Правила первокурсницы (СИ) - Сокол Аня Страница 27

— Ну и варварство это ваше отрезание от силы!

То поняла, что полностью согласна с ним. Вот только остальные не оценили. Остальные вдруг окружили девушку на стуле и преподаватели и молоденькие жрицы и даже рыцари подошли, чтобы узнать, как она себя чувствует, кто-то даже поздравил ее. И все начали улыбаться, словно здесь не человека калекой сделала, а жизнь спасли…

И я не выдержала, сбросила с плеч руки Хоторна и бросилась к двери, толкнула ее, выскочила в коридор добежала до угла, понятия не имею, куда собралась и зачем. Я просто хотела отдышаться и не видеть чужих радостных лиц. Истерия, как пить дать, вот тут бы пригодились матушкины капли. Илипапенькино бургундское.

— Ивидель, — позвал кто-то, и я обернулась. Позади стояла Аннабэль Криэ. Она была бледна, но в отличие от молоденькой Илу, стояла на ногах.

— Девы, под ней даже пол треснул… — только и смогла сказать я.

— Пол маги сейчас восстановят. Такое не редкость, увы. Сколько бы они не говорили, что не хотят больше ощущать магию, сколько бы их не приходило к нам, в последний момент все равно сопротивляются. Их сила сопротивляется. И не трудитесь возмущаться, — она взмахнула рукой. — Это чисто инстинктивная реакция, вы ведь тоже одергиваете руку от острого лезвия, чтобы не порезаться. Вот и они так же, и не важно, что нож нанесен не над их головой, а над их силой. Чем сильнее потенциальный маг, тем сильнее отдача и разрушения. Всего лишь причина и следствие. Не выдумывайте ничего лишнего.

— Не первая ваша ампутация? — не смогла сдержаться я.

— Не первая. И думаю не последняя. Иногда лучше отрубить руку, чем каждый раз бояться, что она схватится на нож и причинит боль тем, кого ты любишь.

— Избавьте меня от этого, — попросила я отворачиваясь.

— Давайте же, — скомандовала она, — возьмите себя в руки, вы же Ивидель Астер, где та гордячка, что не позволяла мне увидеть ни одной слезинки?

— Сидит дома и вышивает крестиком.

— Леди Астер, — она покачала головой, — сейчас не время острить.

«Как будто для этого есть специальное время» — ответила я, правда только мысленно. Серая жрица была права, ничего особенного не случилось. Отрезание от силы проводят едва ли не каждую неделю, и меня это так сильно задело только потому, что я видела это своими глазами. Смешно, но маменька иногда говорила: «Не видишь, не бредишь», и была права. Пока я не видела, пока не представила себя на месте этой девушки, мне и дела не было до ритуального зала жриц и до тех несчастных, что не могут обучаться в Магиусе. Я бы тоже не смогла, если затея папеньки с железной дорогой Истербрука прогорела.

— Мисс Ильяна говорила, что они подали прошение князю об увеличении мест в Магиусе, в конце концов, маги всегда служили первому роду, и он от этого только выиграет. — Я выпрямилась.

— Он отклонил прошение, — ответила Аннабэль.

— Я поговорю с отцом, возможно мы сможем учредить что-то вроде фонда для простолюдинов, может быть не на полноценное обучение, а какое-нибудь узкое, или хотя учить их основам…

— А вы взрослеете, Ивидель. Вы начали думать не только о себе, но и о других. И потом… — Она замолчала и с улыбкой продолжила: — Вы заметили, что сегодня ваш огонь был полностью под контролем. Вы вышли из себя, вы были расстроены, разгневаны и растеряны, но ни один язык пламени не выпрыгнул из светильника. Мои поздравления, графиня Астер, вы полностью контролируете свою силу.

Дверь открылась и в коридор стали выходить ученики, видимо других уроков с отрезанием силы на сегодня больше не предвиделось.

— Криса и в самом деле не было на дирижабле, — через некоторое время тихо спросила я у жрицы, глядя вслед удаляющимся по коридору рыцарям.

— Ни малейших следов, — ответила она. — И если отбросить версию, что барон Оуэн отрастил крылья и спрыгнул, то может показаться, что… — она замолчала и с тревогой обернулась, но позади нас никого не было, лишь впереди мелькали алые плащи уходящих из зала жриц.

— Что? — спросила я.

