Кресли Коул - Принцесса яда Страница 27

                 Почему я не могу убежать? Оставить это грязное место позади? Оставить эти ужасные звуки: стук дождя о жесть, пьяную женщину нечленораздельно хрюкающую, звук ударов Джексона, одного за другим.

                И вот…последний удар по челюсти человека. Я думаю, что я слышала треск кости. Сила удара заставила мужчину развернуться на одной ноге, капли крови и зубы падали вниз. Цинично усмехаясь, Джексон сказал: «Bagasse» (Отребье). Измочаленный. Избитый, в буквальном смысле до такого состояния. Я подняла руки, закрывая уши, борясь с головокружением.

                Итак, мужчина был побежден и гнев Джексона пошел на убыль. Пока он медленно поворачивал голову в мою сторону. Его брови приподнялись в замешательстве.

 - Эванджелин, что ты…?

                Он обвел взглядом свой дом, как будто видел его моими глазами. Как будто видел эту дыру в первый раз. Даже после увиденного, проявленного Джексоном насилия, я не могла удержаться от жалости к нему. Он, должно быть, заметил это выражение на моем лице, потому что покраснел от смущения. Его замешательство быстро испарилось, зато гнев вернулся. Его взгляд стал почти пустым. - Почему, черт возьми, ты пришла сюда? - сухожилия на шее натянулись, когда он шагнул ко мне.

- Ты скажешь мне, как ты оказалась в моем проклятом доме!

Я могла только глазеть,  пока отступала. Не поворачивайся к нему спиной, не смотри в сторону…

- Девушка, как ты оказалась в Бейсене? C’est ca coo-yon! Bonne a rien! Ничего хорошего ты не добьешься, кроме как навлечешь на себя беду! - я никогда не слышала его акцент так сильно.

- Я...я…

- Хотела посмотреть, как живут другие? Так?

Я отступила до порога, почти до крыльца.

- Я хотела вернуть альбом, который ты украл!

Сверкнула молния, озарив ярость на его лице. Гром прогремел через мгновение, сотрясая дом так сильно, что крыльцо заскрипело. Я закричала и закачалась балансируя.

- Альбом со всеми твоими сумасшедшими рисунками? Ты пришла, дать мне нагоняй! - Когда Джексон потянулся ко мне своей раненой рукой, я отшатнулась, шагнув назад под стучащий дождь. Казалось, что ступенька ушла из под моей ноги, боль вспыхнула в лодыжке. Я почувствовала, что падаю…падаю…садясь на задницу в лужу. Я ахнула, выплевывая грязь и дождь, слишком потрясенная, чтобы плакать. Пряди мокрых волос облепили мое лицо, мои плечи. Я попыталась встать, но грязь засасывала меня. Я убрала волосы с глаз, пачкая свое лицо грязью. Моргая от дождя, я закричала:

 - Ты! - я хотела кричать на него, обвинять его в моей боли, в моем унижении. И все, что я могла повторять снова и снова было - Ты! - Наконец мне удалось прокричать:

 - Ты мне противен!

Он издал горький смех.

- Противен ли? Не ты ли вчера вечером подставляла свои губы,  надеясь, что я поцелую их. Тогда ты хотела этого больше чем я!

Мое лицо покраснело от стыда. Потом я вспомнила.

 - Ты обманул меня, чтобы твой друг-неудачник мог украсть наши вещи. Ты действовал, как если бы я нравилась тебе!

 - Ты, похоже, была не против! - он поднял здоровую руку,  проведя пальцами по волосам. - Я прослушал, твое сообщение Рэдклиффу! Ты собиралась поцеловать меня? И через несколько дней отдаться тому парню?

- Дай мне мой альбом!

- Или что? Что ты сделаешь мне?  У маленькой куклы нет зубов.

                Разочарование возросло, потому что он был прав. У кайджана была сила, у меня не было. Могла ли я задушить кого-то виноградной лозой или изрезать в клочья? Когда мои ногти стали превращаться, я почувствовала что-то похожее на блаженство, единение, которое я делила с тростником. Я была наводнена осознанием всех растений вокруг меня, их расположением, их сильными и слабыми сторонами. Над домом Джексона, кипарис сдвинул свои ветви ко мне. В отдалении я почувствовала шипение лозы в ответ, скользящей поближе, чтобы защитить меня. И на мгновение, я испытала желание показать ему, кто на самом деле имеет силу, чтобы наказать его за причиненную мне боль. Наказать его? Нет, нет! На этот раз, я изо всех сил попыталась сдержать ярость, которую испытывала.

- Ты хочешь свои рисунки? - Джексон ворвался внутрь, возвращаясь с моим альбомом. - Возьми их! - Он бросил альбом, как фрисби. Страницы разлетелись по всему грязному двору.

- Нееет! - я кричала до гипервентиляции, наблюдая, как они разлетаются.

К тому времени как я сумела встать на четвереньки, я дышала так тяжело, что давилась и закашливалась от капель дождя. Я потянулась к ближайшим от меня страницам, на каждом листке были видения, что шептал мой разум. Смерть. Мужчина на болоте. Солнце, сияющее в ночи. С каждой страницей, что я подбирала, я вопила ему снова и снова:

- Я тебя ненавижу! Ты отвратительная скотина!

                Его красивое лицо скрывало насилие и бурлящую жестокость. Даже если он защищал свою мать, ему нравилось избивать человека до бессознательного состояния. Джексон только что показал, каким бессердечным мальчиком на самом деле он был. Bagasse …

- Ненавижу тебя! Никогда не подходи ко мне снова!

Он уставился на мое лицо, его выражение сменилось с убийственного до недоверчивого. Он тяжело покачал головой. Что он видит?

- Эви! - Мэл плакала. Она пришла за мной!

Обняв меня за плечи, чтобы помочь встать, она кричала на Джексона: - держись от нее подальше, ты негодяй, мусор!

                Бросив последний тяжелый взгляд на мое лицо, он повернулся и удалился. Как только он захлопнул дверь своей лачуги, мои лозы достигли крыльца. Мэл была слишком занята, проверяя мои повреждения, чтобы видеть, но я смотрела на них, раскачивающихся прямо, как кобры, ожидающих моей команды.

Я прошептала: «нет».  - В тот же миг, они устремились обратно, как сорвавшиеся резинки. Тогда я сказала Мэл:

 - Мне нужны эти рисунки. Все.

Не говоря ни слова, она опустилась на колени рядом со мной. Обе в грязи, мы собирали мое сумасшествие.

Глава 12

- Ты ведешь себя очень тихо, - сказала я Мэл, когда она помогла мне подняться на крыльцо. Дождь отступил, передняя дверь открылась от ночного бриза. Мы обе все еще были покрыты грязью. - Я ненавижу, когда ты тихая.

                По дороге сюда, я рассказала Мэл о ПШР, моих видениях, моей маме, бабушке - хотя ничего о своих планах - закончила как раз перед тем, как мы подъехали. Теперь, после своей исповеди, я чувствовала себя разбитой, как одна из тех кукол, которые восстанавливают форму после удара. Но вот в чем дело - те глупые куклы получают еще больше ударов после этого. Когда закончится этот день? Моя нижняя губа дрожала, пока я боролась со слезами.