Первое испытание - Наталья Владимировна Бульба Страница 27

– Кто это? – спросила она у меня.

Я посмотрела на Андрея, потом на княгиню… Губы у нее дрожали, словно она не могла справиться с эмоциями.

– Мой крестный, – не понимая, что с ней произошло, произнесла я. – Он – хозяин стрелкового клуба «Исень». Хлопонин Андрей Аркадьевич.

– Твой крестный? – переспросила она неверяще, словно только что стала свидетелем чуда, но никак не могла признать, что это действительно случилось.

– Да, – повторила я, с удивлением замечая, как у нее на глазах выступают слезы. – Надежда Николаевна, вам…

– Со мной все хорошо, деточка. – Она схватила мою ладонь и сжала. – Теперь правда все хорошо.

Разобраться, что так обрадовало княгиню, мне не удалось. Андрей торопился. Да и отца Антона ждали гости.

Мы наскоро попрощались, я попросила Николая Ивановича присмотреть за княгиней и, пообещав, что обязательно проверю, связалась ли она с профессором, села в машину. Впереди, как пожелал Андрей.

Юля устроилась сзади.

Когда покинули поместье, к внедорожнику Андрея добавились еще два минивэна – машины сопровождения.

– Это за что нам такая честь? – надеясь, что при Юле Андрей не начнет меня отчитывать, поерзала я на сиденье. Несмотря на вроде бы комфортные условия, в его машине чувствовала я себя неуютно.

– За красивые глазки, – совершенно беззлобно отбрил меня Андрей. Потом оглянулся и произнес, обращаясь к Юле: – Там есть подушка, можешь подремать.

Полтора часа до стрелкового клуба. Там еще чуть больше часа… Да, при желании вполне можно было выспаться.

– Если вам нужно поговорить…

– Нужно, – перебил ее Андрей и опустил перегородку, разделившую салон на две части.

Юля на это словно и внимания не обратила. Бросив подушку к одной из дверей, сняла обувь и легла, пождав ноги.

Ну а я…

– Бить будешь? – тяжело вздохнув, опустила я голову.

Главное, правильно продемонстрировать раскаяние. И искреннее желание исправиться.

Андрей в ответ на мое комедиантство хмыкнул:

– Думаешь, поможет?

Я обиженно поджала губки и активно замотала головой.

– Вот и я так думаю, – усмехнулся он. – Но провести душещипательную беседу обязан.

– Ну, если обязан… – протянула я, догадываясь, что самого страшного избежала.

Оглянулась… Юля, натянув на голову наушники, лежа слушала музыку.

– Тогда первый вопрос, – бросил Андрей на меня быстрый взгляд. – Я знал о том, что у Антона день рождения?

Вопрос был глупым, но раз уж Андрей выбрал такую схему для разговора, лучше не спорить.

– Знал, – глядя на мелькавшие в темноте огни – имение Мещерских в этом направлении было не единственным, признала я.

– И заготовки для амулетов привез тебе сам.

– И заготовки для амулетов привез мне сам, – повторила я с теми же утверждающими интонациями. – Но ты же…

Я осеклась.

В моем арсенале было с десяток амулетов, но на этих заготовках, солнце – луна, можно было собрать только два. Один – защитный, второй – восстанавливающий. Тот самый, который я и подарила Антону.

Предугадать, какой именно буду делать, Андрею было несложно. Хороший защитный ему могли собрать и маги рода, а вот восстанавливающий, который разработал мой отец, нет. А если еще и учесть, что Антон – курсант военного училища…

– Вот видишь, – заметив работу мысли на моем лице, одобрительно протянул Андрей. – И ты считаешь, что, грози тебе неприятность, я бы тебя не остановил?

Пришлось опять вздохнуть – ожидать подлости от Андрея точно не стоило. Однако сразу соглашаться я не собиралась:

– А если в воспитательных целях? – быстренько нашла я причину.

Брошенный на меня взгляд был укоризненным.

– Ну не до такой же степени!

– Извини, – буркнула я, признавая его правоту. – Значит, отец амулет запатентовал?

