Дженнифер Арментроу - Опал Страница 27

Энндрю метнулся за ней, бросив взгляд на Деймона. — Я присмотрю за ней.

— Спасибо, — ответил он, потирая челюсть ладонью. — Ну, все просто чудесно.

— Ты что, правда, ожидал, что мы не будем возражать? — Спросила Эш.

Деймон фыркнул. — Нет. Но у меня есть проблема с сестрой и ее чрезмерной жаждой убийства.

— Я не могу… — Я была не в состоянии закончить мысль. Идя на это, я знала, что ничего хорошего не выйдет, но в роли серийных убийц могла представить Эш с Эндрю — только не Ди.

Мэттью снова направил беседу к насущным вопросам. — Как нам связаться с Блейком? Это не то, что я могу или хочу обсуждать с ним в классе.

Все уставились на меня…все, кроме Деймона. — Что?

— У тебя же есть его номер, да? — Спросила Эш, разглядывая свои ненакрашенные ногти. — Напиши ему. Позвони. Без разницы. И скажи, что все мы невероятно глупы и планируем ему помочь.

Я скорчила гримасу, но полезла в сумку и выудила свой телефон. Послав Блейку СМС, я вздохнула. Спустя секунду он ответил. Мой живот стянуло узлами.

"Завтра вечером — суббота."

Мой голос прозвучал слабо. — Он хочет встретиться завтра в публичном месте — в "Смоук Хол".

Деймон резко дернул подбородком.

Мои пальцы хотели взбунтоваться, но я быстро напечатала "Ок!", а затем швырнула телефон обратно в сумку, словно это была бомба, готовая взорваться прямо у меня в руках. — Готово.

Кажется, никто не почувствовал облегчения. Даже Доусон. Но наш выбор был ограничен. Как сказал Деймон, Доусон пойдет к Блейку независимо от нашего решения. А работать с врагом, которого мы знаем, лучше, чем с неизвестным.

Но в моей груди поселилось что-то холодное и липкое.

Не потому, что мы собирались пройти этот путь с Блейком и не потому, что Ди желала ему смерти. Но потому, что глубоко внутри, под слоями кожи, мышц и костей, втайне от всех и даже Деймона, я тоже хотела, чтобы Блейк умер. Невинный Лаксен или нет…Мой моральный кодекс нисколько бы не пострадал от этого. И в этом было что-то очень-очень неправильное

Глава 11

Я бродила вокруг их дома, надеясь, что Ди вернётся, и я смогу поговорить с ней, но все уехали, а они с Эндрю так и не вернулись.

Стоя на крыльце, я смотрела, как отъезжают Эш и Мэтью, и на сердце было тяжко от угрызений совести и миллиарда других вещей. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Деймон присоединился ко мне. Я приветствовала тепло и силу его рук, когда они обхватили меня сзади.

Я прислонилась спиной к его груди, позволив глазам закрыться. Он положил свой подбородок мне на макушку и так прошло несколько минут, наполненных лишь пением одинокой птицы и сигналами машин вдалеке. Спиной я чувствовала, как сильно и размеренно бьется его сердце.

— Я сожалею, — сказал он, удивив меня.

— О чём?

Он сделал глубокий вдох. — Мне не стоило так психовать из-за произошедшего с Доусоном в прошлые выходные. Ты поступила правильно, сказав ему, что мы поможем. Если бы ты этого не сделала, то Бог знает, что бы он уже натворил к этому времени. — Он прервался для того, чтобы поцеловать меня в макушку, и я улыбнулась. Он уже прощен. — И спасибо тебе за всё, что ты сделала для Доусона. Даже если наша суббота превратится в дерьмовиль, Доусон… Он изменился после ночи зомби. Не прежний Доусон, но уже ближе.

Я прикусила губу. — Ты не должен меня за это благодарить. Серьезно.

— А я считаю, что должен. Серьезно.

— Окей. — Прошло несколько секунд. — Как ты думаешь, мы допустили ошибку, позволив Блейку уйти в ту ночь?

Его руки сжали меня крепче. — Я не знаю. Правда не знаю.

— Мы хотели поступить правильно, так? Мы хотели дать ему шанс, я думаю. — Тогда я рассмеялась.

— Что?

Мои глаза открылись. — Благими намерениями вымощен путь в ад. Мы должны были взорвать его задницу.

Деймон опустил голову, теперь его подбородок покоился на моём плече. — Возможно, я бы так и сделал, до того, как встретил тебя.

Я повернула голову к нему. — Что ты имеешь в виду?

— До того, как ты появилась здесь, я бы убил Блейка, за то, что он сотворил, после я бы чувствовал себя дерьмово, но я сделал бы это. — Он запечатлел поцелуй там, где трепетал мой пульс. — Таким образом, ты убедила меня. Не так, как думает Ди, но ты могла расправиться с Блейком и не сделала этого.

Всё, что связанно с той ночью, сейчас казалось хаотичным и сюрреалистичным. Безжизненное тело Адама, а затем нападение Аэрума… Вон и пистолет… Блейк убегает… — Я даже не знаю.

— Я знаю, — сказал он, и его губы растянулись в улыбке напротив моей щеки. — Ты заставляешь меня думать, прежде чем действовать. Ты заставляешь меня желать стать лучше.

Я полностью повернулась к нему, глядя на него снизу вверх. — Ты хороший

человек.

Деймон усмехнулся, его глаза сияли. — Котенок, мы оба знаем, что такое бывает крайне редко.

— Нет…

Он прижал палец к моим губам. — Я принимаю ужасные решения. Я могу вести себя как придурок и делаю это нарочно. У меня есть склонность к запугиванию людей, чтобы они делали то, что я хочу. И я позволяю всему, что произошло с Доусоном, умножать эти мои…хм, личностные качества. Но… — Он убрал палец и широко улыбнулся. — Но ты…ты заставляешь меня стремиться быть другим. Вот почему я не убил Блейка. Вот почему я не хочу, чтобы ты тоже принимала подобные решения или даже находилась рядом, когда это делаю я.

Изумлённая его признанием, я не знала, что сказать. Но он опустил голову и поцеловал меня, и я поняла, что иногда, когда кто-то говорит что-то настолько убийственно прекрасное, ответ не нужен. Словами сказано всё.

…

Я провела субботнее утро с мамой. Мы съели жирный, совершенно убийственный для артерий, завтрак в IHOP, а потом потратили пару часов за покупками в магазине "Все за 1 доллар". В другой раз я бы лучше вырвала себе ресницы вместо того, чтобы бесцельно слоняться по бесконечным переходам, но я хотела провести это время с ней.

Сегодня мы с Деймоном встречаемся с Блейком, только мы вдвоем, согласно его условию. Мэттью и Эндрю собирались поиграть в шпионов на стоянке в качестве резервного плана, в то время как Ди и Доусону, по совершенно разным причинам, было запрещено появляться ближе, чем на милю от места встречи.

Однако никто не мог знать, что там случится. Это могла быть моя последняя суббота, вообще моя самая последняя встреча с мамой. И от этого становилось горько и страшно. Сколько раз во время завтрака и в машине я хотела рассказать ей о том, что происходит, но не могла. А если бы и смогла, то скорее бы не выдавила из себя ни слова. Она искренне веселилась — радуясь нашей прогулке — что я не могла заставить себя все разрушить.