Час гончей (СИ) - Мэри Блум Страница 27

мы зашли на территорию бывших скотобоен. Атмосфера здесь заметно изменилась: если в прошлый визит комплекс встретил тишиной, то теперь же вокруг было полно звуков. Из каждого пустого угла, каждого темного закутка раздавались глухое тягостное мычание и отчаянные повизгивания, будто прямо сейчас там забивают коров и режут поросят. В воздухе словно пахло свежей кровью, а скверна, раньше сочившаяся за стенами и под землей, теперь бурлила, как вода в кипящем чайнике. Еще чуть-чуть — и до прорыва недалеко.

Сняв очки, Арчи начал сканировать глазами темные пятна на полу и стенах — густые, разросшиеся, как черная плесень, за полвека напитавшиеся кровью и скверной. Глеб шагал рядом с монтировкой наготове, будто ожидая, что из ниоткуда вот-вот вылезет бычья голова или свиное рыло и придется отбиваться. С таким настроем мы обошли весь цех забоя, но, как и Синод, ничего не нашли. Зато в кабинете технолога на втором этаж обнаружились апартаменты почившего собачатника с роскошным видом на обшарпанные помещения комплекса. Жил он тут как собака — реально в конуре, не слишком заботясь об удобствах. Железная кровать со ржавыми пружинами у обшарпанной стены, куча банок с консервами, стратегические запасы дешевого черного чая — вот и все его богатство, словно готовился к судному дню. Но прекрасное Гончая любил: стены были плотно завешаны плакатами с обнаженными красотками, а в углу валялась пачка слипшихся журналов — для полноты картины не хватало только резиновой куклы. Если это были все его женщины, то понятно, зачем он полез к моим.

Большую часть его личных вещей изъял Синод, однако на стене осталась старая карта Петербурга, где, как и Арчи, этот маньяк отмечал кресты — видимо, любовался своей работой по вечерам, укладываясь на ржавую кровать в компании пачки грязных журналов. И все — ни намека на интерес к чему-то большему. Одно слово — маргинал. При всей его показной силе, при всей кровавой славе взять с него было не больше, чем с обычного бродяги.

«Я все еще надеюсь на кубышку,» — не унывал Глеб, покрепче сжимая монтировку.

Покинув эту конуру, мы спустились в цех обвалки — вместительное мрачное помещение с двухуровневым конвейером по периметру, на котором болталось множество ржавых железных крюков для туш. Стоило сделать несколько шагов, как вдруг крюки начали раскачиваться сами, так и норовя нас задеть, и протяжно скрипеть. Звуки сразу дополнились истошными мычаниями, будто тут по-живому сдирали мясо с костей. Среди этой какофонии Арчи обвел глазами все стены, каждое подозрительное темное пятно — однако и тут не нашлось ничего, что бы могло так сильно нервировать это место. А вот около старых холодильных помещений наш человек-сканер неожиданно остановился и стал вглядываться гораздо пристальнее своими черными колодцами.

— Хм, а это интересно, — внезапно произнес он и показал на вполне обычную на вид стену. — Тут дверь.

Я поднес руку к потрескавшемуся бетону с глубоко въевшимися черными пятнами. Кожу обожгло привычным холодом. Стена не только на вид, но и на ощупь казалась как настоящая — вот что называется отличный сейф. Направив немного в Темноты в ладонь, я втолкнул ее в эту псевдо-стену — и та мгновенно откликнулась изнутри вибрациями чужой довольно злой силы.

Говорят, Темнота хранит, как слепок, память о всех принесенных ей душах — и как бы эта сила сейчас ни дергалась, как бы ни злилась, она очень быстро поняла, что я сделал с ее прежним хозяином. А затем дрогнула и отступила. Черные пятна стремительно увеличились в размерах и полопались, сбрасывая иллюзию. Бетон будто растворился в воздухе, а на его месте обнаружилась облезшая дверь еще одного холодильника.

Скрежет железа и крики скота стали гораздо громче — здание словно завопило от страха, как животное, рядом с которым оказалась страшная тварь. Тень Арчи моментально удлинилась и свилась, как лассо, готовая перемолоть люблю аномалию. Глеб покрепче стиснул монтировку.

— И кто туда пойдет? — невинно поинтересовался он. — Может, ты? — и повернулся к Арчи. — Всякие твари вроде твой профиль.

— А может, ты? — усмехнулся тот. — Тебя-то если что оживят.

— К твоему сведению, умирать не слишком приятно, — заметил мой эксперт по умираниям. — А если что оживят и тебя…

— Сегодня обойдемся без «если что», — прервал я этот увлекательный спор.

И вызвал Ву, который все это время кружил по комплексу следом за нами, сам точно не зная, что и где искать. Я отдал крохе приказ исследовать, что там по ту сторону.

— Только, смотри, осторожно.

Летучая мышка махнула крылом «мол, обижаешь, хозяин» и, ловко уйдя в тень, проскользнула в темноту дверного проема. Мои глаза на миг накрыла вуаль из кромешного мрака, однако затем картинка стала довольно четкой — все-таки мой компаньон умел видеть в темноте. Ву неспешно пробирался вглубь холодильника, как глубоководный аппарат в толщу океана, тщательно обследуя все вокруг. Облезший потолок, висящие под ним ряды ржавых крюков, старые бетонные стены и пол, которые здесь выглядели еще более обшарпанными — из-за глубоких борозд, на вид оставленных когтями гигантского монстра. Мышка осторожно юркнула мимо двух огромных мисок, в одной из которых поблескивала мутная черная жидкость, а на самом дне другой валялось что-то похожее на комки слипшегося корма. В дальнем углу обнаружился старинный вместительный сундук — вариант сейфа для тех, кто не доверяет банку. А на сундуке, свернувшись калачиком, лежал пушистый белоснежный комок — компактный шеночек с глазками-бусинками и черным носиком, больше подошедший бы дамской сумочке, чем жилищу маньяка. Других монстров тут не имелось.

Это что, прикол такой? И что этот крохотуля может сделать? Честно, я ожидал от Гончей большего, чем карликовый шпиц.

Мышка осторожно подлетела поближе, рассматривая находку. Щеночек медленно задрал мордочку, несчастно подрагивая то ли от холода, то ли от голода, заметил Ву — и за секунду превратился в громадную белоснежную тварь размером с медведя с оскалившейся мордой и дикими черными глазищами. Вот, это уже другое дело.

Огромная когтистая лапа полетела на Ву. Тот проворно увернулся и кинулся к двери. Тварь рванула следом. Моя мышка тенью проскочила под проем и метнулась мне за спину, а ее преследователь с размаху треснул башкой по двери, мгновенно заскрежетавшей и погнувшейся от такого мощного тарана. Еще удар — и дверь с бешеным скрипом распахнулась, и разросшийся грозный шпиц вылетел к нам. А шпиц размером с медведя — это вообще-то зрелище не для слабонервных.

Тень Арчи хищно свилась, готовая схватить монстра за лапу. Глеб с угрозой занес монтировку, а на моей руке заиграла густая Темнота. Зверь резко замер на пороге, удивительно разумно скользнул глазищами между нами, а затем с громких «плюх!» шлепнулся на пушистую задницу и