– Именно! – вроде как с облегчением воскликнул Андрей. – И в патенте оговорено, что сам Игнат, как разработчик, и члены его семьи имеют право использовать амулет в личных целях.

– Но отец Игоря об этом не знал…

– Знал, – вновь перебил меня Андрей. – Он был в комиссии, которая проводила оценку амулета, подписывал экспертное заключение и видел итоговые формулировки.

– Так почему…

Я замерла, глядя на Андрея округлившимися глазами. Игнат и члены его семьи…

– Так он понял, чья я дочь? – прошептала я, сообразив, чем именно был ошарашен Валдаев-старший. – И ты…

– Саш, – Андрея мое «открытие» нисколько не обеспокоило, – если я что-то делаю…

– Я поняла, – перебила я его, мысленно закончив оборванную фразу.

Но если бы все было так просто…

В том, что через мое «воскрешение» Андрей передал Валдаеву-старшему «весточку» от Игната, я разобралась. А вот зачем ему нужно было рассорить меня с парнями – нет.

Наследственную карту Юлии Соколовой Трубецкой посмотрел. И это было первое, чем он занялся, появившись утром в своем кабинете.

А потом клял себя последними словами, что не сделал этого раньше. И не поговорил с Данилой, который просто обязан был знать о наследственных особенностях своей старшей дочери.

Не пустышка – аккумулятор для способностей рода супруга, которыми были все девочки, рождавшиеся, например, в императорском роду, но очень близко к этому. Спящий целительский дар, который она обязательно передаст ребенку мужского пола. И усиление по стихиям для дочери.

Если думать о сиюминутной выгоде, то особо похвастаться нечем. А вот если о будущем…

Почему молчал Данила, он догадывался – хотел, чтобы дочь вышла замуж по любви, а не из-за своих скрытых талантов. А вот почему он сам был недальновиден…

Объяснений, чтобы оправдывало на все сто, у него не было. Только сожаления.

Часы пробили десять.

Трубецкой сложил в папку подписанные бумаги и отдал ее помощнику.

Дождавшись, когда тот, забрав, выйдет из кабинета, окинул взглядом сидевшую за приставным столом троицу.

Хлопонин. Варланов. Башаров.

С Маратом Башаровым Хлопонин знаком давно. Не друзья, да и не могли ими быть – разница в возрасте и мировоззрении. Не приятели. Не конкуренты, но – соперники. У каждого свои задачи, однако пересекались все чаще, что Марату явно не нравилось. Но он молчал и, лишь когда доходило до дела, едва ли не выворачивался наизнанку.

Трубецкого это вполне устраивало. Как и позиция Хлопонина, для которого все это – как детские игры. Если кому-то нравится, пусть развлекается, он же будет выше подобных забав.

Варланов в этом негласном соперничестве новичок, но это если брать по персоналиям. А так…

Чтобы за твое продвижение хлопотал сам начальник полиции Центрального округа Москвы, нужно действительно быть лучшим.

– Ну что, с кого начнем? – произнес он, удовлетворившись увиденным.

– Позволите мне? – чуть приподнялся над стулом Варланов.

Трубецкой махнул – сиди, тот плюхнулся обратно, явно рассчитывая именно на такую реакцию князя.

И ведь не сказать, что разбавил эту троицу, но…

– Не нравится мне все это, – в качестве предисловия начал Варланов. Встретился взглядом с Хлопониным и чуть заметно кивнул, словно отвечая на незаданный вопрос. – Мы проверили наркотики, которые всплыли в ночных клубах. Не знаю, чем нюхало Управление наркоконтроля, но наркота не персидская, а афганская.

– А печати на упаковке? – вспомнил Трубецкой отчет об обыске у одного из дилеров.

Взяли тогда не только серьезную партию, но и фрагмент самой упаковки, на которой сохранился штамп с изображением льва и солнца в обрамлении хлебных колосьев.

Выглядело не совсем стандартно, но стилизация весьма напоминала герб Персии.

– Сама печать старая – отчетливо видны потертости, а вот проштамповано недавно. Два месяца назад. – Достав из папки лист бумаги, Варланов протянул его Трубецкому.

Хлопонин, сидевший как раз между ними, успел перехватить…

Говорить, что кто-то