наталья Косухина - Синий, хвостатый, влюбленный Страница 27

— Вы уже начинаете?

— Нет, надо подготовиться. Я сегодня с подсознанием буду работать первый раз, а Литвинову нужны результаты. Он обещал выполнить все в лучшем виде и того же ждет от меня. Мы не должны, его разочаровать.

— А если он начнет ставить палки в колеса?

— Не будет. Помимо того, что я глава пусть и маленького, но рода, я еще тире с редкой особенностью. А вся станция считает, что мы с Александром не сегодня, завтра поженимся. Мне нужно говорить, как драги относятся к своей семье?

— А Вы поженитесь?

— Ферне, Вы задаете вопросы, которые Вас не касаются.

— Простите.

После чего он отклонился, а я, закончив подготовку, приступила. За экспериментом наблюдал брат Алекса.

В общем, лазить по подсознанию это, как пытаться выбраться из зыбучих песков. Когда меня, наконец, накрыло, я уже накопала все, что было можно, и пришла спасительная темнота.

Очнулась я не в смотровой комнате у Иосифа, а у себя в квартире. Надо мной склонилась незнакомая женщина, расы эйфи.

— Простите, а Вы кто?

— Я Маргарита Уотерстоун.

Мама Александра.

— Ээээ… Очень рада, но извините а что Вы делаете у меня в квартире?

— Фредерик просил за Вами присмотреть. Сначала хотел Алекс, но доктор сказал, что тогда Вы разволнуетесь, а этого допустить нельзя. Вот я и вызвалась.

Женщина смотрела на меня с откровенным любопытством и, совершенно не стесняясь.

— Доктор правильно сказал. Чаю?

— Вам?

— Нет, Вам.

Поднявшись с кровати и покачиваясь, я отправилась в сторону ванны. Приходила в себя долго, сознание возвращалась рывками, а с ним вместе приходили и ощущения, сопровождающие мой брачный период. Ну да, все правильно, я забыла принять транквилизаторы.

Выйдя из ванны и проводив родительницу моего ненаглядного в кухню, приготовила ей чай, а сама стала записывать кристалл для Литвинова. Покончив с работой, вернулась к заброшенной гостье.

Взглянув на нее, мой вопрос слетел с губ прежде, чем я успела его остановить.

— И как я Вам?

Маргарита Уотерстоун хмыкнула.

— Очень необычная, молодая девушка и немного странная. Все‑таки слышать о Вас и быть знакомой лично, большая разница.

— Я настолько знаменита?

— Вы результат удавшегося эксперимента во времени. Единственного, удавшегося эксперимента. Глава рода, о котором идут толки с кипящей личной жизнью. Знамениты ли Вы? Не знаю, но о Вас, сейчас, говорит каждая собака.

— Это пройдет.

— Возможно, такого ажиотажа не будет. Но Вы очень необычная и пришли в это время уже сформировавшейся личностью. А значит, всегда будете выделяться, плюс видное положение. Пожалуй, говорить о Вас будут всегда.

На это я лишь пожала плечами. Хотят говорить, пусть мне‑то что.

— Ну ладно, мне пора, — засобиралась мама Александра.

— Может, еще посидите?

— Ценю Ваше гостеприимство, но Вы уже пришли в себя, да и я увидела все, что хотела.

От такого заявления у меня аж рот приоткрылся.

— Э — ээ…

— Не подумайте, что я во всем одобряю своего сына, ведь я встречалась с его отцом, а он очень похож на него. Фредерик больше пошел в меня, но Александр такой же твердолобый и толстокожий, как его отец. Но, поверьте моему опыту, нет мужчин лучше них. Они любят беззаветно, с полной отдачей и страстью. Покажите моему сыну, как надо относиться к Вам, и заставьте его полностью открыться, ничего не контролируя, и он Ваш со всеми потрохами. До свидания.

На такой веселой ноте она ушла. А я осталась обдумывать то, что было сказано. В конце концов, кто я такая, что бы спорить с женщиной, у которой такой опыт воспитания Уотерстоунов?

Отнеся кристалл Литвинову и налив себе вина, я скачала один из фильмов своего времени и расслабилась. А заодно подумала над тем, что вообще происходит в моей жизни? И что делать дальше?

Глава 11

Александр Уотерстоун

Мы сидели с отцом и Фредериком в моей квартире, пили Вино.

— Ты уверен, что с ней все в порядке? — спросил я, в который раз.

Брат закатил глаза.

— Да. С ней осталась мама.

— Это‑то меня и беспокоит.

— Ты бы лучше беспокоился о том, как будешь укрощать свою строптивицу, — вставил отец.

— Ну, я думал в экспедиции…

— Вот в этой экспедиции и покажи ей, от чего она нос воротит, — дал совет папа.

— Как?

— Разденься! — это уже Фредерик.

— Что?

— Ну, не совсем. А так, что б продемонстрировать свои лучшие стороны, — поправился брат.

— Покажи, какой ты сильный, — это отец. — Дай понять какой умный и, что у тебя прекрасный генофонд.

— А справку, с анализами не приложить?

— Ты не ерничай. Не спускай с нее там глаз, — опять папа.

— Проявляй свои чувства, — Фредерик.

— Соблазняй, — отец.

— Будь настойчивее, — Фредерик.

Закатив глаза и обхватив голову руками, я взвыл. Так пора их выпроваживать.

Оставшись один и лежа на кровати глядя в потолок, я стал планировать осаду.

Мария Кудрявцева

Наутро меня ждало похмелье и Даша, с обезболивающим лекарством. Она принесла новости. С утра вся станция жужжит, как растревоженный улей. Во — первых, были найдены неопровержимые доказательства, которые обнаружил Литвинов, с помощью меня, о попытки присвоения неизвестных колоний. В итоге главному экономисту и леди Кудрявцевой присваивают благодарность первой степени, плюс премию.

— Представляешь, Рене не позволил этому барыге нас обобрать.

— Отбил премию?

— Да. Они страшно ругались экономическими терминами и законами в кабинете главного, но последнее слово осталось за Ферне.

— Какое сокровище мне попалось.

— Он теперь у всех на слуху и к нему выстроилась очередь поклонниц.

— Вот и отлично, лишь бы работать не мешали.

— Не думаю, что его теперь легко завлечь, он очень осторожен и недоверчив.

— Самая правильная политика в обществе. Ну, а вторая новость?

— Все говорят, что сегодня станцию покинула родственница Литвинова, которую он продвигал. И еще поговаривают, улетела она из‑за того, что в чем‑то перешла тебе дорогу, вроде бы даже из‑за Александра.

— Вот и хорошо, что говорят. Эти слухи создают нам правильный имидж.

— Чего?

— Ну… Нужное нам представление людей о нашем роде.

— И причина только в этом?

Я отвела глаза и поменяла тему.

— Ты собралась?

— Да.

— А вот я, еще нет.

Даша взглянула на пару бутылок, стоящих у изножья кровати.

— Надо думать.

Ее комментарии я проигнорировала.