— Что его там и вовсе не было, — едва слышно закончила серая.

— Но ведь его видели, как Крис пытался скрыться именно на этом дирижабле! Вы и этот…этот… Лео…

— Мне настоятельно посоветовали забыть, — прервала меня женщина, — об этом дирижабле и о Муньере и о Лео…

— Кто посоветовал?

— Подумайте, Ивидель, кто отдает приказы Серым псам?

«Князь» — мысленно ответила я.

— Но раз вы верите, что он Муньер, он мог бы…

— Что? Превратиться в серую найку? Не выдумывайте небылиц, Ивидель. Он не мог ни в кого превратиться, будь он тысячу раз из рода Волка. Муньеры ни в кого не превращались, они занимали чужие тела, да и то ненадолго, и при этом их собственное должно было где-то устроиться с удобствами, в ожидании, когда хозяин вернется. Так что если кто-то видел, как барон Оуэн запрыгнул в гондолу, значит, он и запрыгнул. Если только…

— Что? Да не молчите же, прошу. Каждое слово из вас вытягиваю.

— Хороший навык, — усмехнулась она и продолжила: — Если только глаза этого «кого-то» не обманули. Если только они не видели лишь то, что им показали.

— Морок? Нет, скорее личина, раз у нее был носитель — выкрикнула я немного громче, чем следовало, и на нас обернулись две жрицы.

— Никого постороннего на судне так же не было обнаружено.

— Так не бывает!

— Совершенно с вами согласна.

— Сейчас острите вы. — Я отвернулась из зала стали выходить сокурсники, все такие же понурые, Гэли встревожено оглядывалась. — Что происходит? — я помахала подруге и увидела выходящую вместе с Мэри девушку, что еще недавно была магессой.

— По всему выходит, что ничего. Это-то и пугает. Тот, кого считают выходцем с Тиэры, исчезает с воздушного судна. Само судно, вместо того, чтобы взять курс на Льеж, остается в Запретном городе по распоряжению…

— Князя?

— Если бы. По распоряжению Цецилии Оройе, которая, вопреки приказу государя, берется лечить Дженнет, хотя по мне, дело безнадежное.

— Вопреки воле правителя? — удивилась я.

— То-то и оно, я слышала, как они ругались. И не кривитесь Астер, я не подслушивала, просто оказалась не в то время и не в том месте.

— Ругаться с государем? Вот теперь вам удалось меня напугать. — Я вспомнила ненавидящий взгляд целительницы, обращенный на затворника.

— Представьте, каково было мне! А теперь прибавьте к этому исчезновение Лео, который едва дождался приземления судна и растворился на улицах Запретного города, успев на прощание попросить меня, быть осторожной. — Она вздохнула. — А князь, вместо того, чтобы прочесывать улицы в поисках беглецов, отправляет половину серых псов по домам, а оставшихся приводит в боевую готовность. Даже мне это кажется… неразумным, — осторожно закончила она.

— Была бы очень признательна, если бы вы пояснили, что это все значит. — Я увидела, как бывшей магессе подошла Гэли и стала что-то говорить.

— У меня странное ощущение, Ивидель, словно мир трещит по швам. Почему никто больше этого не чувствует? Аэра расползается под нашими ногами, как плохо связанный плот. И никто ничего не заметит, пока не останется одно единственное бревнышко, на котором очень сложно балансировать. Очень многие упадут.

— Решили стать пророчицей?

— Не верите. Тогда вот вам вопрос попроще. Кто наложил морок барона Оуэна и кто под его видом запрыгнул в корзину дирижабля перед отлетом? Запрыгнул так, чтобы его увидел Лео? Ведь ваш Крис не маг. Второй вопрос, почему все молчат об этом, хотя должны были кричать и бить тревогу?

— Вы задаете эти вопросы не по адресу. У меня нет ответов. — Я увидела, как несколько золотых момент перекочевали из руки Гэли в ладошку селянки. Это же увидела и бывшая баронесса.

— А вы знаете, что многие потенциальные маги, которые решили попрощаться с силой, специально просят, чтобы их ритуал был проведен вот так, в присутствии не только жриц, но и магов. А все потому, что маги принимают это близко к сердцу. Они чувствую вину за то, что учатся, а кто-то этого лишен. И чувство вины обычно выражается в золоте, — она посмотрела на подругу.